(no subject)
Между делом я расписала несколько барабанов и маракасин им в пару.
Первый называется «Батик» - с этим всё понятно, напоминает яркую восточную тряпочку.
Второй именуется: «Хоп-хоп, улитка» Причем, не та, которая по склону Фудзи, а вот какая, крымская:
Иногда мы не ходили на пляж, а спускались с горы в Балаклаву и проводили в ней целый день. Покупали всякий мусор в промтоварных магазинах, убеждая друг друга, что нам совершенно необходима наволочка 30 на 30 см, красная пластиковая лейка и блокнот с дельфином - во-первых, в Москве такого не найдёшь, а во-вторых, дёшево. Ели в столовой для докеров, сохранившей, как нам казалось, советские цены и советское качество пищи - на самом деле, цены год от года росли, а качество ухудшалось, но на стенах оставалась жизнеутверждающая мозаика тех времён, о которых мы немного скучали.
Потом я ела рыбу на набережной и запивала белым вином с водой. А потом мы лезли в гору, и легкое облачное опьянение помогало мне подниматься и немного защищало от жары. Примерно к семи вечера мы проходили половину пути и останавливались отдохнуть у небольшого мемориала. Довольно странное место, уже за городом - памятник погибшим, окружённый деревьями, железной оградой и невысоким каменным парапетом. Я садилась на теплые белые плиты, а муж мой снимал рюкзак, потную майку и отходил в дальние кусты понятно зачем.
Жара уже спадает, и моё платье высыхает на вечернем ветру. Я думаю о том, как мы сейчас пойдём дальше, минуем виноградник, залает сторожевая кавказская овчарка и муж отодвинет меня за спину, и объездчики вылезут из своего шалаша, станут молча рассматривать нас, пока мы не скажем им «добрый вечер». Мы поднимемся в дом, расстелем постель, зажжем свечу, потому что солнце в горах в конце августе садится около восьми вечера. Муж сделает чай, я выпью немного тёплого красного портвейна, и мы поговорим о планах на завтра. Позже будет секс, и я не знаю, как об этом сказать - «супружеский, но хороший» или «хороший, но супружеский», а потом я немного подумаю о крысе, которая живёт под полом, и засну. Вот примерно это я представляю, сидя на остывающем известняке, и почему-то легко заплакать, даже не знаю, от нежности или от отчаянья, и тогда я вижу маленькую чёрную улитку, ползущую по белому камню, трогаю её соломинкой и говорю: «хоп-хоп, улитка».
Это я к тому, что когда получается не очень красивый барабан, всегда можно придумать к нему историю и тем отчасти спасти ситуацию.
А ещё крымские истории в трёх частях и нескольких картинках тут:
http://www.livejournal.com/users/marta_ketro/2005/08/28/
http://www.livejournal.com/users/marta_ketro/2005/08/29/
http://www.livejournal.com/users/marta_ketro/2005/08/30/
Первый называется «Батик» - с этим всё понятно, напоминает яркую восточную тряпочку.
Второй именуется: «Хоп-хоп, улитка» Причем, не та, которая по склону Фудзи, а вот какая, крымская:
Иногда мы не ходили на пляж, а спускались с горы в Балаклаву и проводили в ней целый день. Покупали всякий мусор в промтоварных магазинах, убеждая друг друга, что нам совершенно необходима наволочка 30 на 30 см, красная пластиковая лейка и блокнот с дельфином - во-первых, в Москве такого не найдёшь, а во-вторых, дёшево. Ели в столовой для докеров, сохранившей, как нам казалось, советские цены и советское качество пищи - на самом деле, цены год от года росли, а качество ухудшалось, но на стенах оставалась жизнеутверждающая мозаика тех времён, о которых мы немного скучали.
Потом я ела рыбу на набережной и запивала белым вином с водой. А потом мы лезли в гору, и легкое облачное опьянение помогало мне подниматься и немного защищало от жары. Примерно к семи вечера мы проходили половину пути и останавливались отдохнуть у небольшого мемориала. Довольно странное место, уже за городом - памятник погибшим, окружённый деревьями, железной оградой и невысоким каменным парапетом. Я садилась на теплые белые плиты, а муж мой снимал рюкзак, потную майку и отходил в дальние кусты понятно зачем.
Жара уже спадает, и моё платье высыхает на вечернем ветру. Я думаю о том, как мы сейчас пойдём дальше, минуем виноградник, залает сторожевая кавказская овчарка и муж отодвинет меня за спину, и объездчики вылезут из своего шалаша, станут молча рассматривать нас, пока мы не скажем им «добрый вечер». Мы поднимемся в дом, расстелем постель, зажжем свечу, потому что солнце в горах в конце августе садится около восьми вечера. Муж сделает чай, я выпью немного тёплого красного портвейна, и мы поговорим о планах на завтра. Позже будет секс, и я не знаю, как об этом сказать - «супружеский, но хороший» или «хороший, но супружеский», а потом я немного подумаю о крысе, которая живёт под полом, и засну. Вот примерно это я представляю, сидя на остывающем известняке, и почему-то легко заплакать, даже не знаю, от нежности или от отчаянья, и тогда я вижу маленькую чёрную улитку, ползущую по белому камню, трогаю её соломинкой и говорю: «хоп-хоп, улитка».
Это я к тому, что когда получается не очень красивый барабан, всегда можно придумать к нему историю и тем отчасти спасти ситуацию.
А ещё крымские истории в трёх частях и нескольких картинках тут:
http://www.livejournal.com/users/marta_ketro/2005/08/28/
http://www.livejournal.com/users/marta_ketro/2005/08/29/
http://www.livejournal.com/users/marta_ketro/2005/08/30/