статусное потребление 2
Обращусь к конкретике.
В здании мэрии Новосибирска на первом этаже расположена столовая. Это самая обычная общепитовская столовая - довольно большая по площади и скромная в плане меню. Основная масса сотрудников харчуется там. Заходя туда, вы словно попадаете обратно в годы позднего СССР: знакомые запахи, знакомая с детства еда и узнаваемо-неприветливые лица персонала. Бессмысленно задавать вопрос о том, как переваривают такую пищу большие городские начальники. Почему? Потому что там вы их не увидите.
Для больших начальников существует отдельная столовая, о местоположении которой знают далеко не все. Собственно, не всех туда и впустят. Эта столовая отделана как приличный ресторан: дубовые панели, красивые светильники, дорогая мебель, скатерти на столах. Меню тоже соответствующее - как для ресторана. Обслуживает посетителей молодая приветливая официантка. В общем, всё как у «белых людей».
В число этих «белых людей» входят депутаты городского Совета, начальники департаментов мэрии (то есть те руководители, коим положен казенный автомобиль с водителем), ну и, конечно же, сам мэр и его замы. Самым интригующим моментом является даже не эта барская обстановка, а то, что цены на барскую еду здесь ниже, чем в упомянутой общепитовской столовке для «черной кости».
Заметно ниже!
Привилегия питаться на уровне «белых людей» не была бы привилегией, если бы за нее пришлось раскошеливаться как в настоящем ресторане. Такое, как вы понимаете, доступно любому «плебею». Вся фишка - как раз в низких ценах. Они и подчеркивают особый статус больших начальников. Как мне объяснил один чиновник, цены для «избранных» держат на уровне себестоимости, без коммерческой накрутки.
Иными словами, большие начальники и депутаты кормятся здесь за счет муниципалитета, в то время как «чернь», питающаяся в общепитовской столовке, расплачивается по полной программе, вместе с коммерческой накруткой. Именно поэтому простой сотрудник платит за тарелку жиденькой овсяной кашки столько же, сколько депутат платит за добротный лангет.
Как мне рассказывали осведомленные люди, такое же разделение столовых на «белые» и «черные» существует и в других госучреждениях Новосибирска. Я подозреваю, что то же самое происходит и в других больших городах страны.
Понятно, что данное разделение не прописано ни в одном законе, ни в одном регламенте. Оно осуществляется по неписаным правилам, которые недвусмысленно отражают укоренившиеся в сознании стереотипы. И шире - взгляды на саму природу власти.
То же самое я неоднократно наблюдал во время всевозможных форумов с участием VIP-персон.
Под кофе-брейк обычно отводилось два помещения: одно большое - для «плебса», другое (поменьше) - для «випов».
Организаторов, конечно же, никто специально не вынуждает разводить участников и гостей по разные стороны, в соответствии с их рангами. Просто в мозгах людей до сих пор циркулирует давно укоренившийся шаблон (существующий вопреки официальной идеологии), будто «большому человеку» не солидно разделять трапезу вместе с простыми людишками. Подчеркиваю, эта демаркация не навязывается официально. Она принимается по умолчанию, и даже людишки очень часто совершенно спокойно относятся к такому положению дел, считая его вполне допустимой нормой. Мало ли что может произойти в судьбе человека. Кого-то из них однажды может облагодетельствовать фортуна, и очередной счастливчик получит пропуск в ряды элиты.
А если не получит? Большинство людей не могут войти в элиту по определению.
Как же им, в таком случае, жить с осознанием своего «плебейского» положения? Да еще в обществе, где официально декларируется всеобщее равенство и единство? Как я уже говорил выше, имитация барского стиля отражает неудовлетворенность своим реальным статусом.
Она же вынуждает человека сделать хотя бы небольшой шаг в сторону «белой кости», чтобы подчеркнуть свою попытку отделаться от «плебейского» клейма.
И у каждого такого шага есть своя цена, прямо пропорциональная его длине.
К сожалению, социологи и экономисты стараются не замечать этот психологический надрыв, бушующий в душе среднестатистического россиянина, решившего обеспечить себе достойную жизнь.
«Достойную» - в навязанном ему сугубо «барском» понимании.
Разве может наш трудяга представить себе «достойную жизнь» без этих престижных вещей? Кто оценит его инновационные подвижки с энергоэффективностью? В нашем обществе подобные инновации не в тренде. Их не выставишь на обозрение. Они не являются маркерами успеха. Специфика расходов по-барски именно в том и заключается, что они самоценны и не направлены на что-то еще. Они не являются инвестициями, а потому никогда не «отбиваются».
Их значение - не в утилитарности, а в символизме, в ощущении причастности к «белой кости».
Поэтому любой трудяга, вставший на этот путь (а других путей он просто НЕ ЗНАЕТ), выстраивает свои приоритеты как раз в пользу вещей, несущих символическую нагрузку. В ряду затрат они выступают на первый план. Утилитаризм сам по себе, без «престижного» обрамления, в его глазах теряет ценность.
