Борис Алмазов повесть "Я иду искать" (1982)
Повесть 1982 ена средний школьный возрсчт, примерно 12-14 лет. Но нормально читается и взрослому.
Приятный русский язык, бойкое перо, еще автор понимает психологию подросткового возраста. Ну и понимание массовых настроений 80ых годов: цинизм, настроенность на потребление и тд..
Мы видим мир глазами Кости Макарова, а для своих просто «Макарона».
.
Аннотация
Костя Макаров - «типичный» пионер 80-х годов. Его больше интересуют фирменные джинсы, чем добрые дела. Он сам по себе плохого ничего не делает, живёт и живёт. Кстати, он хорошо учится.
Его родители умеют ценить материальные блага, у них даже есть телефонная книга с нужными людьми, и свои хорошие дела они обязательно хотят донести до общественности.
Костя воспитан в этой психологии, где главная ценность - то, как он выглядит в глазах других, достаточно ли модные у него джинсы.
Только дед думает по-другому, и из-за этого у всех с ним конфликт.
..
Прячась на чердаке школы во время контрольной, Костя случайно находит старый фотоальбом учеников свой школы 1939 г
Этот альбом и стечение обстоятельств изменят в его жизни всё. Ища по старой фотографии трёх танкистов - участников боев на Халкин-Голе, Костя встречается со многими людьми, общается с ними.
Страница за страницей, ниточка за ниточкой распутываются события военных лет. Он знакомится с другими взглядами на жизнь, отличными от тех, к которым он привык. Он думает, размышляет и - меняется.
.
отрывок под катом
.
.
От хорошей жизни человек на чердак не полезет! Большое удовольствие сидеть тут скрючившись, спиною окованную дверь подпирать и слушать, как староста внизу по лестнице топает и орёт:
.
- Макарону не видали? Белобрысого такого. Макарова! Нигде его нет! С контрольной сорвался! Макарона!
.
Надо же такое дурацкое прозвище придумать! Я на «макарону» и не похож. Макароной можно какого-нибудь дурачка обозвать, которому всё до лампочки!
.
Я, между прочим, таким людям завидую. Живут себе спокойно, получают свои троечки - и хоть бы что, никто их не теребит! Вон Васька Кудинов - он со мной за одной партой сидит: объявили, что контрольная будет, - посопел, посопел и давай тетрадку листать. Я не выдержал, посоветовал ему, дурачку.
.
- Ты, - говорю, - хоть формулы на парту выпиши, лопух!
.
Глаза на меня свои бессмысленные выпучил, поросячьими ресничками захлопал, никак сообразить не может.
.
- Давай, - говорю, - портфель мне после уроков занеси!
- А ты куда?
- На кудыкину гору!
.
Для меня контрольная - целая трагедия! До Нового года четыре дня осталось, и вот - на тебе! - подарочек. Вон куда из-за неё бежать пришлось - под самый чердак! Сижу тут теперь, как серенький зайчик!
.
Я бы, конечно, эту контрольную написал! Может, даже на пятёрку, но я рисковать не могу. Любая случайная тройка всю музыку испортит. У меня всё точно продумано: когда руку тянуть, а когда вообще лучше заболеть, чтобы в табеле одни пятёрки были. За первую четверть я принёс в табеле две тройки - мне дома такую промывку мозгов устроили, часа на два! Тут ещё, как назло, по телевидению всё время передачи для родителей - одна за другой…
.
Вот мои взялись меня воспитывать.
.
- Константин! - Отец руки на груди скрестил, как Наполеон. - Соберись и ответь: что мешает тебе учиться на хорошо и отлично?
.
Не успел я придумать, что мне мешает, дед из-за газеты голову высунул да как рявкнет:
.
- Лень-матушка!
.
Всегда он лезет, когда его не спрашивают! По воскресеньям он обычно уматывается куда-нибудь или в своей комнате сидит, но тут - воскресенье, его пригласили, а то он и питается отдельно у себя на работе.
Между прочим, если нас рядом поставить, никто не скажет, что он мой дед!
