У меня английский. Часть 1.
записки корпоративной преподавательницы
- 1 -
До чего же ветрено сегодня. С ног сбивает. С таким ветром мне не помогает ни один лак для волос, и на первую встречу с потенциальным клиентом я предстала Медузой Горгоной. Качество моей прически молчаливо оценил охранник на первом этаже московского бизнес-центра. Многозначительно посмотрел на фотографию в моем паспорте, перекинул взгляд на мои волосы, потом снова на фотографию и стал выписывать пропуск.
- Какая фамилия интересная, - говорит.
- Спасибо.
А что я еще могу ответить? «А у вас какая» спросить?
Поднимаюсь на третий этаж, открываю деревянную дверь нужной мне инженерной фирмы. Над письменным столом нависает смуглый мужчина в джинсах и майке, пытаясь ртом поймать скользкие кудри вермишели «Доширак». Рядом с ним с пачкой бумаг в руках стоит еще один, с узбекскими глазами, подернутыми дымкой вчерашнего не совсем трезвого вечера.
- Доедай быстрей, - небрежно командует он. - Времени много уже.
- Да я готов почти, - жуя, парирует обедающий.
- Быстро, быстро... С твоими-то зубами!
Заметив меня, мужчина с узбекскими глазами ничуть не изменился в лице, пробормотал «Здрасьте» и бросил пачку бумаги прямо на пол.
- Здравствуйте. Я Анна, - с напускной бодростью произношу я.
- Я догадался.
- Николай? - уточняю.
- Да.
Прохожу за ним в кабинет, где из кожаного кресла поднимается широкоплечая фигура рязанского парня. Замечаю на шкафу огромную бутылку шотландского виски, возвращаю глаза на собеседников. Оба хмуро садятся за круглый стол. Не успела я так же молча последовать их примеру, как рязанский персонаж начал переговоры.
- Ну, рассказывайте, как нас учить будете.
От такого быстрого перехода прямиком к делу и выжидательного взгляда я забыла снять черную крокодиловую куртку-пиджак. Так и просидела в ней всю встречу.
- Книжку вот эту черную будем читать, - показываю я на учебник британского издательства. - Записи слушать будем. Говорить по-английски. В карточки играть.
- В карты? - переспрашивает узбек. - В карты это мы любим.
- Николай, Вы раньше учили язык? - интересуюсь.
- Какой язык? А, инглиш... В школе в Алматы учил. В Душанбе потом. Я вообще-то Ник по-английски.
- Ник. Хорошо. - Прячу улыбку. - А Вас как зовут? - обращаюсь я к рязанцу.
- А я Дмитрий. Я буду отдельно заниматься, мне нужен индивидуальный подход.
У меня темнеет в глазах, но я держу себя в руках. В силу своей профессии я никогда не одеваюсь вызывающе и свою природную красоту (так же как и скромность) подчеркиваю ухоженностью. Но даже в свитере с воротником под горло и широких брюках я бы не желала остаться с этим Дмитрием наедине.
- Сколько денег Вы хотите? - спрашивает он.
Называю самую высокую расценку за полтора часа, которую я когда-либо слышала. Будь что будет, а за мучения нужна компенсация. Ни рубля не сброшу. Они все равно сейчас развернут меня.
- Идёт, - резко бросает узбекский Ник.
Нет, нет, нет!! В четверг в 5 вечера будет первое занятие.
- 2 -
На пороге топтался июнь, а теплом погода не баловала. Возможно, ещё именно поэтому настроить себя на английский лад в 5 часов вечера в некондиционированном помещении с новыми клиентами мне было не так уж сложно. Перемещения по другим фирмам в течение дня тоже не так сильно утомили, как бывало в 30-градусную жару, когда Москва не только плавилась на солнце, начиная с макушек бизнес-центров, но и поджаривалась на пару от раскалённых улиц. Перед началом первого занятия, одна мысль о котором еще не так давно наводила на меня ужас, все трое - генеральный директор Ник и двое инженеров - встретили меня с неожиданной готовностью погрузиться в науку на ближайшие полтора часа. Мы сидели за круглым столом, решая важные грамматические вопросы нашего совместного будущего, и я ненавязчиво сопровождала правильные ответы восторженно-одобрительными возгласами. Петя, каждый раз опускавший длинные детские ресницы во время ответа, искренне поделился своим ощущением во время повторения глагола to be в разнообразных его проявлениях:
- Я себя чувствую аборигеном, которого обращают в христианство, а он ничего не может понять…
Ник наблюдал за мной строго и сосредоточенно, во всяком случае, первые минут тридцать у меня сложилось именно такое впечатление. Когда дело постепенно дошло до невинных расспросов-диалогов об их жизни, переспросы Ника и попытки перевода приоткрыли для меня его тонкую душу и философскую картину мира.
- Do you travel abroad? - обращаюсь я к нему в продолжении затронутой темы.
- Перехожу ли я вброд? - уточняет Ник правильность понимания вопроса.
Я не сдаюсь, на русский не перехожу.
- Do you travel overseas? - спрашиваю.
- Почему "overseas"? Это что?
- Это за границу. Дословно «за море». Британия же остров, поэтому всё, что за морем, для них за границей.
Ник ухмыляется.
- Вот сволочи, под себя язык подогнали. А мы говорим "за бугром". А в Казахстане должны говорить «за целиной».
Он даже нахмурился, и по морщинкам лба побежали мысли.
За полтора часа я выучилась следующим неопровержимым истинам: “not yet” - это «енот»; тот, кто “clever”, еще и «клёвый»; в Венгрии люди всегда голодные (hungry in Hungary), а по телефону на линии ожидания женский голос всё время просит держать льва (Please hold the line). Я даже не совсем сообразила, кто кого учит, но деньги заплатили всё-таки мне.
