Нодар Андгуладзе - Homo Cantor - Тайна Ирины Архиповой.
Нодар Андгуладзе
Homo Cantor. Очерки вокального искустссва.
ТАЙНА ИРИНЫ АРХИПОВОЙ
(Беседа с Г. Орехановой. «Наш современник», № 4, 2000)
- Мне неоднократно приходилось говорить об уникальной роли Ирины Архиповой в истории музыки. К движению конкурса Глинки я присоединился несколько позже его основания. Что я вижу в Ирине Архиповой и что ее отличает от всех современных инициаторов конкурсов? Скажем, есть в Испании конкурс Виньяса. Насколько я знаю, Виньяс его не основывал, конкурсу просто присвоили его имя. В Италии есть конкурс «Вердиевские голоса». Я знаю о попытках Ренаты Скотто создать свой конкурс. Один из моих учеников участвовал в нем. На этом фоне, а также в контексте американских, французских, немецких конкурсов, о которых я имею представление, я и хотел бы оценить конкурс Глинки. Там, за рубежом, совсем иной подход - они все подводят к меркантильному интересу, эдакая рыночная ориентация внутри нашего вокального быта...
Для меня конкурс Глинки и Архипова - явления одноплановые. В каком смысле?
В программу конкурса Глинки, в его стилистику, в его направленность изначально вводится то, что Ирина Архипова как художник, как мастер вокала, как актриса, как оперный деятель эстетически и мировоззренчески считает для себя принципиальным. И этим он отличается от всех других конкурсов.
Для меня Архипова - классик. Классик вокала. Это в первую очередь касается ее исполнительской стороны, вокально-музыкальной. Критики любят противопоставлять вокал и музыку. Я не приемлю этого. Вокальная музыка имеет свою область, свою сферу и специфику, и в этом смысле Архипова - классик. Классик послевоенной русской оперной сцены.
Скажем, Обухова тоже была классиком. Даже жена художника Врубеля, Изабелла Врубель, для которой Римский-Корсаков писал специальные партии (вспомните, на гостинице «Метрополь» в Москве мозаичные панно с ее ролями в операх - Царевна-Лебедь и другие). Но в ее исполнении нет той классической преемственности, которая есть у Архиповой. Глинка отдал романтике огромную дань в своем творчестве. Тематически он романтик, но сама форма отлития музыкальных образов и музыкальная структура у него классическая. В этом смысле я и говорю о классицизме (а не в формальном смысле) Архиповой. Глинка, более чем кто-либо другой, близок к Россини, Моцарту, Беллини, особенно к Гайдну, вот в этом смысле я говорю о классицизме Архиповой - Марфа или та же Марина Мнишек - вы все время имеете перед собой, при всех аксессуарах, соответствующих стилистике этих опер, классический образец. В каком смысле? Чистота форм! Отточенность форм, нигде нет никакой отсебятины, не допускаются никакие излишества. Певица сама шлифует свое исполнение, вносит свой штрих, и эта шлифовка определяет классический образец.
Почему я особенно обращаю на это внимание? В вокальном искусстве, в истории его развития очень важно сохранить эту внутреннюю цельность. Как только мы впадаем в какой-то стилистический тупик -будь то веризм, или вагнеризм, или даже натурализм в какой-то степени русских опер, если они не поняты хорошо, как зачастую не понимают Римского-Корсакова, - прекращается развитие оперного искусства. А вот Архипова и Римский-Корсаков - это совсем другое явление! Очень важно хранить вот этот стержень, содержать в чистоте остов тех достижений, которые сами по себе уже являются результатом, сами являются основанием каких-то других достижений. Без них рассыпается все.
Деятельность Ирины Константиновны Архиповой способствует тому, чтобы сохранялись мировые вокальные достижения. Это удивительно! Я, конечно, не имею в виду, что Архипова в этом отношении методически работает. Но ее личность, ее индивидуальность уже сама по себе создает такой отлитый образ, который в какой-то степени можно сравнить, скажем, с античными образцами в изобразительном искусстве. Все может смениться в мире, но никуда не уйдешь от египетской скульптуры. И то, что это есть в Архиповой, - чрезвычайно дорого, потому что это судьбоносно для нас. Я очень жалею людей, которые этого не понимают.
Это тот мистический, эзотерический уровень существования в искусстве, который со временем высветляется и выходит наружу. Он действует пока изнутри, и очень-очень важно, что там? Хаос или порядок? Гармония! Это ведь и есть суть личности!
У меня в архиве есть записи ее оперных партий совместно с солистом Большого театра СССР Зурабом Анджапаридзе, с которым Архипова много пела, я часто смотрю запись ее исполнения «Кармен» с Марио дель Монако. И везде хорошо видна эта безупречность, отточенность ее исполнения.
