Евгений Евтушенко - человек-эпоха
Евтушенко поразительным образом, и на разном уровне, но каждый раз с претензией на талант, ухитрялся придерживаться современно-прогрессивных взглядов в каждую эпоху...
А было тех эпох...
Одни знаковые поэты эпохи уходят сразу же, как заканчивается эпоха, даже незадолго до её окончания. Так, что нам эта потеря кажется особо оглушающей.
Так было с Владимиром Высоцким, ушедшим в разгар Олимпиады, в апогее, в самой высшей точке периода, который одни ныне зовут "застоем", другие, уважительно, "брежневской стабильностью".
Другие поэты - напротив, переживают свою эпоху надолго. Так, что уход их сопровождается изумлённым вопросом: "Как, неужели он был жив?" Так было с Арсением Тарковским.
Евгения Евтушенко формально можно отнести ко вторым, ведь в семидесятые и начале восьмидесятых он был признанный стихотворец и подлинная, живая иллюстрация словосочетания "советский поэт".
Ему вдобавок было дано пережить страну на долгие годы, практически на маленькую жизнь
.
Однако, удивительное дело, ушёл Евгений Александрович на пике своего последнего подъёма, в разгар возвращения к читателю.
Что немудрено, ведь как раз сейчас эстетика брежневского времени как никогда популярна и львиная доля отечественных музыкальных программ на ТВ, художественных фильмов и сериалов отправляют нас к той эпохе.
Его стихи были в высшей степени востребованы у неискушённых советских людей, по тем или иным причинам лишённых значимой доли классических образцов.
Вообще, спрос на стихи у той публики, набивавшей когда-то огромный зал Политеха (баснословные, согласитесь, времена для поэзии, что сейчас, когда 50 человек на поэтическом вечере считаются огромной толпой, вспоминаются со смешанным чувством восторга и зависти), решался примерно так, как в те же годы - колоссальный спрос на пианино.
Инструменты были нужны, поскольку огромная масса советских людей, проживших суровую жизнь, стремилась к лучшей доле для своих детей.
Они желали, чтобы дети стали интеллигенцией, жили б чисто, красиво и без тяжкого труда, и оттого отправляли в музыкальную школу. Тогда пианино штамповались на мебельных фабриках.
Так же обстояло дело и с поэзией: она была настолько "облегчённой", что ныне 90 её процентов просто невозможно читать.
Евтушенко не сделал переворота в стихосложении, но создал собственный, узнаваемый поэтический стиль, сочетающий пышный язык советского официоза с задушевностью рабочего человека, принявшего рюмочку на праздник.
Это стихи, лишённые второго дна, не признающие каких-либо глубоких смыслов и недосказанности: они прямолинейны, как железнодорожные рельсы, доходчивы и удобоваримы.
В то же время, и это необходимо признать, некоторым произведениям Евгения Александровича был присущ необычайный для той эпохи подкупающий лиризм, и такие его стихи вписывали девочки в свои школьные альбомы.
В наше время только самая неискушённая молодёжь может цитировать в блогах, в разделе "любимые стихи" - евтушенковское, например, "не люди умирают, а миры", а в своё время это стихотворение считалось образцовым и не раз звучало на центральном телевидении.
Литературный сегмент Сети отреагировал на смерть корифея: сейчас в соцсетях потоком идут фотографии покойного, нарядно одетого, "модного", который то глядит мечтательно, подперев голову кулаком, как было модно запечатлеваться в городских фотоателье в 1970-е, то стоит у микрофона в неизменной кепочке или вдохновенно-сурово, держа унизанной перстнями рукой на отлёте сигарету, что-то вещает.
Но на удивление во всём этом поминальном шквале мало стихов.
Вернее, их вовсе нет.
Может быть, это и правильно.
Может, стоит поминать именно человека.
Человека, ставшего для нас эпохой.
https://life.ru/t/%D0%BC%D0%BD%D0%B5%D0%BD%D0%B8%D1%8F/992752/ievghienii_ievtushienko_--_chieloviek-epokha
===========================================
Странно читать эпитеты о недавно почившем стихотворце: "ушла Эпоха", "последний великий"... Сильнее феноменального конъюнктурщика Евтушенко был лишь не менее феноменальный Евтушенко-лицемер, ради бонусов готовый на всё - даже переписывать свои стишки, не понравившиеся начальству.
