Продолжаю
О, бедное движение народа, выраженное в товаре уличных торговцев! Пластиковые пакеты, носки, чёрные, тёмно-зелёные, бордовые женские кофты, попугай-прорицатель, живая вода, обложки для документов. Митя идёт к ВВЦ, к арке, где под барельефом с колхозницей, держащей серые колосья и твёрдой, как поверхность луны, свисает рекламный плакат, изображающий женщину в шубе. Как по колено в воде, Митя шёл, рассекая ногами тяжёлый взбалмошный шум: радио, выкрики работников мелких аттракционов, нападки радио, рабочий отстранённо забивает в землю столб деревянной ограды грузинского ресторана, нет, радио. И вдруг -
новая и тихая аллея, смещенная от утомления, чётких линий и световых пятен нашего времени.
В дневнике Ивана Алексеевича Бунина за 1939 год есть только одна запись: «Вчера с Маркюсами, Верой и Лялей осмотр виллы и Cannet-La Palmeraie. Нынче еду с Г. и М. в Juan-les-Pins смотреть другие виллы». В том же году, 1 августа, состоялось открытие Всесоюзной сельскохозяйственной выставки. На торжественной церемонии, в которой принимало участие более 10 тысяч человек, присутствовали руководители партии Советского союза. При въезде на Выставку стояла 24 метровая скульптурная группа «Рабочий и колхозница» скульптура В. Мухиной. За фонтаном «Дружба народов»…
…Митя наблюдает торжествующие спины рабочего и колхозницы, Бунин в белом спускается в сад, налетают, как воробьи, монохромные аплодисменты. Ломкие колонны зданий ВДНХ напоминают мне лёд из морозилки, когда он истончался и рвался под горячей жёлтой водой на дне ванны в нашей коммунальной квартире в 1991 году.