о папе
Д.Паша об отце. Воспоминания.
30.04.1991г.Я прибыл с командировки. Командировка продлилась с 7 февраля по 13 апреля. Я позвонил в Ленинград и узнал, что мама еще гостит у сестры Татьяны, и взяла билет на 15 апреля. Это хорошо. Я успею увидеться с ней.
Вот я и в Ленинграде. Настроение хорошее; Окончена работа, встречу маму, весна, и много хорошего, впереди целое лето. А в это лето я собирался побывать у брата Василия. Нужно съездить к нему в Комсомольск-на-Амуре. Он прожил 16 лет на Дальнем востоке и я так и ни разу у него не был. А в этот год точно решил побывать у него.
Вечером позвонил Татьяне, сообщил о своем приезде, поговорил с мамой, пообещал утром 15ого приехать и проводить в аэропорт.
Какая это радость, когда встречаешься с родными. Мама наверное понимает, как мы ее любим и уважаем, потому что при встречи она становится такая радостная и счастливая, что иногда даже плачет от радости. С мамой мы провели целый день. Обо всех я спрашивал и рассказывал о себе - мы ведь видимся редко. Она живет с отцом в Киргизии в горах, где построена Тактагульская ГЭС. Уехали они туда еще при строительстве ГЭС, а точнее в 1973 году. ГЭС, конечно, уже давала свои первые Мегаватты и был уже построен город Кара-Куль, но тем не менее, мои родители успели вложить свой труд в строительство ГЭС.
Маму я спрашивал и о Васи: когда я ездил на своей секции (рефрижераторная секция), Вася прилетал в Ленинград и они все встречались.
Вечером собрались в аэропорт, я был на машине и поэтому был легко одет. Когда поехали, то я чувствовал, как продувало меня в моем запорожце, но тем не менее, я был счастлив, что все таки встретился с мамой и вот - лично ее провожаю.
Домой приехал поздно - в 24 ч., а на следующий день почувствовал боль в пояснице. Значит все таки продуло в машине, на сдачу документов пришел совсем хворым, а затем вовсе пришлось обратиться в больницу. Так как я оказался больным, то на отчет я не явился, а у начальника узнал, что отгулов у меня накопилось до 22 сентября 1991 года. Конечно, это очень хорошо, что есть столько времени, я ведь твердо решил ехать к брату, помочь в строительстве дачи. Я запланировал поездку после 20 мая. К этому времени поправлю здоровье, и по хозяйству тоже нужно дома поработать.
А 6 ого мая вдруг Вася просит позвонить в Комсомольск Шемелиной. Фамилия Шемелина мне ничего не говорит, поэтому я был в недоумении - что случилось, почему нужно позвонить. Получилось так, что я звоню, а Василий звонит со своей стороны, и мы встречаемся на связи:
- Паша, привет! Ручка с собой? Записывай: «Насекин летит из Анапы, и залетит в Ленинград». Ты постарайся с ним прилететь в Комсомольск.
Я писал фамилию, рейс, время и не задавал вопросов, так как понимал, что Вася передает то, что считает важным и срочным. Когда координаты были переданы, и у нас оставалось время, я предложил свой вариант:
- Вася, я хотел поехать к тебе после 20ого мая.
- Паш, может я в отпуск пойду, а сейчас к вам рейс есть, а это очень удобно, а в Ленинград наши очень редко летают. И еще. Напиши номер телефона диспетчерской в Москве, узнаешь, когда Тушка прилетит к вам (в Ленинград), - я поспешно записал и нас предупредили, что время разговора истекает.
После разговора с Василием, я позвонил в Москву и узнал, что Тушка (ТУ-134) в Ленинград не залетает, а идет через Москву. Я успокоился, так как решил не спешить с поездкой, тем более, что в Москву ехать и искать незнакомый экипаж нет необходимости. Времени у меня много - еще успею побывать у Васи.
Дома Нине объяснил, что говорил с Васей, что зовет приехать.
- Ну а чего же думать? Раз надо, значит езжай, - не задумываясь, Нина поддержала Васину просьбу.
