Один день из жизни секретаря
Можно сказать, что с самого раннего детства я грезила работой в приемной. Причем непременно в чайной компании. Видимо, ожидала, что там будут позволять распивать и гонять чаи столько, сколько душе угодно. Но дело, разумеется, было не в чаях. Мечта осуществилась ровно наполовину, а может даже и на две трети, потому что заведение, где я пребывала в качестве секретаря приемной, хотя и не занималось чаем, но зато позволяло его пить в неограниченном количестве прямо за рабочим столом.
- Секретарь - лицо компании, - говорила мне девочка, передававшая свои обязанности.
- Даже если это лицо без макияжа?
- Оно не может быть без макияжа. Это недопустимо. Макияж должен быть во всем: в поведении, в голосе, во взгляде.
Утро выдалось достаточно спокойным и сонным, по коридору мелькали сотрудники с чашками того самого чая, которым компания не занималась; телефон начинал оживать.
- Кроноплюс. Добрый день. Анастасия.
Эти слова я произносила тридцать пять раз в час, двести восемьдесят раз в день, тысячу четыреста раз в неделю, пять тысяч шестьсот раз в месяц, и каждый разговор был не похож на другие. Я различала тембр каждого голоса и идентифицировала собеседника по первым нотам, приветствовала как президентов крупнейших холдингов, так и курьеров, внучатых племянников дядюшек своего начальства, продавцов услуг по телефону, гувернанток, пеленавших чада моих коллег. Всего за день я успела повторить, записать в русской транслитерации и запомнить шесть фраз на китайском, поступивших от ключевого клиента, отличавшегося разговорчивостью, четыре фразы на узбекском от двоюродного дядюшки одного менеджера-узбека и попрактиковать забытый испанский с одним приятным мужским голосом, который, как потом выяснилось, номер набрал по ошибке. А один американский голос, произнесший вопрос «How are you?» с интонацией приветствия, поинтересовался, сколько лет я уже проживаю в России. Вероятно, почуял подхваченный узбекский или китайский акцент.
- Настенька, - слышу я за спиной голос бухгалтера. - Мне нужно набрать табличку… Это не срочно, но до конца сегодняшнего дня.
Где же моя заветная линейка, которая ловит цифры и складывает их в нужные клеточки, чтобы не перепутать? В правой верхней колонке 4589,5699997, чуть пониже 4559,565992, главное, чтобы линейка не подвела. Звонок.
- «Кроноплюс». Добрый день. Анастасия.
- Девушка, мне бы Надюшу.
«А свое имя я для кого называю?» - вертится в голове.
- Подскажите, пожалуйста, ее фамилию.
- Не знаю я.
- Отдел?
- Откуда я знаю? Надюша зовут. Беленькая такая. По поводу разбитой фары.
Вчера за обедом слышала краем уха разговор за соседним столиком между одной «беленькой Надюшей» и сослуживцем о легком столкновении и разбитом боке «Опеля».
- С Надеждой Сусликовой, наверное?
- А, ну да!
«На какой же цифре в табличке я остановилась?»
- Настенька, - следующий звонок, - я бы хотел оставить сообщение для добавочного 6956. «Окна вымыты, можешь приезжать».
- Да, конечно, я непременно передам.
«Зачем шифруется, кому окна мыл? Как будто я не знаю, чей это добавочный. Теперь буду знать, у кого чистые стекла».
Ко мне подходит сотрудник отдела продаж Дима и с хитрым взглядом произносит следующие слова:
- Один из клиентов рассказал мне, как они выбирали провайдера.
- И как же?
- Сначала, как и все, обзванивали по справочнику. «Знаете, почему вас выбрали?», спрашивает.
- Почему же?
- «А какой у вас голос на телефон отвечает!»
Дима ждет от меня одобряющей реакции. Я смущенно опускаю глаза, чтобы в них он не прочитал, что по его глазам я уже прочитала, что ему снова что-то от меня нужно.
- Настенька, мне смертельно необходимо отправить этот факс в Брюссель, у меня самого никак не получается. Это личная просьба. Пожалуйста, будь другом.
На факсе единственный номер. Набираю его, отвечает подобие женского голоса. По-английски здороваюсь, чтобы не позорить компанию, и прошу принять факс. В ответ мычание. Не понимают.
- Ресеве лё факс сильвупле, - пытаюсь выговорить на корявом французском, надеясь на то, что международное слово «факс» послужит сигналом к действию. Начальник маркетингового отдела проходит неспешно мимо и одобряюще улыбается мне прыгающими бровями. «Он мне потом перевод на французский подсунет», - проносится в голове, а в трубке снова мычание. Судорожно вспоминаю, что помимо французского в Бельгии говорят и фламандском языке. Его можно изобразить, обманув подобие голоса сходством с немецким языком.
- Дэр факс, битте…
Теперь тишина. Отчаявшись окончательно, я выдавливаю из себя «уно факсо, пур фавор» и тут слышу долгожданное пиканье, нажимаю большую зеленую кнопку аппарата и слышу за спиной голос кого-то из сотрудников:
- Она еще и по-немецки шпарит!