Теплыми субботними вечерами наш дачный поселок частенько оглашается диким хохотом, громким матом и пьяной руганью, раздающимися на фоне бабахающих сабвуферов.
Если вы плохо знаете жизнь в нашей стране, вам запросто может показаться, будто где-то на одном из участков веселится толпа пьяных люмпенов.
Да, на слух оно как будто так и есть - какое-то животное выражение эмоций вперемешку с отборными матюгами, сливающимися в ужасающую какофонию с назойливыми басами «дискотечной» музыки.
Теперь в нашей стране так веселятся люди, считающие себя «успешными». Не просто считающие, но и гордящиеся своими успехами.
На участке, где я в течение нескольких лет наблюдаю это гульбище, отгрохан дом внушительных размеров, рядом - такая же огромная сауна и длинная крытая терраса, способная вместить целое летнее кафе.
Есть и бассейн (правда, до сих пор не достроенный).
В погожие выходные деньки сюда слетаются сразу несколько семей на дорогих иномарках. Отдых их незамысловат: попариться в сауне, пожарить шашлыки, напиться до одурения и поорать во всю глотку под музыку.
При этом им глубоко чихать на своих соседей, особенно если у этих соседей нет таких крутых иномарок.
Знакомая картина, не правда ли?
Гуляки, о которых идет речь, ни в какую элиту, разумеется, не входят.
Однако в материальном плане они достаточно приподнялись для того, чтобы ощущать себя «белой костью» и смотреть на окружающих сверху вниз. Да, эти люди совсем не элита. Они не достигли той точки демаркации, когда простые людишки совершенно исчезают из их поля зрения.
Нет, они сами живут вперемежку с людишками, они видят среди своих ближних немало «лохов», но это обстоятельство только подогревает их самолюбие и повышает самооценку.
Ведь нет ничего приятнее для интеллектуально ограниченного человека, сумевшего зацепить фортуну за рукав, как регулярно демонстрировать «лохам» барский размах своего бытия.
Я намеренно заостряю внимание на таких примерах.
Если вы хотите понять сложившуюся к нашим дням структуру социальных отношений, то именно этот кураж «успешных» людей на фоне «лохов» иллюстрирует её наилучшим образом.
Установка на увеличение барских атрибутов напрямую связана с увеличением дистанции между теми, кто преуспел, и теми, кто отстал.
Это как раз тот случай, когда количество воспринимается как новое качество.
Машина за миллион дает вам основание с аристократическим презрением смотреть на тех, кто катается на машинах за двести тысяч.
В наших реалиях (что четко подкрепляется поведением определенного типа «успешных» людей) образ «лоха» девальвирован до полного расчеловечивания.
Именно поэтому данный синдром подхлестывает большинство людей к тому, чтобы всеми способами продемонстрировать хоть маленькую, но заметную частичку «белой кости» в каком-либо аспекте своего бытия.
В чем угодно - в одежде, в украшениях, в интерьере квартир и т. д.
Но поскольку дистанция в этом аристократическом забеге огромна, тот, кто идет впереди, будет обязательно смотреть на отстающих как на существ более низкого сорта.
Невротический характер этой девальвации совершенно очевиден.
Однако надо учитывать, что отстающие платят «успешным» той же монетой: они точно так же расчеловечивают претендентов на барский размах, приписывая им все самые ужасающие пороки: нечестность, беспринципность, развращенность, жестокость.
Нынешний «барский синдром», достигший своего апогея и распространившийся практически на все слои населения, является очень характерным симптомом масштабного социального разложения и распада
. Это - саморазвивающийся процесс, и он неизбежно дойдет до своего логического завершения.
У нас почему-то не придают большого значения тому обстоятельству, насколько колоссальным в России (в отличие от Запада) был разрыв между «благородными» людьми и простонародьем.
Это были не просто сословные перегородки, это было некое подобие сегрегации, как будто речь шла о белых колонизаторах и черных аборигенах. Николай Лесков в одной любопытной статье обращал внимание на то, что в России человек, претендующий на «благородный» статус, никогда не пойдет в кабак или в трактир, где гуляют простые мужики.
Не только дворяне, но и госслужащие, мечтавшие попасть в ряды элиты, вынуждены были раскошеливаться в дорогих ресторанах, поскольку нахождение в одном заведении с простыми мужиками унижало их достоинство.
Показателен еще один факт.
Так, высокопоставленные государственные деятели царской России когда-то возражали против развития железнодорожного транспорта на том основании, что благородным людям придется перемещаться в одном подвижном составе вместе с «чернью».
При такой откровенной девальвации простонародья неблагородное происхождение неизбежно формировало «комплексы», в конечном итоге приводящие к различным невротическим реакциям - от маниакального желания полного уничтожения всего привилегированного сословия до навязчивой тяги к доказательству своей причастности к «белой кости».
Это состояние, как и любой невроз, отличается амбивалентностью.
Что-то похожее мы видим в эмоциональных переживаниях темнокожих американцев, у которых открытая ненависть к белым сопровождается плохо скрываемым желанием в чем-то уподобиться им.
