1904 Ленин в Женеве
К писаниям очевидцев о великих людях лучше вообще относиться скептически.
А уж если о Владимире Ильиче Ленине пишет работница отдела пропаганды деникинской армии и член ЦК кадетской партии с 1906 года, то объективности ждать не приходится.
.
Ариадна Тыркова-Вильямс (стильное имя) была, однако, ещё и гимназической подругой Нади Крупской, о которой отзывалась довольно тепло.
К тому же здесь не мемуарное старческое брюзжание, а по свежим впечатлениям, из дневника.
.
Итак, 1904 год, мадам Тыркова навещает Ленина с супругой в Женеве и записывает в свой молескин:
.
«Потребностей в комфорте, очевидно, никаких.
У него, может быть, и есть, у неё, наверное, нет.
Всё ушло в мысли и в борьбу.
Живут, несомненно, хуже западного рабочего, и вряд ли многим лучше русского.
Но эта борьба пошла куда-то по ложному пути, и все эти усилия, весь идеализм, вся напряженность духа, всё это бесследно падает в бездонную, жадную яму мелких распрей.
Говорю об этом с Надей.
Она, ласковая и радостная ко мне, с болью, с горечью говорит:
"Владимир слишком идеализирован, слишком верит. Если бы ты знала, сколько грязи, мелочности... Прямо руки опускаются..."»
..
В этот фрагмент я бы хотел поверить.
Потому что на самом деле это очень оптимистичный фрагмент.
.
Подумайте только, тринадцать лет до того, как на Финляндском вокзале новоприбывший вождь мирового пролетариата пересядет с поезда на броневик,
целых тринадцать лет,
а руки уже опускаются.
Неприкаянные люди в безвременьи, те самые окружающие мелочность и грязь, эмигрантская тоска, невыполнимая сизифова цель.
О чём они разговаривали безнадёжными осенними вечерами, в минуту усталости и откровенности?
«Долго ли муки сея, вождь, будет?»
И он говорит: «Константиновна, до самыя смерти!»
Она же, вздохня, отвещала: «добро, Ильичь, ино ещё побредём…»
Свирепый оптимист, он, видимо, одёргивал её, задумчивую и меланхолическую.
«Руки опускаются, а ты не опускай».
И она, большой души женщина, вздыхала в последний раз и садилась переписывать подрывную рукопись или чинить его серый походный сюртук.
.
Ариадна уехала, а ведь всё так продолжалось, годами.
.
«Владимир слишком идеализирован, слишком верит». - ДОЛЖЕН ВЕРИТЬ, кастанедовски, наверное, отвечал Владимир.
И НАСТУПИЛ МОМЕНТ.
Очень может быть, те самые тринадцать лет спустя, в свой триумфальный приезд на родину,
выбросивший прочь привычный европейский котелок и нахлобучивший пролетарский картуз,
стоя, руки в карманы, на броневике перед ликующими массами, он украдкой подмигивал Наденьке:
видишь, мол, добрели таки.
.
https://www.facebook.com/droid5.5/posts/4351280984941733
.