В промежутках между звонками слышу, как из отдела кадров раздается скрипучий голос женщины, занимающейся набором новых сотрудников:
- Мне приходит е-мейл от некого Бориса Бородянко с названием «Резюме Игоря Попридейко». И они еще думают, что с таким количеством вирусов я буду это письмо открывать??
Главное, не рассмеяться в трубку. Настя, тебе всегда это удавалось. Держать себя в руках каждую минуту, даже несмотря на Бородянко и Попридейко. Ура, снова удалось, звонок переведен.
Вдруг передо мной возникает широкая фигура с орлиным профилем и громогласным голосом с легким акцентом заявляет, что приехала на встречу к директору отдела кадров.
- Присядьте, пожалуйста, сейчас я позвоню.
Фигура морщится и ничего не понимает. Я повторяю фразу по-английски. Фигура присаживается. Набираю внутренний номер директора отдела кадров, телефон упорно молчит. Мимо пробегает солидных размеров Юля из отдела снабжения и спрашивает, что так встревожило мое всегда приветливое лицо.
- Не могу найти Ольгу Непригвоздкину, - жалуюсь я.
- Объяви по громкой связи.
- Не могу, в третьей аудитории совещание, а там телефоны включены.
- Плевать.
Юля поднимает трубку телефона, набирает код громкой связи и начинает говорить. Я в ужасе представляю себе глаза директора, ведущего совещание, в то время как Юлин голос эхом разносится по всему офису:
- Олечка Непригвоздкина, всплывите, пожалуйста, в районе ресепшена.
У меня в глазах темнеет от мысли, как директор, должно быть, уже покрылся цветом свеклы и в очередной раз поблагодарил небеса, что совещание внутреннее, а не с клиентами.
Непригвоздкина, действительно, откуда-то всплывает и уводит широкую фигуру в переговорные владения, обратившись ко мне с просьбой о кофе и печенье. Я прошу молоденькую девушку из административного отдела подежурить пять минут на моем месте и бегу на кухню приготавливать нежнейший аромат какого-нибудь кофе. По коридору мне навстречу шествует финансовый директор, чуть прихрамывая после футбольного матча.
- Как мой перевод? - интересуется он.
- Почти готов, одна страница осталась. Сегодня закончу.
- Мне срочно нужен.
- Будет.
- А что это ты в противоположную сторону от него идешь?
А-а-а, где же индийский Бог Шива достал себе столько рук? Он, вероятно, тоже в молодости работал секретарем, пока не стал Богом. Или в прошлой жизни. Потому что вовремя и четко справляться со всем наплывом заданий, поступающих одновременно, может только Бог. Только кто же Богу дает эти задания? Когда же пробьет шесть часов?
2004, Москва
- Секретарь - лицо компании, - говорила мне девочка, передававшая свои обязанности.
- Даже если это лицо без макияжа?
- Оно не может быть без макияжа. Это недопустимо. Макияж должен быть во всем: в поведении, в голосе, во взгляде.
Утро выдалось достаточно спокойным и сонным, по коридору мелькали сотрудники с чашками того самого чая, которым компания не занималась; телефон начинал оживать.
- Кроноплюс. Добрый день. Анастасия.
Эти слова я произносила тридцать пять раз в час, двести восемьдесят раз в день, тысячу четыреста раз в неделю, пять тысяч шестьсот раз в месяц, и каждый разговор был не похож на другие. Я различала тембр каждого голоса и идентифицировала собеседника по первым нотам, приветствовала как президентов крупнейших холдингов, так и курьеров, внучатых племянников дядюшек своего начальства, продавцов услуг по телефону, гувернанток, пеленавших чада моих коллег. Всего за день я успела повторить, записать в русской транслитерации и запомнить шесть фраз на китайском, поступивших от ключевого клиента, отличавшегося разговорчивостью, четыре фразы на узбекском от двоюродного дядюшки одного менеджера-узбека и попрактиковать забытый испанский с одним приятным мужским голосом, который, как потом выяснилось, номер набрал по ошибке. А один американский голос, произнесший вопрос «How are you?» с интонацией приветствия, поинтересовался, сколько лет я уже проживаю в России. Вероятно, почуял подхваченный узбекский или китайский акцент.
- Настенька, - слышу я за спиной голос бухгалтера. - Мне нужно набрать табличку… Это не срочно, но до конца сегодняшнего дня.
Где же моя заветная линейка, которая ловит цифры и складывает их в нужные клеточки, чтобы не перепутать? В правой верхней колонке 4589,5699997, чуть пониже 4559,565992, главное, чтобы линейка не подвела. Звонок.
- «Кроноплюс». Добрый день. Анастасия.
- Девушка, мне бы Надюшу.
«А свое имя я для кого называю?» - вертится в голове.
- Подскажите, пожалуйста, ее фамилию.
- Не знаю я.
- Отдел?
- Откуда я знаю? Надюша зовут. Беленькая такая. По поводу разбитой фары.
