Made in World
Самое известное произведение Фернана Броделя «Средиземное море и средиземноморский мир в эпоху Филиппа II» описывает понятие ‘’économie-monde’’ - в дословном переводе «мир-экономики». Данным термином историк школы Анналов описывал регион, подобный биологическому организму. Все части его неразрывно связаны торговыми узами, и в то же время он является экономически самодостаточным относительно остального мира. Средиземноморский мир Броделя был постепенно разрушен ещё до Промышленных революций : переориентацией торговых путей вследствие Великих открытий и сопутствующим упадком итальянских торговых городов, пиратством с Варварского берега. Укрепление национальных государств и сопутствующих им протекционизмов шли уже на расчищенном поле. Первой глобализации, развернувшейся во второй половине 19-го и начале 20-го века сопутствовала торговая и финансовая гравитация национальных государств вокруг золотого стандарта, впрочем не приведшая к слиянию до уровня économie-monde. Затем это солнце погасло, и двадцатый век стал веком капитализма в отдельно взятой стране.
Грандиозная метаморфоза мировых рынков, начавшаяся в середине прошлого века и ускорившаяся в 1990-х и 2000-х постепенно ведёт к формированию ‘’économie-monde’’ в масштабах планеты. Одним из катализаторов этой метаморфозы был распад мировой социалистической системы. Но по мере того как социализм в отдельно взятой стране становился достоянием истории, та же участь постигала вариант капитализма, ограниченного рамками национального государства. Действительно, одним из аспектов глобализации стала трансформация мирового разделения труда - фактическое исчезновение как понятия национального производителя так и понятия страны производства. Лозунг «защитим отечественного производителя» может и сохраняет политическую привлекательность, но во многих странах потерял всякий экономический смысл.
В теоретической модели вчерашнего мира страны специализировались в производстве того или иного товара и торговали им между собой. При этом тот или иной товар производился полностью преимущественно внутри отдельно взятой страны : автомобили Made in Germany, духи Made in France, ширпотреб Made in China. Одним из ключевых и важнейших аспектов глобализации стала интернационализация цепочек создания стоимости. Производство того или иного товара или услуги может быть распылено на множество стран : например различные элементы Айфона 5 производятся в шести разных странах и добавленная стоимость от него распылена соответственно. Для производства жёсткого диска в Таиланде эта страна импортирует комплектующие из десяти других стран, при этом каждая из десяти специализируется на производстве одного из комплектующих. Под эгидой ОЭСР и ВТО предпринимаются работы, ставящие целью отразить это положение вещей в статистике международной торговли. Так например в традиционной статистике когда Китай экспортирует Айпад ценой в $500 в Соединённые Штаты, то чистый китайский экспорт в США вырастает на $500 (и соответственно торговый дефицит США с Китаем на ту же сумму). Если же принимать во внимание то, что для производства этого Айпада Китай импортировал на $475 различных составляющих, то реальный дефицит США с Китаем уменьшится с $500 до ... $25, а со странами откуда Китай импортировал составляющие - вырастет на $475. Действительно, если рассчитывать торговый баланс по добавленной стоимости, то торговый дефицит США с Китаем сокращается на четверть (вырастая при этом с Японией, Германией, Южной Кореей).
Живи Рикардо сейчас - он бы объяснил понятие сравнительных преимуществ не на примере производства Португалией вина, а Англией текстиля. Вместо этого, одна страна наиболее эффективна (наименее неэффективна) по сравнению с другими в производстве стекла для бутылок, другая - винограда, третья - пробок, четвёртая - этикеток. Характерным было бы не только то, что каждая страна специализируется в производстве элемента в котором её эффективность (неэффективность) выше (ниже) всего по сравнению с другими странами, но и зависимостью между всеми странами, входящими в цепочку производства ценности. До 60% товаров и до 70% услуг, торгуемых в мире ежегодно являются промежуточной продукцией. Содержание импорта в экспорте - рассчитываемое как процент составлющих на единицу экспортируемой продукции - в странах ОЭСР выросло с 24% в 1995-м до 32% в 2005-м. Этот показатель составил до 30% у Китая и Германии, около 25% для Франции, до 40% в Бельгии и заоблачных 60% Венгрии [1]. Особенно высокая доля промежуточного импорта высока в автомобилестроении, компьютерных производствах, телекоммуникациях и нефтяном секторе.