Такой же амбивалентностью отличается осознание собственной идентичности. С одной стороны, мы наблюдаем надрывные попытки доказать расовую равноценность белых и черных. С другой стороны, любой акцент на расовой принадлежности темнокожего воспринимается как попытка его оскорбления.
С российским простонародьем произошла в чем-то похожая история. Мы знаем много трогательных рассказов о простых крестьянских (или рабочих) детях, выбившихся «в люди». Зачин всегда начинается пафосно: «Он был из простой семьи…». Но эта «простая семья» описана как сущий ад, из которого нашему целеустремленному герою удалось вырваться навсегда. И вырвавшись, он, наконец, зажил как «белый человек». Сформировавшийся после революции новый господствующий класс сразу же определил для себя главную привилегию - организовывать свою жизнь по стандартом свергнутого благородного сословия.
Но вот что точно у него было на уме, так это стремление хоть в чем-то, хоть на грамм уподобиться «белой кости». Как мы знаем, в поздний советский период наши граждане уже совершенно не верили в красивые сказки о чудесном будущем, желая как можно комфортнее устроиться в настоящем. И здесь для нас важно то, что свои представления о комфортной жизни они черпали из элитного «первоисточника». Ковры, хрусталь, машины, дачи, норковые шубы и дубленки, золотые украшения, поездки за границу, шашлыки по выходным, шампанское и салат оливье на Новый год, «рюшечки» на окнах - теперь подобные вещи принято связывать с мещанскими запросами. Однако надо понимать, что в нашем случае это самое «мещанство» - не что иное, как простонародное, «плебейское» выражение былого барского шика.
Что мы наблюдаем сегодня? Мы наблюдаем мощнейшую инерцию тех же самых устремлений. Разница с советскими временами только в том, что с момента рыночных реформ для этого открылись широченные каналы. «Дамбу прорвало»! Малиновые пиджаки и золотые цепи «новых русских» красноречиво отражали реальную суть перемен. Учитывая, что картину дополняли дорогие рестораны, сауны, бордели, стриптиз-бары и прочие злачные заведения, где принято сорить деньгами, то картинка никак не складывается в пользу становления «классического» западного капитализма.
Скорее, наоборот. Возникало ощущение, будто исторический процесс пошел в обратную сторону, словно линия модернизации повернула вспять. Вместо пуританских добродетелей мы увидели неприкрытую демонстрацию роскоши и транжирства. В стране резко увеличилось количество праздничных дней, а руководители местных администраций постоянно искали повода для помпезных общественных гулянок. В высшей степени показательно, что к настоящему моменту ритуальное расточительство достигло откровенно средневековых масштабов, когда гулянка происходит «при любом раскладе», невзирая на оскудение бюджета и падения уровня жизни.
Сегодняшние рецидивы откровенной архаики, когда наружу начинает выходить откровенное религиозное мракобесие, не являются результатом умопомрачения отдельно взятого персонажа во власти.
Мы наблюдаем лишь вполне закономерное следствие давно оформившейся тенденции.
Образно говоря, перед нами - «обратная волна», откат от социальных итогов модернизации, которые исторически когда-то выразились в резком сокращении дистанции между сословиями. Текущая тенденция направлена как раз на увеличение этой дистанции, а в дальнейшем (если получится) - на ее юридическое оформление. Сегодня российская власть почти открытым текстом доносит до общественности нехитрую мысль о своем особом статусе, когда государство народу «ничего не должно».
Рассудительные люди, более-менее знающие историю, давно уже разгадали этот намек.
Де-факто дистанция уже проведена отчетливо.
Двойные стандарты, когда происходит избирательное применение законов в зависимости от статуса нарушителя, недвусмысленно подчеркивают, что обладание властью или вхождение в круг «государевых людей» дают человеку безусловные преимущества перед «чернью».
Фактически идет негласное восстановление привилегированного сословия, ассоциированного с властными институтами.
Указанные процессы не являются воплощением какого-то заранее составленного плана, какой-то проработанной стратегии. Ничего подобного!
Это есть вполне закономерное следствие невротической тяги к обретению статуса «белой кости», давно уже поразившей значительную часть общества.
Я подчеркиваю - невротической тяги.
Эта тяга проявляется неосознанно у огромной массы населения, просто у тех, кто вошел в состав элиты, клиническая картина начинает вырисовываться ярче всего.
Не будем забывать, что люди, представляющие сегодня российский истеблишмент, в большинстве своем вышли из простонародья. Во всяком случае, в детстве у них не было повода соотносить себя с потомственной аристократией. Войдя во власть, они с маниакальным упорством начали обозначать свой господский статус, в чем недвусмысленно выражаются невротические реакции. Ведь чем сильнее закомплексованный человек переживает свою «плебейскую» родословную, тем бесцеремоннее, тем агрессивнее он будет утверждать свою «избранность».
http://rueuro.ru/item/62-barskij-sindrom?fbclid=IwAR3Zm2w-fVX3vvYRTClJCWGpTCchsuDjo1yjUKrPkaWTWbCpSq5NqayBLAs