Второе пришествие в Холилэнд - 2
(продолжение)
Всё тянула с этим текстом, сначала он созревал, сгущался из впечатлений, уплотнялся - и почти уже совсем овеществился, но тут появились суеверные соображения. И он ещё некоторое время стоял в углу, как рыцарские доспехи, мимо которых без интереса проходят туристы, а потом вдруг оказывается, что это не жестянка вовсе, а фамильное привидение.
Призрак оказался настолько мясным, что из него получился большой рассказ и пара колонок, но я всё время знала, что главная история впереди.
Часть вторая: «…и её чувство снега»
Весёлый город Тель Авив начался для меня в такси, когда я вполуха слушала болтовню водительской рации, рассматривала поблёскивающее вечернее шоссе, пальмы, а сама всё время старалась не хихикать. Потому что тем утром, десятого ноября, в Москве выпал снег, я видела его из окна аэроэкспресса, и по дороге в порт пришлось бормотать заклинание от депрессии: «и ничего, что снег, это не тебе, это им снег, а ты его не увидишь ещё две недели. Там солнце, там вообще плюс двадцать три, вот же написали» - и трогать айпадик, в котором погодное приложение уверенно обещало, что в следующие четырнадцать ноябрьских дней я точно не увижу снега.
Приблизительно с конца сентября моя жизнь обогатилась новым извращением, которое называлось «дрочить на информер». Чем холодней и темней становилось в Москве, тем чаще я смотрела на солнышки и плюсы в прогнозах для Тель Авива. Во френдленте израильтяне тоже отмечали уменьшение светового дня и уныло вопрошали, «как вы боретесь с осенней депрессией» - низабуду-нипрощу, заевшиеся южане! как-как - мы едем к вам.
И вот, понимаете, я уже тут.
Точней, никакое не «уже», всё было долго и причудливо. Сначала в метро на Тверской я увидела труп и нервно настрочила на ФБ, пока не подошел поезд: «Правда же труп перед поездкой, это к удаче? Правда?», и мне великодушно ответили - «несомненно». Потом был этот неуютный первый снег, на который даже смотреть знобко и слякотно, потом аэропорт, а в нём сразу приветливая девушка из Эль Аль, которая внезапно меня опознала. До этого момента я всерьёз опасалась, что меня могут не пустить, выставить на мороз, обратно! - без малейших причин, просто потому что не положено северному человеку солнца в ноябре. Но для кого-то, оказывается, существует Марта Кетро, - надо же, а ведь я сама в неё не очень верю.
Зато в меня не верят московские пограничники, по их мнению я не похожа ни на загран, ни на внутренний паспорт. Но, поразмыслив и пощурившись, они меня выпустили.
При всей моей аэрофобии, не боюсь ни трансатлантических рейсов, ни полётов с Эль Аль - про Боинги 777 я вычитала, что они никогда не падали, а маниакальное отношение израильтян к безопасности меня успокаивает само по себе. И поэтому я просто прилетела, обрадовалась русскоговорящим пограничникам и поволокла свою ручную кладь к стоянке такси. Там меня тоже прекрасно поняли и повезли в город.
Я к тому так подробно, чтобы вы осознали, какие же мы все тут бедные и уязвимые с этой нашей варварской погодой. Серьёзно думаешь, что ты личность и сложная натура, а потом планово обрезают тепло и свет - и ты в говно; а потом контрабандно дают - и воспаряешь, как счастливый идиот, на ангельских крыльях и в нимбе, съехавшем на ухо.
В таком виде меня привезли в окрестности славной улицы Буграшов, пустили в дом, дали ключи и благословили быть в радости две недели.
Ах, как это - сбросить штаны и ботинки, как это - надеть розовое платье, серый плащ и сандалики, как это - сразу же выйти в раннюю ночь и прямо за углом начать жить: наменять денег, выпить свежего гранатового сока, промчаться с естественной московской скоростью пару кварталов и возвратиться на глазах у изумлённой публики. А чего такого? это же бешеный зимний заяц внезапно скинул белую шубку и заскакал. А вернулся он, когда осознал, что отправился погулять в ночи, взяв с собой все свои деньги, кредитку, оба паспорта, айпад, айфон, телефон, лейку, запас обезболивающих таблеток, распечатку нескольких документов и бумажку с адресом, чтобы показать «тому, кто меня найдёт» - на случай, если заблудится.
