2002-2016
We were electro-cute
In our has-been-1970s-suits
So electro-cute
Everyone we knew said it too
That's when strangers even knew our names
Ten years later sighed: "What a shame".
В своё время - например, 10 лет назад, когда и была сделана эта фотография (мужик, которого мы попросили нас сфотографировать на кургане в Старой Ладоге, не знал, что у моей "мыльницы" капризный видоискатель, и обрезал нам головы), - мы были крутые.
Мы разбивали палатку на прицепе "Камаза", идущего вместе с нами на восток, и на берегу моря в бухте Инал, откуда ночью выплывали в море, оставляя на камушке у воды мигающий налобник вместо маяка.
мы прятали палатку в Челябинском городском бору и на крутых лесистых берегах озера Уктус, где стоял первый ёбуржский завод и начиналась крапивинская "Каравелла" (привет детским мечтам о городских индейцах);
мы ели драники в Белоруссии и тресковые пельмени в Мурманске;
мы собирали малину на берегу Онежского озера и грибы - на брошенных подсобных хозяйствах в Северодвинске;
мы тряслись от холода бессонной ночью на пустой трассе под Мончегорском (зато какое там было свето-облачное шоу на небе, близком к полярному дню!) и ловили глюки от жары под Великими Луками (зато парой километров дальше нас ждала кафешка при заправке и холодный свекольник);
мы помогали рассыпать цветы на дороге к Успенскому храму Псково-Печерской лавры, украшая её к престольному празднику, и заваривали "Роллтон" на воде из святого источника в Дивеево;
мы пили водку с новгородскими скинхэдами и дарили феньки архангельским школьникам-хиппи, насмотревшимся "Дома Солнца";
мы мокли под дождём на Прохоровском поле, удивляясь его необъятной широте - сплошной горизонт - и удивлялись мемориалу павшим французам на поле Бородинском;
мы тряслись в "Зилке"-молоковозе под Псковом с большими рюкзаками на коленях и восхищались скоростью чёрного "Мерседеса", мчавшегося на юга под звуки Битлов (водитель сказал, что привык к большим скоростям, когда работал пилотом-инструктором на МИГовских истребителях);
мы разбирали книжные завалы в погоревшем "ИНИОНе" и относили лишние лекарства в близлежащий приют для бездомных животных (к сожалению. на этом наша волонтёрская деятельность и закончилась);
мы купались в проруби на Крещение и обошли, кажется, все московские парки и почти все монастыри;
мы умели создавать тусовку со своими мифами и мемами;
мы достойно проводили и похоронили пса Федю и кота Спику, первых моих зверей, и вместе приручили новых котов из очередной кошачьей душегубки; и когда их спасительница волонтёрка Даша на мой день рождения пишет мне в ВК: "желаю, чтобы беды обходили стороной такую дружную компанию!" - мне не по себе, потому что той компании, которую она знала, больше нет.
Потому что, несмотря на всю нашу крутизну в дороге и на тусовке, договориться о том, как же нам жить "в миру" и в какое будущее нам смотреть, мы так и не смогли.
Может быть, если бы я верила в какую-нибудь "языческую социалистическую Гардарику" (бессменного союзника Технократической республики Винланд, под флагом которой мы стояли на одной из Радуг), мы оба были бы счастливее... но, увы, дать новый стратегический смысл человеку, который мало-помалу утратил свой, я не умею, а тактических - типа "пойдём со мной, мы так много ещё не видели!" - оказалось мало. К тому же будущее, построенное на Дугине и Кургиняне, мне не улыбается, а спорить я до поры ленилась (в чём была крепко неправа).
Я думаю, что эти сомнения - "может быть, надо было больше говорить? может быть, надо было жёстче отстаивать свои позиции с самого начала? может быть, надо было быть более открытой и тёплой?" - будут меня покусывать ещё долго. Но выбор сделан, и больше они ничего не решают.
Всё, что стоит пожелать каждому из нас - это быть счастливым, не забывать и не держать зла. Дальше мы идём врозь.