продолжение следует
- 1 -
До чего же ветрено сегодня. С ног сбивает. С таким ветром мне не помогает ни один лак для волос, и на первую встречу с потенциальным клиентом я предстала Медузой Горгоной. Качество моей прически молчаливо оценил охранник на первом этаже московского бизнес-центра. Многозначительно посмотрел на фотографию в моем паспорте, перекинул взгляд на мои волосы, потом снова на фотографию и стал выписывать пропуск.
- Какая фамилия интересная, - говорит.
- Спасибо.
А что я еще могу ответить? «А у вас какая» спросить?
Поднимаюсь на третий этаж, открываю деревянную дверь нужной мне инженерной фирмы. Над письменным столом нависает смуглый мужчина в джинсах и майке, пытаясь ртом поймать скользкие кудри вермишели «Доширак». Рядом с ним с пачкой бумаг в руках стоит еще один, с узбекскими глазами, подернутыми дымкой вчерашнего не совсем трезвого вечера.
- Доедай быстрей, - небрежно командует он. - Времени много уже.
- Да я готов почти, - жуя, парирует обедающий.
- Быстро, быстро... С твоими-то зубами!
Заметив меня, мужчина с узбекскими глазами ничуть не изменился в лице, пробормотал «Здрасьте» и бросил пачку бумаги прямо на пол.
- Здравствуйте. Я Анна, - с напускной бодростью произношу я.
- Я догадался.
- Николай? - уточняю.
- Да.
Прохожу за ним в кабинет, где из кожаного кресла поднимается широкоплечая фигура рязанского парня. Замечаю на шкафу огромную бутылку шотландского виски, возвращаю глаза на собеседников. Оба хмуро садятся за круглый стол. Не успела я так же молча последовать их примеру, как рязанский персонаж начал переговоры.
- Ну, рассказывайте, как нас учить будете.
От такого быстрого перехода прямиком к делу и выжидательного взгляда я забыла снять черную крокодиловую куртку-пиджак. Так и просидела в ней всю встречу.
- Книжку вот эту черную будем читать, - показываю я на учебник британского издательства. - Записи слушать будем. Говорить по-английски. В карточки играть.
- В карты? - переспрашивает узбек. - В карты это мы любим.
- Николай, Вы раньше учили язык? - интересуюсь.
- Какой язык? А, инглиш... В школе в Алматы учил. В Душанбе потом. Я вообще-то Ник по-английски.
- Ник. Хорошо. - Прячу улыбку. - А Вас как зовут? - обращаюсь я к рязанцу.
- А я Дмитрий. Я буду отдельно заниматься, мне нужен индивидуальный подход.
У меня темнеет в глазах, но я держу себя в руках. В силу своей профессии я никогда не одеваюсь вызывающе и свою природную красоту (так же как и скромность) подчеркиваю ухоженностью. Но даже в свитере с воротником под горло и широких брюках я бы не желала остаться с этим Дмитрием наедине.
- Сколько денег Вы хотите? - спрашивает он.
Называю самую высокую расценку за полтора часа, которую я когда-либо слышала. Будь что будет, а за мучения нужна компенсация. Ни рубля не сброшу. Они все равно сейчас развернут меня.
- Идёт, - резко бросает узбекский Ник.
Нет, нет, нет!! В четверг в 5 вечера будет первое занятие.
- 2 -
На пороге топтался июнь, а теплом погода не баловала. Возможно, ещё именно поэтому настроить себя на английский лад в 5 часов вечера в некондиционированном помещении с новыми клиентами мне было не так уж сложно. Перемещения по другим фирмам в течение дня тоже не так сильно утомили, как бывало в 30-градусную жару, когда Москва не только плавилась на солнце, начиная с макушек бизнес-центров, но и поджаривалась на пару от раскалённых улиц. Перед началом первого занятия, одна мысль о котором еще не так давно наводила на меня ужас, все трое - генеральный директор Ник и двое инженеров - встретили меня с неожиданной готовностью погрузиться в науку на ближайшие полтора часа. Мы сидели за круглым столом, решая важные грамматические вопросы нашего совместного будущего, и я ненавязчиво сопровождала правильные ответы восторженно-одобрительными возгласами. Петя, каждый раз опускавший длинные детские ресницы во время ответа, искренне поделился своим ощущением во время повторения глагола to be в разнообразных его проявлениях:
- Я себя чувствую аборигеном, которого обращают в христианство, а он ничего не может понять…
Ник наблюдал за мной строго и сосредоточенно, во всяком случае, первые минут тридцать у меня сложилось именно такое впечатление. Когда дело постепенно дошло до невинных расспросов-диалогов об их жизни, переспросы Ника и попытки перевода приоткрыли для меня его тонкую душу и философскую картину мира.
- Do you travel abroad? - обращаюсь я к нему в продолжении затронутой темы.
- Перехожу ли я вброд? - уточняет Ник правильность понимания вопроса.
Я не сдаюсь, на русский не перехожу.
- Do you travel overseas? - спрашиваю.
- Почему "overseas"? Это что?
- Это за границу. Дословно «за море». Британия же остров, поэтому всё, что за морем, для них за границей.
Ник ухмыляется.
- Вот сволочи, под себя язык подогнали. А мы говорим "за бугром". А в Казахстане должны говорить «за целиной».
Он даже нахмурился, и по морщинкам лба побежали мысли.
За полтора часа я выучилась следующим неопровержимым истинам: “not yet” - это «енот»; тот, кто “clever”, еще и «клёвый»; в Венгрии люди всегда голодные (hungry in Hungary), а по телефону на линии ожидания женский голос всё время просит держать льва (Please hold the line). Я даже не совсем сообразила, кто кого учит, но деньги заплатили всё-таки мне.
продолжение следует