Он вообще на деда не похож, со спины так он даже моложе отца выглядит: здоровенный такой, худющий и бородища как рыжее помело.
Сидит - демонстративно газетой закрылся, а тут не выдержал - влез!
.
- Константин! - Папа на его слова - ноль внимания, словно деда тут и нет. - Ты - взрослый человек! Ты же понимаешь, что нынче без образования нечего делать!
.
Дед опять не выдержал:
.
- Он и рад ничего не делать! Оболтус!
У папы желваки на скулах заиграли, а мама сразу говорит:
- Он исправится! Правда, Костенька?
- Конечно, - говорю. - Обязательно!
.
- Давай договоримся… - Папа меня за плечи взял и в глаза заглянул. - Ты заканчиваешь вторую четверть без троек, а мы со своей стороны в долгу не останемся!
- Джинсы! - говорю. - Вы - мне - джинсы!
- Идёт! - говорит папа. - Но тогда на одни пятёрки!
..
- Годится! - говорю. - Но только фирму, а то купите какое-нибудь барахло. Обязательно «Ли» или «Вранглер» на худой конец и чтобы мой размер…
.
Тут дед как заорёт:
.
- Да вы что! - Красный весь стал, того гляди, лопнет. - Вы что!
.
Папина тётя (она с нами живёт) даже подпрыгнула и за сердце схватилась:
.
- О господи!
.
Дед орёт, газету порвал, кулачищами размахивает:
.
- Вы его покупаете! Учиться - его долг! Долг!
.
- Заладили, как дятлы: «Долг, долг!» - говорит отец. - Надо любой поступок стимулировать…
.
- Торгаш вырастет! Тунеядец!
.
- Это мой сын! - сказал папа ледяным голосом. - И я воспитываю его так, как считаю нужным!
.
- А я ему никто? Я - квартирант! - совсем зашёлся дед. - Я - посторонний! Человек с улицы! Так нечего меня из милости к барскому столу допускать! Обойдусь! - В прихожую побежал и уже оттуда кричит: - Парня жалко! Тряпичники чёртовы!
.
- Вика! - Отец кулаком по столу застучал. - Не позволяй ему меня оскорблять!
.
Мама по комнате мечется, руки, как певица в филармонии, к груди прижимает:
.
- Ну, Володя! Ну, папочка! Успокойтесь!
.
Дед как тряхнёт входной дверью! Мама, как всегда, рыдать и приговаривать:
.
- Когда вы мне душу рвать перестанете! Это же мой отец! Вы не знаете его! Он замечательный! Он добрый!.. Вы просто не знаете его.
.
Ничего себе добрый! Живёт с нами меньше года, а уже со всеми поругался. «Вы не так живёте! Вы не так мыслите!» Папа тогда правильно сказал: «Живём как умеем и другим не мешаем».
.
Дед раньше где-то в другом городе работал, на Севере где-то. Я до школы ему всякие письма посылал - картинки рисовал, а он мне - тапочки меховые, клыки моржовые. Один раз карманный фонарик прислал, только он перегорел быстро.
А потом я в школу пошёл, да ещё меня стали на пианино играть обучать, - в общем, времени ни минуты.
Ну, наша переписка и кончилась. Но я всё-таки к нему хорошо относился.
А он приехал - сразу стал надо мной издеваться!
.
Ещё в аэропорту говорит: «Что это за пудель Артемон?»
..
Я, может, специально три недели тётю Агу упрашивал, чтобы она мне во взрослой парикмахерской укладку сделала, я, может, спал сидя…
Я думал, мы с дедом будем везде ходить и будем всё покупать, а он на работу сразу устроился.
.
Даже телевизор со всеми не смотрит. И как меня увидит, так сразу:
..
- Ну что, двоечник, много двоек нахватал? - Это он так шутит, это шутки… Я, может, за всю жизнь только четыре двойки получил, да и то текущие, их, может, и в журнале не было! Самая большая моя мечта - уехать подальше, чтобы ни родителей, ни деда, ни тёти Аги, ни квартиры нашей здоровенной не видеть тыщу лет!