Дома вдумчиво разоружился до разумного минимума (400 шекелей, айфон, один паспорт, половина таблеток и бумажка с адресом - всего лишь!) и снова побежал, чтобы посмотреть на море.
Неловко признать, но у воды он немного поплакал.
Я действительно очень много работала этим летом и об отдыхе задумалась, когда сил совсем не стало. В момент, когда нормальные люди понимают, «опа, да я перестарался, щас помру», и ложатся, я думаю «опа, щас помру, а раз терять нечего, надо упереться напоследок и ещё немного поработать». И уже на чистейшем героическом самозаёбе за пару месяцев заканчиваю дела, нахожу деньги и всё устраиваю.
Я умею всё устраивать, даже специально подгадала, чтобы оказаться на месте в полнолуние и первым же вечером увидеть, как луна отразится в море.
Только вот на тонком сыром песке сидит уже не очень-то человек, а нервная вздрагивающая тень, перемазанная слезами и гранатовым соком, вытирает лицо рукавом и думает, как дятел: приехала. снега не будет. приехала. снега нет.
Ну потом, конечно, я беру себя в руки и отправляюсь покупать мятный чай, воду без газа и крем, который глупо было тащить сюда из Москвы; ужинаю грибным кишем в кафе с полукошкой на салфетке - с лучшей её половиной, с головой и передними лапками, но совершенно без зада: а потом засыпаю в прохладной постели у окна.
Вот только утром посыпаюсь дважды, и оба раза от внутреннего вопля. Сначала - «снег!», и приходится встать, раздвинуть жалюзи и убедиться, что за ними зелено; а потом - «опаздываю!», и тут я, наоборот, удерживаю себя в постели ещё час и уговариваю, что никто никуда не бежит, все приехали, всё, всё
Если путешествие сложилось удачно, рассказ о нём лишён драматизма, зато у нас тут будет мораль. Сегодня даже из двух пунктов:
1. Человек - гораздо более метеозависим, чем сам о себе думает.
2. Отдых надо планировать до того, как окончательно устанешь.
Часть 3 вспсл
Всё тянула с этим текстом, сначала он созревал, сгущался из впечатлений, уплотнялся - и почти уже совсем овеществился, но тут появились суеверные соображения. И он ещё некоторое время стоял в углу, как рыцарские доспехи, мимо которых без интереса проходят туристы, а потом вдруг оказывается, что это не жестянка вовсе, а фамильное привидение.
Призрак оказался настолько мясным, что из него получился большой рассказ и пара колонок, но я всё время знала, что главная история впереди.
Часть вторая: «…и её чувство снега»
Весёлый город Тель Авив начался для меня в такси, когда я вполуха слушала болтовню водительской рации, рассматривала поблёскивающее вечернее шоссе, пальмы, а сама всё время старалась не хихикать. Потому что тем утром, десятого ноября, в Москве выпал снег, я видела его из окна аэроэкспресса, и по дороге в порт пришлось бормотать заклинание от депрессии: «и ничего, что снег, это не тебе, это им снег, а ты его не увидишь ещё две недели. Там солнце, там вообще плюс двадцать три, вот же написали» - и трогать айпадик, в котором погодное приложение уверенно обещало, что в следующие четырнадцать ноябрьских дней я точно не увижу снега.
Приблизительно с конца сентября моя жизнь обогатилась новым извращением, которое называлось «дрочить на информер». Чем холодней и темней становилось в Москве, тем чаще я смотрела на солнышки и плюсы в прогнозах для Тель Авива. Во френдленте израильтяне тоже отмечали уменьшение светового дня и уныло вопрошали, «как вы боретесь с осенней депрессией» - низабуду-нипрощу, заевшиеся южане! как-как - мы едем к вам.
И вот, понимаете, я уже тут.
Точней, никакое не «уже», всё было долго и причудливо. Сначала в метро на Тверской я увидела труп и нервно настрочила на ФБ, пока не подошел поезд: «Правда же труп перед поездкой, это к удаче? Правда?», и мне великодушно ответили - «несомненно». Потом был этот неуютный первый снег, на который даже смотреть знобко и слякотно, потом аэропорт, а в нём сразу приветливая девушка из Эль Аль, которая внезапно меня опознала. До этого момента я всерьёз опасалась, что меня могут не пустить, выставить на мороз, обратно! - без малейших причин, просто потому что не положено северному человеку солнца в ноябре. Но для кого-то, оказывается, существует Марта Кетро, - надо же, а ведь я сама в неё не очень верю.
