Часы, часы…
Я хотела от Баррикадной дойти до Арбата, но точно не помнила, как, поэтому позвонила знающему человеку:
- Высотка перед тобой? - уточнил он,- тогда поверни налево.
- Это где часы? - уточнила я.
- Какие?
- Ну мои, с шипами.
- Ну, если ты их носишь на левой руке, тогда да. Дойди до Садового кольца и поверни направо.
- Это где у меня бусики? - я их ношу, как феньку на _другой_ руке.
- Я не знаю, где у тебя бусики, но это туда, где у тебя нет часов.
Люди очень, очень терпеливы со мной.
Вещь действительно волшебная, сегодня я была в платье без рукавов, и все говорили мне «отличные часы». Я гордо кивала «ага-ага», но к концу дня почувствовала себя придатком к собственным часам. Раньше-то все смотрели на меня и говорили «отличная задница»… Хотя, если подумать, быть придатком к собственной заднице не более достойно, чем к часам.
***
Вот, ещё вспомнила. В день рождения меня разбудило тревожное чувство, природа которого была очевидна: ночью, сразу после ноля часов, я получила Главный Подарок дня - банку варёной сгущёнки. Каковую тут же и …, примерно на две трети. И вот, утром, эманации, исходящие от одинокой тоскующей трети, подняли меня ни свет ни заря, без десяти десять. Спасая остаток сиротствующей сгущёнки, я напряжённо думала, - я всегда так делаю, когда ем что-нибудь непотребное, чтобы потом не было слишком уж стыдно. «Как это ты сожрала полторта?! - Ах, в задумчивости…». В этот раз я размышляла о том, что вот диалоги я писать не умею, они всегда выглядят какими-то вставными челюстями в моём тексте. Как будто я опоминаюсь: ой, надо же диалог! ну, нате, - а потом дальше пишу. И, уже выскребая стеночку, поняла, что это не столько от неопытности проистекает, сколько от свойств личности. Я, дело в том что, не вижу особого смысла в разговорах, не мой жанр. Могу спросить и выслушать ответ, могу ответить на вопрос, обменяться информацией, но длительное обсуждение мне не под силу. Это видно и по комментам, - у меня никогда не бывает длинных тредов, - и в обычном живом общении чувствуется. И в аське я не сижу. Обсудить со мной проблему затруднительно, отвечаю пару слов и затыкаюсь. Нет, эти слова могут быть исполнены небесной мудрости, но какого-то совместного проговаривания, на котором, в общем-то, и строится всякое совместное решение проблем, не происходит.
Например, на днях мохитос принёс с помойки прекрасной красоты стул с дыркой в сидении. Встал вопрос - починить или разобрать на палочки для барабанных колотушек. Я ограничилась одной фразой:
- Или чини прямо сейчас, или разбирай, или увези в мастерскую, - потому что хлама в доме не терплю.
Но не такова дочь моего мужа, случившаяся поблизости. Она подробнейшим образом об этом поговорила:
- Какой классный стул! Что ты с ним будешь делать?
- Разберу.
- А починить?
- Сейчас нет времени с ним париться.
- Значит, сразу ломать?!
- Вот если бы Маша была в городе, я бы ей подарил, а так придётся разобрать.
- Тебе что, сильно нужны палки для колотушек?
- Нет, но про запас сгодятся.
И т.д.
Мне даже писать об этом скучно, а они обсудили тему всесторонне. И я так понимаю, что мужу моему такого рода диалогов сильно не хватает. А я урот.
И после этой жизнеутверждающей мысли, я перескочила на то, что текст является отличным объектом для психологического анализа автора. Не только содержание, но и сама форма многое говорит о человеке, его написавшем.
Сами понимаете, что эта вполне достойная идея, чтобы под неё облизать ложку, выбросить банку и немедленно забыть о какой-то там пошлой сгущёнке. Не было ничего, ничего не было…
Потом, как сейчас помню, вернулась в кровать, утомлённая размышлениями, и немного поспала. Второй раз меня разбудил запах кофе, который мохитос считает своим долгом подавать мне в постель. Вообще, я кофе не люблю, использую его только как напиток коммуникативный: когда надо с кем-то встретиться в кафе, заказываю, чтобы руки чем-то занять, раз уж я не курю. Но для мужа моего важен ритуал варения, подачи в постель, заботы, в общем. А кто я, чтобы становиться на пути чужих ритуалов?!
И вот, сижу я в подушках, пью кофе, ем черешню, сгущёнка, о которой я свято не помню, потихоньку делает меня счастливой, а тут ещё и первые поздравители подтянулись, с подарками. И так мне от всего этого делается хорошо, что я не выдерживаю и тихонечко запеваю начало своей любимой песни «папа мне никак не купит собачку…»* - сытым, таким, дурным голосом затягиваю, но тут же замолкаю, потому что поздравитель делает неприятное лицо, кошка - дикие глаза, а мохитос на кухне перестаёт греметь чайником. И после недолгой, но выразительной паузы, он заглядывает в комнату и голосом, исполненным наихудших ожиданий, спрашивает:
- Это что такое было?
И тут поздравитель мой мгновенно отвечает:
- А это кошку тошнило! - пытаясь таким образом спасти мой брак, видимо.
Потому что я _очень_плохо_пою_. А у мохитоса музыкальное образование и абсолютный слух.
Ну а потом уже я пошла и купила себе «часы, часы…», и был отличный день. Как и сегодня.
*
Папа мне никак не купит собачку,
Папа мне никак не купит собачку,
Он как-то денег накопил
И мне котёночка купил.