.
Интересное дело!
Кудиновы - пять человек - в двух комнатушках живут, а у Васьки и канарейки, и волнистые попугайчики, и аквариум, и хомячки, и две (целых две!) черепахи!
И поэтому всегда у него ребята толпятся!
А я просил-умолял, чтобы мне собаку купили! Нет!
Дед орёт: «От собаки грязь! Собака с человеком в одном помещении жить не должна! Здесь не собачник, а дом!»
..
И это был единственный случай, когда родители с дедом были согласны.
Да если бы у меня была собака, она бы в моей комнате жила!
Я бы за ней всё убирал, и она бы меня любила и никому бы не мешала.
.
Я, когда про собаку думаю, очень расстраиваюсь.
И вот теперь так расстроился, что, наверное, на дверь, у которой сидел, сильно навалился, она открылась, и я кувыркнулся через высокий чердачный порог.
.
Головой я треснулся не сильно.
От удивления сначала даже шишки не почувствовал.
Всегда на этой двери здоровенный замочище висел, а сегодня - открыто! На чердаке было темновато.
Горели какие-то странные лампочки - синие.
И казалось, будто это трюм пиратского корабля: кругом балки, перекрытия, деревянные мостки к окошкам.
Половина чердака всяким барахлом завалена: ящики, шкафы старые, парты поломанные, рваные флаги, лопаты для снега, красные облезлые огнетушители, как пушки, торчат, стулья без спинок и ножек, скамейки…
.
Я дверь на чердак прикрыл - теперь-то меня никто не найдёт - и стал по этой горе хлама лазать.
Там шкаф стоял - громадный, с резными дверцами, в нём можно было запросто капитанскую каюту устроить.
Я сначала к нему снизу пролезть хотел под партами.
Протискивался-протискивался, даже рубашка у меня под курткой трещала, но снизу дверцы открыть не удалось.
Тогда я наверх вылез и стал прыгать. Доски сразу проломились.
Я в шкаф провалился. С верхних полок все бумаги вниз посыпались.
Я успел схватить альбом в кожаном переплёте и грамоту.
Какому-то Богданову выдана. За то, что он ворошиловский стрелок
. На ней всякие старинные самолёты с пропеллерами нарисованы, тракторы, солдаты в глубоких касках с гребнем на макушке и написано: «1937 год».
..
Не успел я её рассмотреть - раздались голоса:
..
- Как специально созданы условия для загорания.
..
В щёлку я увидел толстого пожарного в шинели. Он к нам в класс приходил, что «детям спички не игрушка», рассказывал. И с ним вместе завхоз Лукич.
..
- Тут ведь школа! Соберутся огольцы, закурят - и пожалуйста, район пылает! Безобразие!
..
- Да чердак день и ночь на замке! - отирая платком пот, говорил Лукич.
..
- Не знаете вы эту публику! - сказал пожарный. - Чтобы сегодня же…
.
Тут подо мною полка как провалится! Я как вниз полечу! И так грохнуло - будто бомба взорвалась! Я, наверное, даже сознание потерял. Опомнился в кабинете директора. Лукич меня приволок, а пожарный так запыхался, пока меня из шкафа вытаскивали, что там, на чердаке, остался.
.
- Ну, шахтёр! - охал Лукич. - Это тебе даром не пройдёт! Сиди, директора дожидайся.
.
Мне директора дожидаться совершенно незачем! Мне убегать надо! Лукич моей фамилии не знает, а завтра я от всего отопрусь, скажу: «Что вы? Какой чердак? Первый раз слышу!» А то начнут выяснять: что? да как? да почему? Но пока я сообразил, дверь открылась и ввалились человек двадцать ребят и сам директор Роберт Иванович. Хорошо, я за дверь успел спрятаться. Только тут я заметил, что у меня штанина до колена разорвана и кожаный альбом я в руках держу.
.