"Я вернулся домой и заново перечитал это стихотворение, заново продумал все высказывания Никиты Сергеевича, и именно потому, что они были глубоко дружеские, - каялся удивительно гибкий Евгений Александрович на заседании комиссии ЦК в 1962 году после разгромной критики стихотворения "Бабий Яр". - Я, пересмотрев это стихотворение, увидел, что некоторые строфы этого стихотворения субъективно правильны, но требуют какого-то разъяснения, какого-то дополнения в других строфах. Я просто счел своим моральным долгом не спать всю ночь и работать над стихотворением. Это было сделано не потому, что мне сказали, мне дали указание, никто меня не заставлял прикасаться к этому стихотворению.
Это было моим глубоким убеждением". А сколько потом он писал в ЦК, извинялся, заявлял о готовности быть полезным - лишь бы публиковали и выпускали в загранку.
Именно поэтому говорить о поэзии Евтушенко всерьёз невозможно. Это хорошо подогнанная под требования заказчика плакатная пошлятина, в которой обсуждать глубину образа бессмысленно, можно обсуждать лишь глубину и количество пикселей. Сам автор настолько вошёл в роль тракториста с высшим образованием, поющего про Рассеюшку и родимые поля, что иногда казалось - берёзки вот-вот прорастут из-под евтушенковской рубашки. Ну а в 1991 году весь берёзовый сок из Евгения Александровича мгновенно испарился: "Понимаете, я настолько люблю Россию, что мне неприятно было видеть то, что с ней делается, потому, наверное, и согласился работать в Штатах". В этом весь Евтушенко.
В русской поэзии до сих пор не решены две кардинальные проблемы. Первая, поднятая ещё Пушкиным: совместимы ли гений и злодейство? Может ли мелкотравчатый подонок создавать великие вещи? Лично я считаю, что не может. Потому что если слово настоящее, то у него есть обратная тяга - оно влияет как на аудиторию, так и на творца. И если ты десятилетиями ведёшь себя как законченная мразь, значит, цена любым твоим словам - грош.
Вторая проблема - взаимоотношения поэта со смертью. Эта проблема решается мучительно, потому что русская поэзия, претендующая хотя бы на что-то, требует эффектного конца. Невозможно представить Пушкина, лелеющего внуков. Невозможно представить седовласого лауреата двух Сталинских премий С.А. Есенина. Если хочешь быть по-настоящему живым, нельзя превращаться в живой памятник самому себе. Хочешь победить время - не задерживайся в нём.
Но сегодняшние корифеи всеми способами растягивают своё время, пресыщаются им, не понимая, что для некоторых оно давно закончилось, а для других - даже не начиналось. "Живые классики" продолжают молодиться - и это выглядит чудовищно. От английского шейного платка Андрея Андреича Вознесенского и от радиоактивных пиджаков Евтушенко ещё при их жизни пахло мертвечиной.
Всё это напоминает латиноамериканский карнавал мёртвых с разукрашенными скелетами на улицах. Как верно заметил Армен Асриян, эти люди не замечают, что размен слов на бусы чреват эрозией не только таланта, но даже того действительно хорошего, что эти люди когда-то создали.
Я вот после того, как Рождественский подписал "Письмо 42-х" не могу спокойно смотреть заставку "17 мгновений весны". И читать "Письмо про дождь". Вроде - те же строки, а такое чувство, будто на обратной стороне - доносы соседа по коммуналке.
Те поэты, которые слишком задержались в этом мире, должны становиться юродивыми или уходить в затвор.
Например, тот же Евтушенко вполне неплохо смотрелся бы в схиме. Но лучше бы ему погибнуть где-нибудь в джунглях Анголы конца 60-х с автоматом и со словами "Хотят ли русские войны?"
Тогда бы и цена его слов была бы качественно иной. Андрею Андреичу было бы в самый раз уйти с охапкой роз под колёсами танка в августе 1991-го. Рождественскому - сделать харакири на могиле Сталина в столетний юбилей вождя.
Ну а Белле Ахатовне пошёл бы самоподрыв на съёмочной площадке фильма "Ирония судьбы-2" с криком "Мои друзья уходят!" Тогда это была бы настоящая поэзия.
https://www.facebook.com/dimitry.danilov/posts/1277369772352528