In our has-been-1970s-suits
So electro-cute
Everyone we knew said it too
That's when strangers even knew our names
Ten years later sighed: "What a shame".
В своё время - например, 10 лет назад, когда и была сделана эта фотография (мужик, которого мы попросили нас сфотографировать на кургане в Старой Ладоге, не знал, что у моей "мыльницы" капризный видоискатель, и обрезал нам головы), - мы были крутые.
Мы разбивали палатку на прицепе "Камаза", идущего вместе с нами на восток, и на берегу моря в бухте Инал, откуда ночью выплывали в море, оставляя на камушке у воды мигающий налобник вместо маяка.
мы прятали палатку в Челябинском городском бору и на крутых лесистых берегах озера Уктус, где стоял первый ёбуржский завод и начиналась крапивинская "Каравелла" (привет детским мечтам о городских индейцах);
мы ели драники в Белоруссии и тресковые пельмени в Мурманске;
мы собирали малину на берегу Онежского озера и грибы - на брошенных подсобных хозяйствах в Северодвинске;
мы тряслись от холода бессонной ночью на пустой трассе под Мончегорском (зато какое там было свето-облачное шоу на небе, близком к полярному дню!) и ловили глюки от жары под Великими Луками (зато парой километров дальше нас ждала кафешка при заправке и холодный свекольник);
мы помогали рассыпать цветы на дороге к Успенскому храму Псково-Печерской лавры, украшая её к престольному празднику, и заваривали "Роллтон" на воде из святого источника в Дивеево;
мы пили водку с новгородскими скинхэдами и дарили феньки архангельским школьникам-хиппи, насмотревшимся "Дома Солнца";
мы мокли под дождём на Прохоровском поле, удивляясь его необъятной широте - сплошной горизонт - и удивлялись мемориалу павшим французам на поле Бородинском;
мы тряслись в "Зилке"-молоковозе под Псковом с большими рюкзаками на коленях и восхищались скоростью чёрного "Мерседеса", мчавшегося на юга под звуки Битлов (водитель сказал, что привык к большим скоростям, когда работал пилотом-инструктором на МИГовских истребителях);
мы разбирали книжные завалы в погоревшем "ИНИОНе" и относили лишние лекарства в близлежащий приют для бездомных животных (к сожалению. на этом наша волонтёрская деятельность и закончилась);
мы купались в проруби на Крещение и обошли, кажется, все московские парки и почти все монастыри;
мы умели создавать тусовку со своими мифами и мемами;
мы достойно проводили и похоронили пса Федю и кота Спику, первых моих зверей, и вместе приручили новых котов из очередной кошачьей душегубки; и когда их спасительница волонтёрка Даша на мой день рождения пишет мне в ВК: "желаю, чтобы беды обходили стороной такую дружную компанию!" - мне не по себе, потому что той компании, которую она знала, больше нет.
Потому что, несмотря на всю нашу крутизну в дороге и на тусовке, договориться о том, как же нам жить "в миру" и в какое будущее нам смотреть, мы так и не смогли.
Может быть, если бы я верила в какую-нибудь "языческую социалистическую Гардарику" (бессменного союзника Технократической республики Винланд, под флагом которой мы стояли на одной из Радуг), мы оба были бы счастливее... но, увы, дать новый стратегический смысл человеку, который мало-помалу утратил свой, я не умею, а тактических - типа "пойдём со мной, мы так много ещё не видели!" - оказалось мало. К тому же будущее, построенное на Дугине и Кургиняне, мне не улыбается, а спорить я до поры ленилась (в чём была крепко неправа).
Я думаю, что эти сомнения - "может быть, надо было больше говорить? может быть, надо было жёстче отстаивать свои позиции с самого начала? может быть, надо было быть более открытой и тёплой?" - будут меня покусывать ещё долго. Но выбор сделан, и больше они ничего не решают.
Всё, что стоит пожелать каждому из нас - это быть счастливым, не забывать и не держать зла. Дальше мы идём врозь.