- Дорогие мои пятиклассники! - сказал Роберт Иванович, плюхаясь в кресло. - Дорогие мои красные следопыты! Почему Пржевальский? Почему именно он? По какому принципу?
.
Они все как загалдят:
.
- А в пятьсот двенадцатой школе! А в пятьсот двенадцатой школе про Миклухо-Маклая! К ним студент-папуас приедет из Новой Гвинеи… А нам чучело верблюда обещали! Почти что новое!
.
- Минутку! Минутку! - остановил их Роберт Иванович. - Насколько я помню, Миклухо-Маклай учился в гимназии, где теперь помещается пятьсот двенадцатая школа… Он присылал в свою гимназию материалы, письма, экспонаты, и теперь на основании кабинета географии там хотят создать мемориальный музей путешественника… Но какое отношение мы имеем к Пржевальскому?
.
- Но ведь он тоже великий путешественник! - одна малявка пищит. Я думал, она вообще из третьего класса, а она, оказывается, в пятом.
.
- А мы что, хуже? Подумаешь, пятьсот двенадцатая школа! А нам чучело обещали… - опять все как загалдят.
.
- Минутку! Минутку! - Роберт Иванович встал. - А почему не Козлов? Не Семёнов-Тян-Шанский? Или не Беринг, наконец?
.
- А чучело? - говорит малявка. - Почти что новое, в натуральную величину.
.
- В пятьсот двенадцатой школе думают, что они «ого-го», а мы «хе-хе-хе», - говорит один ушастый. - А мы возьмём и докажем! Подумаешь, у них Миклухо-Маклай учился!
.
- Нет, нет, нет! - сказал Роберт Иванович. - Это порочный путь, и мы на него не станем! Поиск - наука! А в науке не делаются открытия кому-то назло! Никакого открытия не будет. И я с грустью вижу, что ваш выбор случаен! И я с грустью отмечаю, что с таким же успехом вы могли бы вместо Пржевальского выбрать адмирала Нельсона или балетмейстера Фокина! И я с грустью констатирую: это неправильный поступок!
..
- Да мы уже столько всего набрали! - пищит малявка. - И книги, и фотографии!
.
- Да ведь это всё уже тыщу раз известно! Какой же это поиск! Какое же это открытие? И что же только Пржевальский и ничего другого в ваши головы не пришло? - Все замолчали и стали смотреть в пол. - Да ведь тема-то у вас под ногами! - Роберт Иванович даже вскочил и стал бегать по кабинету. - В вестибюле на полу надпись: «Училище основано в тысяча восемьсот семьдесят седьмом году»! Что это за год?
.
- Через два года сто лет будет! - сказал кто-то.
.
- Это русско-турецкая война! Это освобождение Болгарии! В этих стенах был пункт записи добровольцев! В гражданскую войну тут в реальном училище были курсы по ликвидации неграмотности среди красноармейцев. Здесь был организован первый в нашем районе пионерский отряд! В Великую Отечественную войну тут был госпиталь и курсы радистов…
.
Директор разгорячился, стал руками махать, а я начал потихоньку из-за двери выходить, чтобы незаметно улизнуть, - по моим часам до звонка десять минут осталось…
.
И уж было совсем вылез в приёмную - Роберт Иванович на меня глянул и глаза вытаращил:
.
- Что с тобой?
.
- Где? - спрашиваю.
.
Тут все как начали хохотать. Я им язык показал - вообще истерика началась.
.
- Иди-ка сюда. - Роберт Иванович открыл в стене дверь. Я думал, это шкаф, а это туалет и умывальник. - Вот мыло, вот полотенце! Мойся! И альбом свой сюда давай! Никуда он не денется.
..
Я в зеркало глянул - батюшки! Запросто можно вместо папуаса в пятьсот двенадцатую школу идти: я не то что грязный, а чёрный весь! Не зря меня Лукич шахтёром окрестил: совершенно не моё лицо, только глаза и зубы сверкают.
..
Но я не из-за этого расстроился, а из-за того, что всё теперь откроется: и про чердак, и про контрольную. Поэтому я мылся не торопясь. Куда мне торопиться?...