И все это перешло в конкурс Глинки. У Верди есть такое высказывание: «Бах - предвечный отец немецкой музыки; Палестрина - предвечный отец итальянской музыки». Глинка - предвечный отец русской музыки. На этом ведь и строится классический стержень, классическая модель, существующая в музыке Глинки. И в исполнительстве Ирины Архиповой. Для меня это - совпадающие явления. И они воплотились в форму конкурса Глинки. Поэтому этот конкурс такой интересный. Он очень сложный. Второй тур - просто беспощадный. Но с годами я все больше убеждаюсь, что лучше так держать! Под знаком сохранения незыблемых основ. А потом можно, грубо выражаясь, «гулять» в разные стороны. Но стержень должен быть! И чем он более мощен (и вместе с тем гибок, я имею в виду вокальную чистоту интонации, чистоту интервалики, правильное прочтение динамики произведения, правильное прочтение музыкальной фразы), тем важнее - тогда начинает говорить что-то великое.
У Гегеля в I томе «Эстетики», где он касается цвета, звука и формы, есть такая мысль: «Высшее достижение в искусстве появляется тогда, когда оправдан материал». Скажем, в живописи это цвет, но не просто цвет, а его совершеннейшая форма. А по поводу звука он говорит, как ни один педагог, к сожалению, не сказал: в пении не должно быть заметно движение органа, производящего звук. В этом конкурсе, к сожалению, часто слышна работа этого органа, а не его преодоление, претворение в звучащую чистоту, когда все телесные и даже психологические грузы снимаются и обнажается истина певческого звука. В исполнении Ирины Архиповой это было с самого начала! Я хорошо это знаю, потому что пел с нею с начала 60-х годов.
- Скажите, Нодар Давидович, какая изработ Ирины Константиновны Архиповой самая невероятная для вас?
- Марфа! У меня есть одна запись, которой нет даже у Ирины Константиновны. По тому, как она одета, Архипова сделала предположение, что это запись спектакля «Ла Скала». В Грузии есть такой любитель искусства, который достает невероятные записи. Он поклонник Каллас и Архиповой. Ее Марфа... Есть такие меццо-сопрано, которые берут «массой» звучания своего голоса и таким образом утверждают свое певческое «я». У Ирины Архиповой ничего подобного нет. Никакой "vanity fair" - ярмарки тщеславия! Это чувствуется в певцах всегда и проявляется как раз на тех зарубежных конкурсах, о которых я говорил вначале. В ней, в Архиповой, нет этого изначально! Потому так звучит у нее сакральная музыка, потому такими непревзойденными остаются в ее исполнении Ave Maria, потому сливается ее голос с православными хорами! Ей свойственно полное отрешение, она духовна по своей природе исполнения. В музыке она совершенно обнажена - воплощенная духовность. А это и есть большое искусство.
Когда присовокупляется какая-то мелкая страстишка - сразу понижается художественный уровень, и мы это сразу видим и слышим.
Явление Ирины Архиповой уникально. В чем феномен Марии Каллас? В соединении итальянского бельканто с греческой трагедией. Там ярко отразился трагизм ее души. Тоже классика, преломленная своеобразно. И реализовалась она в контексте музыкальной стратегии и политики западного подхода к искусству.
Архипова - это совсем другое явление. Когда я говорил об отсутствии в ней «ярмарки тщеславия», этого корыстного актерского проявления, я и подразумевал ее уникальность в каждой ноте, это и способствует духовному настрою.
Как Архипова спела Гайдна на открытии конкурса! И это повлияло на публику, на всех конкурсантов, на жюри. Это и есть конкурс Глинки, это и есть Архипова в конкурсе Глинки. Организационные моменты мучают ее, спонсоры, Министерство культуры, которое не высылает деньги... Это героизм в наше время -так служить искусству! В ее пении всегда чувствуется этический момент. Невольно вспоминается К. С. Станиславский: «Не искусство применять к себе, а себя посвящать служению искусству! Это и есть настоящая русская интеллигентность». Та, которую мы, нерусские, высоко ценим в русской культуре.
Скачать записи
Сцены из опер на сюжеты Пушкина
Модест Петрович Мусоргский ( 1839 - 1881 ) Борис Годунов [1871-1872]
1.сцена в спальне Марины [3 действие. 1 картина] /17.17 Рангони - Евгений Кибкало
2.Сцена у фонтана [3 действие, 2 картина] /14.29 Самозванец -Владислав Пъявко
Петр Ильич Чайковский ( 1840 - 1893 )
Мазепа; [1833]
З.Хор и плач Любови [1 действие, 2 картина] /3.41 4.Сцена Любови и Марии [2 действие 2 картина] / 8.19 Мария -Тамара Милашкина
Пиковая дама (1890)
5.Сцена вспальне Графини [2 действие, 2 картина] / 6.07
Герман - Виталий Таращенко
Лиза - Наталья Дацко
Антон Степанович Аренский (1861-1906) Музыка к поэме «Бахчисарайский фонтан» [1 899]
6.Монолог Заремы /9.57
Скачать в MP3
Скачать в Lossless
Скачать книгу Нодара Андгуладзе "Homo Cantor. Очерки вокального искусства"