Вчера за обедом слышала краем уха разговор за соседним столиком между одной «беленькой Надюшей» и сослуживцем о легком столкновении и разбитом боке «Опеля».
- С Надеждой Сусликовой, наверное?
- А, ну да!
«На какой же цифре в табличке я остановилась?»
- Настенька, - следующий звонок, - я бы хотел оставить сообщение для добавочного 6956. «Окна вымыты, можешь приезжать».
- Да, конечно, я непременно передам.
«Зачем шифруется, кому окна мыл? Как будто я не знаю, чей это добавочный. Теперь буду знать, у кого чистые стекла».
Ко мне подходит сотрудник отдела продаж Дима и с хитрым взглядом произносит следующие слова:
- Один из клиентов рассказал мне, как они выбирали провайдера.
- И как же?
- Сначала, как и все, обзванивали по справочнику. «Знаете, почему вас выбрали?», спрашивает.
- Почему же?
- «А какой у вас голос на телефон отвечает!»
Дима ждет от меня одобряющей реакции. Я смущенно опускаю глаза, чтобы в них он не прочитал, что по его глазам я уже прочитала, что ему снова что-то от меня нужно.
- Настенька, мне смертельно необходимо отправить этот факс в Брюссель, у меня самого никак не получается. Это личная просьба. Пожалуйста, будь другом.
На факсе единственный номер. Набираю его, отвечает подобие женского голоса. По-английски здороваюсь, чтобы не позорить компанию, и прошу принять факс. В ответ мычание. Не понимают.
- Ресеве лё факс сильвупле, - пытаюсь выговорить на корявом французском, надеясь на то, что международное слово «факс» послужит сигналом к действию. Начальник маркетингового отдела проходит неспешно мимо и одобряюще улыбается мне прыгающими бровями. «Он мне потом перевод на французский подсунет», - проносится в голове, а в трубке снова мычание. Судорожно вспоминаю, что помимо французского в Бельгии говорят и фламандском языке. Его можно изобразить, обманув подобие голоса сходством с немецким языком.
- Дэр факс, битте…
Теперь тишина. Отчаявшись окончательно, я выдавливаю из себя «уно факсо, пур фавор» и тут слышу долгожданное пиканье, нажимаю большую зеленую кнопку аппарата и слышу за спиной голос кого-то из сотрудников:
- Она еще и по-немецки шпарит!
В промежутках между звонками слышу, как из отдела кадров раздается скрипучий голос женщины, занимающейся набором новых сотрудников:
- Мне приходит е-мейл от некого Бориса Бородянко с названием «Резюме Игоря Попридейко». И они еще думают, что с таким количеством вирусов я буду это письмо открывать??
Главное, не рассмеяться в трубку. Настя, тебе всегда это удавалось. Держать себя в руках каждую минуту, даже несмотря на Бородянко и Попридейко. Ура, снова удалось, звонок переведен.
Вдруг передо мной возникает широкая фигура с орлиным профилем и громогласным голосом с легким акцентом заявляет, что приехала на встречу к директору отдела кадров.
- Присядьте, пожалуйста, сейчас я позвоню.
Фигура морщится и ничего не понимает. Я повторяю фразу по-английски. Фигура присаживается. Набираю внутренний номер директора отдела кадров, телефон упорно молчит. Мимо пробегает солидных размеров Юля из отдела снабжения и спрашивает, что так встревожило мое всегда приветливое лицо.
- Не могу найти Ольгу Непригвоздкину, - жалуюсь я.
- Объяви по громкой связи.
- Не могу, в третьей аудитории совещание, а там телефоны включены.
- Плевать.
Юля поднимает трубку телефона, набирает код громкой связи и начинает говорить. Я в ужасе представляю себе глаза директора, ведущего совещание, в то время как Юлин голос эхом разносится по всему офису:
- Олечка Непригвоздкина, всплывите, пожалуйста, в районе ресепшена.
У меня в глазах темнеет от мысли, как директор, должно быть, уже покрылся цветом свеклы и в очередной раз поблагодарил небеса, что совещание внутреннее, а не с клиентами.
Непригвоздкина, действительно, откуда-то всплывает и уводит широкую фигуру в переговорные владения, обратившись ко мне с просьбой о кофе и печенье. Я прошу молоденькую девушку из административного отдела подежурить пять минут на моем месте и бегу на кухню приготавливать нежнейший аромат какого-нибудь кофе. По коридору мне навстречу шествует финансовый директор, чуть прихрамывая после футбольного матча.
- Как мой перевод? - интересуется он.
- Почти готов, одна страница осталась. Сегодня закончу.
- Мне срочно нужен.
- Будет.
- А что это ты в противоположную сторону от него идешь?
А-а-а, где же индийский Бог Шива достал себе столько рук? Он, вероятно, тоже в молодости работал секретарем, пока не стал Богом. Или в прошлой жизни. Потому что вовремя и четко справляться со всем наплывом заданий, поступающих одновременно, может только Бог. Только кто же Богу дает эти задания? Когда же пробьет шесть часов?
2004, Москва