.
Приятный русский язык, бойкое перо, еще автор понимает психологию подросткового возраста. Ну и понимание массовых настроений 80ых годов: цинизм, настроенность на потребление и тд..
Мы видим мир глазами Кости Макарова, а для своих просто «Макарона».
.
Аннотация
Костя Макаров - «типичный» пионер 80-х годов. Его больше интересуют фирменные джинсы, чем добрые дела. Он сам по себе плохого ничего не делает, живёт и живёт. Кстати, он хорошо учится.
Его родители умеют ценить материальные блага, у них даже есть телефонная книга с нужными людьми, и свои хорошие дела они обязательно хотят донести до общественности.
Костя воспитан в этой психологии, где главная ценность - то, как он выглядит в глазах других, достаточно ли модные у него джинсы.
Только дед думает по-другому, и из-за этого у всех с ним конфликт.
..
Прячась на чердаке школы во время контрольной, Костя случайно находит старый фотоальбом учеников свой школы 1939 г
Этот альбом и стечение обстоятельств изменят в его жизни всё. Ища по старой фотографии трёх танкистов - участников боев на Халкин-Голе, Костя встречается со многими людьми, общается с ними.
Страница за страницей, ниточка за ниточкой распутываются события военных лет. Он знакомится с другими взглядами на жизнь, отличными от тех, к которым он привык. Он думает, размышляет и - меняется.
.
отрывок под катом
.
.
От хорошей жизни человек на чердак не полезет! Большое удовольствие сидеть тут скрючившись, спиною окованную дверь подпирать и слушать, как староста внизу по лестнице топает и орёт:
.
- Макарону не видали? Белобрысого такого. Макарова! Нигде его нет! С контрольной сорвался! Макарона!
.
Надо же такое дурацкое прозвище придумать! Я на «макарону» и не похож. Макароной можно какого-нибудь дурачка обозвать, которому всё до лампочки!
.
Я, между прочим, таким людям завидую. Живут себе спокойно, получают свои троечки - и хоть бы что, никто их не теребит! Вон Васька Кудинов - он со мной за одной партой сидит: объявили, что контрольная будет, - посопел, посопел и давай тетрадку листать. Я не выдержал, посоветовал ему, дурачку.
.
- Ты, - говорю, - хоть формулы на парту выпиши, лопух!
.
Глаза на меня свои бессмысленные выпучил, поросячьими ресничками захлопал, никак сообразить не может.
.
- Давай, - говорю, - портфель мне после уроков занеси!
- А ты куда?
- На кудыкину гору!
.
Для меня контрольная - целая трагедия! До Нового года четыре дня осталось, и вот - на тебе! - подарочек. Вон куда из-за неё бежать пришлось - под самый чердак! Сижу тут теперь, как серенький зайчик!
.
Я бы, конечно, эту контрольную написал! Может, даже на пятёрку, но я рисковать не могу. Любая случайная тройка всю музыку испортит. У меня всё точно продумано: когда руку тянуть, а когда вообще лучше заболеть, чтобы в табеле одни пятёрки были. За первую четверть я принёс в табеле две тройки - мне дома такую промывку мозгов устроили, часа на два! Тут ещё, как назло, по телевидению всё время передачи для родителей - одна за другой…
.
Вот мои взялись меня воспитывать.
.
- Константин! - Отец руки на груди скрестил, как Наполеон. - Соберись и ответь: что мешает тебе учиться на хорошо и отлично?
.
Не успел я придумать, что мне мешает, дед из-за газеты голову высунул да как рявкнет:
.
- Лень-матушка!
.
Всегда он лезет, когда его не спрашивают! По воскресеньям он обычно уматывается куда-нибудь или в своей комнате сидит, но тут - воскресенье, его пригласили, а то он и питается отдельно у себя на работе.
Между прочим, если нас рядом поставить, никто не скажет, что он мой дед!