Но я-то хотела собачку!
- Высотка перед тобой? - уточнил он,- тогда поверни налево.
- Это где часы? - уточнила я.
- Какие?
- Ну мои, с шипами.
- Ну, если ты их носишь на левой руке, тогда да. Дойди до Садового кольца и поверни направо.
- Это где у меня бусики? - я их ношу, как феньку на _другой_ руке.
- Я не знаю, где у тебя бусики, но это туда, где у тебя нет часов.
Люди очень, очень терпеливы со мной.
Вещь действительно волшебная, сегодня я была в платье без рукавов, и все говорили мне «отличные часы». Я гордо кивала «ага-ага», но к концу дня почувствовала себя придатком к собственным часам. Раньше-то все смотрели на меня и говорили «отличная задница»… Хотя, если подумать, быть придатком к собственной заднице не более достойно, чем к часам.
***
Вот, ещё вспомнила. В день рождения меня разбудило тревожное чувство, природа которого была очевидна: ночью, сразу после ноля часов, я получила Главный Подарок дня - банку варёной сгущёнки. Каковую тут же и …, примерно на две трети. И вот, утром, эманации, исходящие от одинокой тоскующей трети, подняли меня ни свет ни заря, без десяти десять. Спасая остаток сиротствующей сгущёнки, я напряжённо думала, - я всегда так делаю, когда ем что-нибудь непотребное, чтобы потом не было слишком уж стыдно. «Как это ты сожрала полторта?! - Ах, в задумчивости…». В этот раз я размышляла о том, что вот диалоги я писать не умею, они всегда выглядят какими-то вставными челюстями в моём тексте. Как будто я опоминаюсь: ой, надо же диалог! ну, нате, - а потом дальше пишу. И, уже выскребая стеночку, поняла, что это не столько от неопытности проистекает, сколько от свойств личности. Я, дело в том что, не вижу особого смысла в разговорах, не мой жанр. Могу спросить и выслушать ответ, могу ответить на вопрос, обменяться информацией, но длительное обсуждение мне не под силу. Это видно и по комментам, - у меня никогда не бывает длинных тредов, - и в обычном живом общении чувствуется. И в аське я не сижу. Обсудить со мной проблему затруднительно, отвечаю пару слов и затыкаюсь. Нет, эти слова могут быть исполнены небесной мудрости, но какого-то совместного проговаривания, на котором, в общем-то, и строится всякое совместное решение проблем, не происходит.
Например, на днях мохитос принёс с помойки прекрасной красоты стул с дыркой в сидении. Встал вопрос - починить или разобрать на палочки для барабанных колотушек. Я ограничилась одной фразой:
- Или чини прямо сейчас, или разбирай, или увези в мастерскую, - потому что хлама в доме не терплю.
Но не такова дочь моего мужа, случившаяся поблизости. Она подробнейшим образом об этом поговорила:
- Какой классный стул! Что ты с ним будешь делать?
- Разберу.
- А починить?
- Сейчас нет времени с ним париться.
- Значит, сразу ломать?!
- Вот если бы Маша была в городе, я бы ей подарил, а так придётся разобрать.
- Тебе что, сильно нужны палки для колотушек?
- Нет, но про запас сгодятся.
И т.д.
Мне даже писать об этом скучно, а они обсудили тему всесторонне. И я так понимаю, что мужу моему такого рода диалогов сильно не хватает. А я урот.
И после этой жизнеутверждающей мысли, я перескочила на то, что текст является отличным объектом для психологического анализа автора. Не только содержание, но и сама форма многое говорит о человеке, его написавшем.
Сами понимаете, что эта вполне достойная идея, чтобы под неё облизать ложку, выбросить банку и немедленно забыть о какой-то там пошлой сгущёнке. Не было ничего, ничего не было…
Потом, как сейчас помню, вернулась в кровать, утомлённая размышлениями, и немного поспала. Второй раз меня разбудил запах кофе, который мохитос считает своим долгом подавать мне в постель. Вообще, я кофе не люблю, использую его только как напиток коммуникативный: когда надо с кем-то встретиться в кафе, заказываю, чтобы руки чем-то занять, раз уж я не курю. Но для мужа моего важен ритуал варения, подачи в постель, заботы, в общем. А кто я, чтобы становиться на пути чужих ритуалов?!
И вот, сижу я в подушках, пью кофе, ем черешню, сгущёнка, о которой я свято не помню, потихоньку делает меня счастливой, а тут ещё и первые поздравители подтянулись, с подарками. И так мне от всего этого делается хорошо, что я не выдерживаю и тихонечко запеваю начало своей любимой песни «папа мне никак не купит собачку…»* - сытым, таким, дурным голосом затягиваю, но тут же замолкаю, потому что поздравитель делает неприятное лицо, кошка - дикие глаза, а мохитос на кухне перестаёт греметь чайником. И после недолгой, но выразительной паузы, он заглядывает в комнату и голосом, исполненным наихудших ожиданий, спрашивает:
- Это что такое было?
И тут поздравитель мой мгновенно отвечает:
- А это кошку тошнило! - пытаясь таким образом спасти мой брак, видимо.
Потому что я _очень_плохо_пою_. А у мохитоса музыкальное образование и абсолютный слух.
Ну а потом уже я пошла и купила себе «часы, часы…», и был отличный день. Как и сегодня.
*
Папа мне никак не купит собачку,
Папа мне никак не купит собачку,
Он как-то денег накопил
И мне котёночка купил.
Но я-то хотела собачку!