На дороге к Валгалле
Географические названия в наших горах бывают трех типов: либо совсем простые - озеро Глубокое, Синее, имени Джона или его жены Джейн. Либо индейские и непонятные - Култус, что якобы обозначает Бесполезное. Либо романтические и классические - типа Вдохновение и прочее Обалдение. Озеро Валгалла очевидно имеет имя третьего типа, полученное от известного геодезиста и первопроходца Альберта Сильвестра (1871-1944).
Мужик был безмерно крут, он открыл и наименовал от 1000 до 3000 разных озер, перевалов, гор и хребтов в Вашингтонских Каскадах, лично разведал и забрался на кучу местных пиков. А наименовать надо было как можно больше объектов: главная цель была борьба с пожарами, а для этого надо было четко знать, где конкретно и что горит. Причем Сильвестр с удовольствием использовал индейские имена, но их было мало, надо было много придумывать. Задача трудная, и он радостно давал волю фантазии. Помогало классическое образование. Когда некая гора на карте ему показалась запутанной и сложной, он ее назвал Лабиринт. И по ассоциации в лабиринте живет Минотавр, так озеро получило это имя. А соседнее озеро неподалеку стало Тезеем. Целый хребет он назвал в честь американских поэтов, где каждому досталось по горе. Именно он назвал знаменитые Энчантменты - Очей Очарованье (The Enchantments). А самым красивым местом в горах он считал раион перевала Оленьего Ручья (Buck Creek Pass). Мы туда ходили в бэкпэк, аж три раза, я совершенно согласна с Сильвестром - это потрясающее место, я бы туда хоть каждый год, но далеко и трудно... А ведь при нем путь был еще гораздо дальше и суровее. А погиб Сильвестр в походе, когда его лошадь поскользнулась и упала на крутом склоне.
В общем, я понимаю, почему озеро стало Валгаллой, место это всегда обалденно красиво, вполне подходит для пиршественного зала Одина.
Сейчас правда озеро распиарено до безобразия, почти как Энчантменты. Поэтому осенью туда лучше идти либо очень рано, либо в будний день. Мы пошли в пятницу после обеда, что было правильно. Сейчас в ясную погоду в горах с утра дикий задубон, тепло делается только днем, на солнце, и желательно еще и на ходу, вверх по склону, чтобы кровь грела. Мы отчасти надеялись на грибы, но их было мало. Сначала тропа идет по лесу среди могучих елок и пихт. А по соседству на лавинном склоне дикие заросли пылающих по осени кленов, абсолютный вырви-глаз.
Есть клены и на осыпях в лесу, особенно красивы на солнце.
Потом тропа быстро выходит на хребет, и там так красиво, что не до грибов. Все открытые места заросли черничниками с алыми и бордовыми листьями, и везде заросли рябиновых кустов. Листья рябины по осени примерно как клены - все расцветки от желтого, через розовый к красному. Почему-то в этом году у нас на рябине было мало ягод, но листьев с лихвой хватало для многокрасочности.
А сама тропа простая, подъем умеренный, идешь весело, быстро.
И выходишь на перевал, откуда можно спуститься к Валгалле, там пляж, на котором всегда толпы народа. Но осенью меня на перевале всегда посещает желание свернуть в другую сторону, и вместо легкого пути к пляжу выбрать крутой путь на соседнюю гору под названием МакКаусланд.
Собственно тропа там идет вверх без экивоков и серпантинов, на пол мили 750 футов набора (на 0.8 км 250 м). Причем склон длинный и падать там никак не стоит, есть куда усвистеть. Так что идешь, задевая носом за склон и пыхтя как паровоз. И осень в ясную погоду - это единственное время, когда оно того стоит. Ибо все склоны горы - это сплошные алые черничники, пылающие на солнце.
Снизу озеро синеет, над ним выгнутая скальная стена горы Лихтенберг (и правда сложенной из светлого камня), явно долго и любовно вытесываемая и выглаживаемая древним ледником почти до зеркального блеска.
А вокруг хребты Каскадов волнами до горизонта. И чем выше залезаешь, тем больше видно, ближе к концу из-за хребтов показывается Рейньир (до него неблизко).
А на севере - Ледниковый Пик (поке еще почти без снега, это его южная сторона).
Фотографирование на таком склоне - это острое счастье, можно перевести дух. Который захватывает от красоты и усталости. Так и идешь, с остановками каждые 5 минут. Сердце бьется в ушах от эйфории и крутизны. Бродишь по склону взад-вперед для разнообразия видов и облегчения подъема. И думаешь, что не все еще потеряно, пока мы еще можем так ходить, пусть и медленно (а куда спешить?).
В конце через минут 40 наступает вершина, здорово заросшая лесом. Делать там особо нечего, кроме еще сотни снимков. И пора вниз, уже без фотографирования, ибо теперь надо смотреть под ноги, чтобы не усвистеть. Но посередке спуска не можешь удержаться, останавливаешься, постаешь фотоаппарат из рюкзака еще один разочек и снова снимаешь все то же самое.
А потом, когда склон закончился, бегом по хребту, после горы обычная тропа воспринимается простой и легкой, ну а дома потом болят коленки.
В общем, по части географических названий я с Сильвестром совершенно согласна, если на земле где-то есть Валгалла, то у нас в горах в конце сентября в ясную солнечную погоду среди черничников и рябин, алых как кровь героических викингов. Да и мухоморы для усиления героизма там по соседству бывают знатные.