Он вообще на деда не похож, со спины так он даже моложе отца выглядит: здоровенный такой, худющий и бородища как рыжее помело.
Сидит - демонстративно газетой закрылся, а тут не выдержал - влез!
.
- Константин! - Папа на его слова - ноль внимания, словно деда тут и нет. - Ты - взрослый человек! Ты же понимаешь, что нынче без образования нечего делать!
.
Дед опять не выдержал:
.
- Он и рад ничего не делать! Оболтус!
У папы желваки на скулах заиграли, а мама сразу говорит:
- Он исправится! Правда, Костенька?
- Конечно, - говорю. - Обязательно!
.
- Давай договоримся… - Папа меня за плечи взял и в глаза заглянул. - Ты заканчиваешь вторую четверть без троек, а мы со своей стороны в долгу не останемся!
- Джинсы! - говорю. - Вы - мне - джинсы!
- Идёт! - говорит папа. - Но тогда на одни пятёрки!
..
- Годится! - говорю. - Но только фирму, а то купите какое-нибудь барахло. Обязательно «Ли» или «Вранглер» на худой конец и чтобы мой размер…
.
Тут дед как заорёт:
.
- Да вы что! - Красный весь стал, того гляди, лопнет. - Вы что!
.
Папина тётя (она с нами живёт) даже подпрыгнула и за сердце схватилась:
.
- О господи!
.
Дед орёт, газету порвал, кулачищами размахивает:
.
- Вы его покупаете! Учиться - его долг! Долг!
.
- Заладили, как дятлы: «Долг, долг!» - говорит отец. - Надо любой поступок стимулировать…
.
- Торгаш вырастет! Тунеядец!
.
- Это мой сын! - сказал папа ледяным голосом. - И я воспитываю его так, как считаю нужным!
.
- А я ему никто? Я - квартирант! - совсем зашёлся дед. - Я - посторонний! Человек с улицы! Так нечего меня из милости к барскому столу допускать! Обойдусь! - В прихожую побежал и уже оттуда кричит: - Парня жалко! Тряпичники чёртовы!
.
- Вика! - Отец кулаком по столу застучал. - Не позволяй ему меня оскорблять!
.
Мама по комнате мечется, руки, как певица в филармонии, к груди прижимает:
.
- Ну, Володя! Ну, папочка! Успокойтесь!
.
Дед как тряхнёт входной дверью! Мама, как всегда, рыдать и приговаривать:
.
- Когда вы мне душу рвать перестанете! Это же мой отец! Вы не знаете его! Он замечательный! Он добрый!.. Вы просто не знаете его.
.
Ничего себе добрый! Живёт с нами меньше года, а уже со всеми поругался. «Вы не так живёте! Вы не так мыслите!» Папа тогда правильно сказал: «Живём как умеем и другим не мешаем».
.
Дед раньше где-то в другом городе работал, на Севере где-то. Я до школы ему всякие письма посылал - картинки рисовал, а он мне - тапочки меховые, клыки моржовые. Один раз карманный фонарик прислал, только он перегорел быстро.
А потом я в школу пошёл, да ещё меня стали на пианино играть обучать, - в общем, времени ни минуты.
Ну, наша переписка и кончилась. Но я всё-таки к нему хорошо относился.
А он приехал - сразу стал надо мной издеваться!
.
Ещё в аэропорту говорит: «Что это за пудель Артемон?»
..
Я, может, специально три недели тётю Агу упрашивал, чтобы она мне во взрослой парикмахерской укладку сделала, я, может, спал сидя…
Я думал, мы с дедом будем везде ходить и будем всё покупать, а он на работу сразу устроился.
.
Даже телевизор со всеми не смотрит. И как меня увидит, так сразу:
..
- Ну что, двоечник, много двоек нахватал? - Это он так шутит, это шутки… Я, может, за всю жизнь только четыре двойки получил, да и то текущие, их, может, и в журнале не было! Самая большая моя мечта - уехать подальше, чтобы ни родителей, ни деда, ни тёти Аги, ни квартиры нашей здоровенной не видеть тыщу лет!