Зато в меня не верят московские пограничники, по их мнению я не похожа ни на загран, ни на внутренний паспорт. Но, поразмыслив и пощурившись, они меня выпустили.
При всей моей аэрофобии, не боюсь ни трансатлантических рейсов, ни полётов с Эль Аль - про Боинги 777 я вычитала, что они никогда не падали, а маниакальное отношение израильтян к безопасности меня успокаивает само по себе. И поэтому я просто прилетела, обрадовалась русскоговорящим пограничникам и поволокла свою ручную кладь к стоянке такси. Там меня тоже прекрасно поняли и повезли в город.
Я к тому так подробно, чтобы вы осознали, какие же мы все тут бедные и уязвимые с этой нашей варварской погодой. Серьёзно думаешь, что ты личность и сложная натура, а потом планово обрезают тепло и свет - и ты в говно; а потом контрабандно дают - и воспаряешь, как счастливый идиот, на ангельских крыльях и в нимбе, съехавшем на ухо.
В таком виде меня привезли в окрестности славной улицы Буграшов, пустили в дом, дали ключи и благословили быть в радости две недели.
Ах, как это - сбросить штаны и ботинки, как это - надеть розовое платье, серый плащ и сандалики, как это - сразу же выйти в раннюю ночь и прямо за углом начать жить: наменять денег, выпить свежего гранатового сока, промчаться с естественной московской скоростью пару кварталов и возвратиться на глазах у изумлённой публики. А чего такого? это же бешеный зимний заяц внезапно скинул белую шубку и заскакал. А вернулся он, когда осознал, что отправился погулять в ночи, взяв с собой все свои деньги, кредитку, оба паспорта, айпад, айфон, телефон, лейку, запас обезболивающих таблеток, распечатку нескольких документов и бумажку с адресом, чтобы показать «тому, кто меня найдёт» - на случай, если заблудится.
Дома вдумчиво разоружился до разумного минимума (400 шекелей, айфон, один паспорт, половина таблеток и бумажка с адресом - всего лишь!) и снова побежал, чтобы посмотреть на море.
Неловко признать, но у воды он немного поплакал.
Я действительно очень много работала этим летом и об отдыхе задумалась, когда сил совсем не стало. В момент, когда нормальные люди понимают, «опа, да я перестарался, щас помру», и ложатся, я думаю «опа, щас помру, а раз терять нечего, надо упереться напоследок и ещё немного поработать». И уже на чистейшем героическом самозаёбе за пару месяцев заканчиваю дела, нахожу деньги и всё устраиваю.
Я умею всё устраивать, даже специально подгадала, чтобы оказаться на месте в полнолуние и первым же вечером увидеть, как луна отразится в море.
Только вот на тонком сыром песке сидит уже не очень-то человек, а нервная вздрагивающая тень, перемазанная слезами и гранатовым соком, вытирает лицо рукавом и думает, как дятел: приехала. снега не будет. приехала. снега нет.
Ну потом, конечно, я беру себя в руки и отправляюсь покупать мятный чай, воду без газа и крем, который глупо было тащить сюда из Москвы; ужинаю грибным кишем в кафе с полукошкой на салфетке - с лучшей её половиной, с головой и передними лапками, но совершенно без зада: а потом засыпаю в прохладной постели у окна.
Вот только утром посыпаюсь дважды, и оба раза от внутреннего вопля. Сначала - «снег!», и приходится встать, раздвинуть жалюзи и убедиться, что за ними зелено; а потом - «опаздываю!», и тут я, наоборот, удерживаю себя в постели ещё час и уговариваю, что никто никуда не бежит, все приехали, всё, всё
Если путешествие сложилось удачно, рассказ о нём лишён драматизма, зато у нас тут будет мораль. Сегодня даже из двух пунктов:
1. Человек - гораздо более метеозависим, чем сам о себе думает.
2. Отдых надо планировать до того, как окончательно устанешь.
Часть 3 вспсл