Экономики менее открыты чем кажутся. Если США экспортируют какие-то комплектущие в Китай, а затем импортируют китайский товар, произведённый с использованием этих комплектующих, часть добавленной стоимости импорта была произведена в США.
В силу включения национального производителя в международную производственную цепочку протекционизм - будь то в форме тарифов, нетарифных ограничений или искусственного занижения курса национальной валюты - является не просто неэффективным, но и бессмысленным. Любой протекционистский тариф лишь повысит издержки для домашних фирм, включённых в международную производственную цепочку, ведь импортные составляющие, необходимые для собственного экспорта, всё равно придётся импортировать только уже по более дорогой цене. Налог на импорт это налог на экспорт. Чем выше доля импорта составляющих в общем импорте, чем выше доля импорта в экспорте, чем ниже ценовая эластичность импорта - тем бессмысленней протекционизм. Ценовая эластичность составляющих тем более низка, что национальных эквивалентов иногда просто не существует, ведь передислокация производств за рубеж и специализация на определённом сегменте необратимы - выбор локализации производств часто подразумевает весомые необратимые затраты в физический капитал. Капитализм в отдельно взятой стране невозможен.
Само понятие национальный производитель во многом потеряло смысл. На первый план вышли ТНК - международный производитель, распределивший свою цепочку создания ценности по разным странам, в зависимости от того какую часть окончательного товара выгодней производить в той или иной стране. Так львиная доля импорта США из Китая - импорт продукции американских фирм, производяющих в Китае.
Точно такой же эффект имеет девальвация, прежде грозное оружие в руках «защиты национального производителя». В некоторых странах игра на понижение курса национальной валюты может, напротив, серьёзно повредить именно национальному производителю. Действительно, если страна специализируется на одном из сегментов цепочки создания ценности, то импортные комплектующие необходимы стране для собственного экспорта, и их ценовая эластичность близка к нулю. Понижение курса национальной валюты означает лишь более высокую цену на импорт. Снова это тем более значимо чем выше доля импорта в экспорте. В то же время для стран с плавающим валютным курсом сильные колебания национальной валюты как правило чреваты издержками для производителей. Это не новость - чем плотнее интегрированы экономики, тем выше эти издержки, вплоть до состояния в котором издержки от введения фиксированного обменного курса превышают издержки для торговли от колебаний плавающих курсов валют этих экономик.
Одним из последствий международного распределения цепочек создания ценности является также синхронизация циклов стран, плотно интегрированных между собой этими цепочками. Это также тривиально : если страны много торгуют друг с другом рецессия в одной из них будет означать, при всех прочих, ухудшение коньюнктуры в другой.
Весомым преимуществом в распределении производственных цепочек располагают страны, находящиеся в центре континента или имеющие крупные морские портовые инфраструктуры (Голландия, Германия). Но даже если страна не располагает ни одним из этих преимуществ, если в ней торговые издержки наименьшие, благодаря эффективной бюрократии, ясным и простым нормам, то она является центром притяжения для производителей.