.
Интересное дело!
Кудиновы - пять человек - в двух комнатушках живут, а у Васьки и канарейки, и волнистые попугайчики, и аквариум, и хомячки, и две (целых две!) черепахи!
И поэтому всегда у него ребята толпятся!
А я просил-умолял, чтобы мне собаку купили! Нет!
Дед орёт: «От собаки грязь! Собака с человеком в одном помещении жить не должна! Здесь не собачник, а дом!»
..
И это был единственный случай, когда родители с дедом были согласны.
Да если бы у меня была собака, она бы в моей комнате жила!
Я бы за ней всё убирал, и она бы меня любила и никому бы не мешала.
.
Я, когда про собаку думаю, очень расстраиваюсь.
И вот теперь так расстроился, что, наверное, на дверь, у которой сидел, сильно навалился, она открылась, и я кувыркнулся через высокий чердачный порог.
.
Головой я треснулся не сильно.
От удивления сначала даже шишки не почувствовал.
Всегда на этой двери здоровенный замочище висел, а сегодня - открыто! На чердаке было темновато.
Горели какие-то странные лампочки - синие.
И казалось, будто это трюм пиратского корабля: кругом балки, перекрытия, деревянные мостки к окошкам.
Половина чердака всяким барахлом завалена: ящики, шкафы старые, парты поломанные, рваные флаги, лопаты для снега, красные облезлые огнетушители, как пушки, торчат, стулья без спинок и ножек, скамейки…
.
Я дверь на чердак прикрыл - теперь-то меня никто не найдёт - и стал по этой горе хлама лазать.
Там шкаф стоял - громадный, с резными дверцами, в нём можно было запросто капитанскую каюту устроить.
Я сначала к нему снизу пролезть хотел под партами.
Протискивался-протискивался, даже рубашка у меня под курткой трещала, но снизу дверцы открыть не удалось.
Тогда я наверх вылез и стал прыгать. Доски сразу проломились.
Я в шкаф провалился. С верхних полок все бумаги вниз посыпались.
Я успел схватить альбом в кожаном переплёте и грамоту.
Какому-то Богданову выдана. За то, что он ворошиловский стрелок
. На ней всякие старинные самолёты с пропеллерами нарисованы, тракторы, солдаты в глубоких касках с гребнем на макушке и написано: «1937 год».
..
Не успел я её рассмотреть - раздались голоса:
..
- Как специально созданы условия для загорания.
..
В щёлку я увидел толстого пожарного в шинели. Он к нам в класс приходил, что «детям спички не игрушка», рассказывал. И с ним вместе завхоз Лукич.
..
- Тут ведь школа! Соберутся огольцы, закурят - и пожалуйста, район пылает! Безобразие!
..
- Да чердак день и ночь на замке! - отирая платком пот, говорил Лукич.
..
- Не знаете вы эту публику! - сказал пожарный. - Чтобы сегодня же…
.
Тут подо мною полка как провалится! Я как вниз полечу! И так грохнуло - будто бомба взорвалась! Я, наверное, даже сознание потерял. Опомнился в кабинете директора. Лукич меня приволок, а пожарный так запыхался, пока меня из шкафа вытаскивали, что там, на чердаке, остался.
.
- Ну, шахтёр! - охал Лукич. - Это тебе даром не пройдёт! Сиди, директора дожидайся.
.
Мне директора дожидаться совершенно незачем! Мне убегать надо! Лукич моей фамилии не знает, а завтра я от всего отопрусь, скажу: «Что вы? Какой чердак? Первый раз слышу!» А то начнут выяснять: что? да как? да почему? Но пока я сообразил, дверь открылась и ввалились человек двадцать ребят и сам директор Роберт Иванович. Хорошо, я за дверь успел спрятаться. Только тут я заметил, что у меня штанина до колена разорвана и кожаный альбом я в руках держу.
.
- Дорогие мои пятиклассники! - сказал Роберт Иванович, плюхаясь в кресло. - Дорогие мои красные следопыты! Почему Пржевальский? Почему именно он? По какому принципу?