Добавление: Клянусь, не фотошопила цвета. Едва себя удерживала, чтобы не уменьшить насыщение цвета, но там правда такие яркие краски на солнце.
Мужик был безмерно крут, он открыл и наименовал от 1000 до 3000 разных озер, перевалов, гор и хребтов в Вашингтонских Каскадах, лично разведал и забрался на кучу местных пиков. А наименовать надо было как можно больше объектов: главная цель была борьба с пожарами, а для этого надо было четко знать, где конкретно и что горит. Причем Сильвестр с удовольствием использовал индейские имена, но их было мало, надо было много придумывать. Задача трудная, и он радостно давал волю фантазии. Помогало классическое образование. Когда некая гора на карте ему показалась запутанной и сложной, он ее назвал Лабиринт. И по ассоциации в лабиринте живет Минотавр, так озеро получило это имя. А соседнее озеро неподалеку стало Тезеем. Целый хребет он назвал в честь американских поэтов, где каждому досталось по горе. Именно он назвал знаменитые Энчантменты - Очей Очарованье (The Enchantments). А самым красивым местом в горах он считал раион перевала Оленьего Ручья (Buck Creek Pass). Мы туда ходили в бэкпэк, аж три раза, я совершенно согласна с Сильвестром - это потрясающее место, я бы туда хоть каждый год, но далеко и трудно... А ведь при нем путь был еще гораздо дальше и суровее. А погиб Сильвестр в походе, когда его лошадь поскользнулась и упала на крутом склоне.
В общем, я понимаю, почему озеро стало Валгаллой, место это всегда обалденно красиво, вполне подходит для пиршественного зала Одина.
Сейчас правда озеро распиарено до безобразия, почти как Энчантменты. Поэтому осенью туда лучше идти либо очень рано, либо в будний день. Мы пошли в пятницу после обеда, что было правильно. Сейчас в ясную погоду в горах с утра дикий задубон, тепло делается только днем, на солнце, и желательно еще и на ходу, вверх по склону, чтобы кровь грела. Мы отчасти надеялись на грибы, но их было мало. Сначала тропа идет по лесу среди могучих елок и пихт. А по соседству на лавинном склоне дикие заросли пылающих по осени кленов, абсолютный вырви-глаз.
Есть клены и на осыпях в лесу, особенно красивы на солнце.
Потом тропа быстро выходит на хребет, и там так красиво, что не до грибов. Все открытые места заросли черничниками с алыми и бордовыми листьями, и везде заросли рябиновых кустов. Листья рябины по осени примерно как клены - все расцветки от желтого, через розовый к красному. Почему-то в этом году у нас на рябине было мало ягод, но листьев с лихвой хватало для многокрасочности.
А сама тропа простая, подъем умеренный, идешь весело, быстро.
И выходишь на перевал, откуда можно спуститься к Валгалле, там пляж, на котором всегда толпы народа. Но осенью меня на перевале всегда посещает желание свернуть в другую сторону, и вместо легкого пути к пляжу выбрать крутой путь на соседнюю гору под названием МакКаусланд.
Собственно тропа там идет вверх без экивоков и серпантинов, на пол мили 750 футов набора (на 0.8 км 250 м). Причем склон длинный и падать там никак не стоит, есть куда усвистеть. Так что идешь, задевая носом за склон и пыхтя как паровоз. И осень в ясную погоду - это единственное время, когда оно того стоит. Ибо все склоны горы - это сплошные алые черничники, пылающие на солнце.
Снизу озеро синеет, над ним выгнутая скальная стена горы Лихтенберг (и правда сложенной из светлого камня), явно долго и любовно вытесываемая и выглаживаемая древним ледником почти до зеркального блеска.
А вокруг хребты Каскадов волнами до горизонта. И чем выше залезаешь, тем больше видно, ближе к концу из-за хребтов показывается Рейньир (до него неблизко).
А на севере - Ледниковый Пик (поке еще почти без снега, это его южная сторона).
Фотографирование на таком склоне - это острое счастье, можно перевести дух. Который захватывает от красоты и усталости. Так и идешь, с остановками каждые 5 минут. Сердце бьется в ушах от эйфории и крутизны. Бродишь по склону взад-вперед для разнообразия видов и облегчения подъема. И думаешь, что не все еще потеряно, пока мы еще можем так ходить, пусть и медленно (а куда спешить?).
В конце через минут 40 наступает вершина, здорово заросшая лесом. Делать там особо нечего, кроме еще сотни снимков. И пора вниз, уже без фотографирования, ибо теперь надо смотреть под ноги, чтобы не усвистеть. Но посередке спуска не можешь удержаться, останавливаешься, постаешь фотоаппарат из рюкзака еще один разочек и снова снимаешь все то же самое.
А потом, когда склон закончился, бегом по хребту, после горы обычная тропа воспринимается простой и легкой, ну а дома потом болят коленки.
В общем, по части географических названий я с Сильвестром совершенно согласна, если на земле где-то есть Валгалла, то у нас в горах в конце сентября в ясную солнечную погоду среди черничников и рябин, алых как кровь героических викингов. Да и мухоморы для усиления героизма там по соседству бывают знатные.
Добавление: Клянусь, не фотошопила цвета. Едва себя удерживала, чтобы не уменьшить насыщение цвета, но там правда такие яркие краски на солнце.