Автором одной из безусловных success story новой «мир-экономики» является немецкая промышленность, распределившая цепочку создания ценности между Германией и граничащими с ней странами Восточной Европы. При этом в Чехию, Польшу, Венгрию были перемещены производства, требующие высококвалифицированного труда, тогда как низкоквалифицированные остались в Германии. Таким образом, немецкие фирмы получили возможность использовать рабочую силу с уровнем квалификации сопоставимым с немецким и зарплатами гораздо ниже немецких. Благодаря этому стоимость труда на единицу товара у немецкой промышленности оказывается на 20% ниже чем в промышленности других крупных экономик Европы. Такому географическому распределению производственных цепочек сопутствовал значительный рост экспорта и импорта в ВВП : в 1995-м экспорт составлял 23.7% ВВП, в 2012 он достиг 51.9% ВВП%; импорт составлял 23.1% ВВП в 1995-м и 47.4% ВВП в 2012-м. Для сравнения в остальных крупных европейских экономиках доля экспорта и импорта в ВВП выросла всего на несколько процентных пунктов. В середине 2000-х, в условиях высокой безработицы, перемещение части промышленности за рубеж, превращение Германии в «экономику базара» - по выражению популярного немецкого экономиста Ханса Вернера Зинна - вызывало немало тревог и критики. Сегодня это является одним из факторов успеха немецкой экономики, конкурентноспособности её промышленности на мировых рынках.
Ещё одну историю успеха международного перераспределения цепочек создания стоимости представляют США. Но американская стратегия отличается от немецкой : американские фирмы передислоцировали за рубеж, преимущественно в страны Юго-Восточной Азии и в Китай, производства с наименьшей добавленной стоимостью. Рост содержания импорта в экспорте в США в 1995-2005 гг. превысил 30%. До 23% роста производительности американской промышленности в 1997-2006 гг. объясняется ростом импорта составляющих, т.е. успешной передислокацией наименее прибыльных производств за рубеж [2]. Согласно другому исследованию, от 11% до 13% роста производительности в американской промышленности в 1992-2000 гг. объясняется передислокацией за рубеж некоторых услуг [3]. Этот рост производительности не является сугубо статистическим артефактом (наименее производительные производства передислоцируясь больше не учитываются национальной статистики). Он достигается во-первых тем, что разница в производительности между США и страной куда передвигается производство ниже чем разница в оплате труда, а во-вторых как раз дроблением производственной цепочки : американский рабочий ранее выполнявший две функции отныне концентрируется на той в которой его разница в производительности [4] с китайцем выше, и делегирует другую китайскому товарищу. Всё по Рикардо.
Впрочем специализация в том или ином сегменте производственной цепочки не гарантирует для страны однозначных выгод. Так спрос на экспорт из Франции или Испании, сильно зависит от изменения цен на последний, в отличие от спроса на экспорта США или Японии - это указывает на явно неудачную специализацию Франции и Испании, принимая во внимание уровень их развития и оплаты труда, в сегментах с малой добавленной стоимостью.
Ещё одно последствие новой мировой организации производств : выгоды от либерализации международной торговли выше чем кажутся. Да, тарифы между развитыми странами как правило низкие. Но если в цепочке, распределённой по пяти странами экспорт составляющих каждый раз обкладывается тарифом, скажем, в 5%, кумулятивный тариф может быть весомым, с соответствующими издержками для конечного потребителя. Не менее важным является и гармонизация регламентаций между странами, ведь сегодня нетарифные ограничения весят больше тарифных. Недаром переговоры США и ЕС о создании единого рынка будут вестись в том числе о стандартизации существующих по обе стороны Атлантики норм.
Мир в целом ещё очень нескоро станет настоящей мир-экономикой. Но всё же не стоит исключать, что через несколько лет, может десятилетий, новый Бродель опишет «Атлантический океан и атлантический мир в эпоху Джорджа Буша II».
[1] S. Miroudot, A. Ragoussis, Vertical trade, Trade costs and FDI, OECD Trade Policy, Working Paper, n°89, OECD, 2009
[2] L. P. Eldridge, M. J. Harper, Effects of imported intermediate inputs on productivity, Bureau of Labor Statistics (BLS), Monthly Labor Review, June 2010
[3] Amiti, Mary and Shang-Jin Wei, Service Offshoring and Productivity: Evidence from the United States, NBER Working Paper No. 11926. Cambridge, MA: National Bureau of Economic Research, 2006
[4] Точнее в производительности, скорректированной оплатой труда.