.
Они все как загалдят:
.
- А в пятьсот двенадцатой школе! А в пятьсот двенадцатой школе про Миклухо-Маклая! К ним студент-папуас приедет из Новой Гвинеи… А нам чучело верблюда обещали! Почти что новое!
.
- Минутку! Минутку! - остановил их Роберт Иванович. - Насколько я помню, Миклухо-Маклай учился в гимназии, где теперь помещается пятьсот двенадцатая школа… Он присылал в свою гимназию материалы, письма, экспонаты, и теперь на основании кабинета географии там хотят создать мемориальный музей путешественника… Но какое отношение мы имеем к Пржевальскому?
.
- Но ведь он тоже великий путешественник! - одна малявка пищит. Я думал, она вообще из третьего класса, а она, оказывается, в пятом.
.
- А мы что, хуже? Подумаешь, пятьсот двенадцатая школа! А нам чучело обещали… - опять все как загалдят.
.
- Минутку! Минутку! - Роберт Иванович встал. - А почему не Козлов? Не Семёнов-Тян-Шанский? Или не Беринг, наконец?
.
- А чучело? - говорит малявка. - Почти что новое, в натуральную величину.
.
- В пятьсот двенадцатой школе думают, что они «ого-го», а мы «хе-хе-хе», - говорит один ушастый. - А мы возьмём и докажем! Подумаешь, у них Миклухо-Маклай учился!
.
- Нет, нет, нет! - сказал Роберт Иванович. - Это порочный путь, и мы на него не станем! Поиск - наука! А в науке не делаются открытия кому-то назло! Никакого открытия не будет. И я с грустью вижу, что ваш выбор случаен! И я с грустью отмечаю, что с таким же успехом вы могли бы вместо Пржевальского выбрать адмирала Нельсона или балетмейстера Фокина! И я с грустью констатирую: это неправильный поступок!
..
- Да мы уже столько всего набрали! - пищит малявка. - И книги, и фотографии!
.
- Да ведь это всё уже тыщу раз известно! Какой же это поиск! Какое же это открытие? И что же только Пржевальский и ничего другого в ваши головы не пришло? - Все замолчали и стали смотреть в пол. - Да ведь тема-то у вас под ногами! - Роберт Иванович даже вскочил и стал бегать по кабинету. - В вестибюле на полу надпись: «Училище основано в тысяча восемьсот семьдесят седьмом году»! Что это за год?
.
- Через два года сто лет будет! - сказал кто-то.
.
- Это русско-турецкая война! Это освобождение Болгарии! В этих стенах был пункт записи добровольцев! В гражданскую войну тут в реальном училище были курсы по ликвидации неграмотности среди красноармейцев. Здесь был организован первый в нашем районе пионерский отряд! В Великую Отечественную войну тут был госпиталь и курсы радистов…
.
Директор разгорячился, стал руками махать, а я начал потихоньку из-за двери выходить, чтобы незаметно улизнуть, - по моим часам до звонка десять минут осталось…
.
И уж было совсем вылез в приёмную - Роберт Иванович на меня глянул и глаза вытаращил:
.
- Что с тобой?
.
- Где? - спрашиваю.
.
Тут все как начали хохотать. Я им язык показал - вообще истерика началась.
.
- Иди-ка сюда. - Роберт Иванович открыл в стене дверь. Я думал, это шкаф, а это туалет и умывальник. - Вот мыло, вот полотенце! Мойся! И альбом свой сюда давай! Никуда он не денется.
..
Я в зеркало глянул - батюшки! Запросто можно вместо папуаса в пятьсот двенадцатую школу идти: я не то что грязный, а чёрный весь! Не зря меня Лукич шахтёром окрестил: совершенно не моё лицо, только глаза и зубы сверкают.
..
Но я не из-за этого расстроился, а из-за того, что всё теперь откроется: и про чердак, и про контрольную. Поэтому я мылся не торопясь. Куда мне торопиться?...
.