- Понимаешь, я позвонил в Москву м узнал, что рейс, на котором я должен лететь в Ленинград не залетает, а в Москву я ехать не хочу. Может Вася сам когда-нибудь будет лететь, вот с ним и полечу.
Нина меня поняла и одобрила мое решение.
Но не долго мне пришлось ждать нового решения. Оказывается, Василь знал, что рейс в Ленинград не заходит, и опять позвонил на почту и попросил, чтоб меня пригласили к телефону. Я тут же спустился и вскоре Вася повторил свой звонок. Почта находится на первом этаже нашего дома, а так как Нина работает на почте, то что позвонить, что пригласить к телефону - без проблем.
- Там рейс с Анапы в Ленинград не заходит.
- Я знаю, Вася. Я звонил в Москву и мне то же самое сказали.
- Паш, завтра я буду в Москве. Лечу с Барисполя и посадка в Домодедово. Можешь ли ты приехать к 20 часам в Домодедово?
- Я уже думал, что затея наша переносится по моим планам, ну что ж. Сегодня сниму деньги и завтра вылечу, - пообещал я ему.
По разговору было видно, как он рад, да и я тоже очень хотел Васю видеть, тем более с ним лететь.
В подтверждение он прислал еще и телеграмму с рейсом вылета из Киева и прибытием в Москву.
Сборы были недолги. Получив деньги, собрал необходимые вещи, гостинцев. Нина позаботилась и о подарках для детей.. В аэропорту Пулково решил взять билет, но на ближайший рейс - на 12 часов не оказалось, взял на 15 часов. Через час полета я был уже в Шереметьево, а через 1,5 часа в Домодедово. Время было еще достаточно и я решил побродить по залам аэропорта. Ох и жуть!. До чего докатились! Порт переполнен, залы грязные, на полу валяется бумага из-под упаковок и оберток, освещение слабое. В буфетах толпа разношерстная, а на столах посуда и одноразовые тарелки не убираются. Для того чтобы пристроиться с пищей, нужно обязательно отодвинуть и расчистить место для питания. Всё это сборище было похоже на военное положение страны, только цветной телевизор работал и показывал наших умных и талантливых руководителей, где они никак не могут прийти к одному решению и как разделить власть.
В очереди я, конечно, стоять не стал, так как кроме чая и сосисок там ничего не было. Пришлось обойтись своим тормазком. Вскоре, перекусив, я решил выйти на предпортовую площадь, откуда хорошо было видно взлетную полосу. Подойдя к ограде, где уже стояли два пьяных черномазых и о чем-то спорили, я встал и стал наблюдать за самолетами. Вдруг один из черномазых посмотрел на меня и, что-то на русско-«черном» языке, возражая, подскочил ко мне. Явно, шел на скандал, очевидно они о чем-то говорили и посчитали, что я их подслушиваю. Я также принял агрессивный вид. Второй подскочил и оттащил приятеля, видя что стычка добром не окончится. А когда все успокоились и мы разошлись, я обратил внимание, что эта нечистая сила бродит везде. Видать, это и есть те «беженцы», но только не понятно, почему их тянет не на поля и заводы, а именно в Москву.
Время подходило к назначенной встречи. Скоро Вася совершит посадку. Душа моя все больше наполнялась волнением и радостью, что скоро я увижу любимого брательника. Если б я мог передать чувства и гордость за него. Он сам по себе отличный человек, которых редко, а может даже и нет больше таких людей, а в добавок он и летчик и это мой брат, младший братик! И что удивительно, я никогда не имел к нему зависть, только глубокую любовь и радость за него.
Я вообще ожидал его встретить в аэрофлотовской форме. Как-то раз мне приходилось летать с ним со Старой Руси в Фергану через Москву, так они по прилету в Москву все преобразились, как на парад, но это был 1986 г., тогда он еще летал вторым пилотом с Поповым Федором.
Я позвонил диспетчеру и поинтересовался прибытием рейса из Барисполя. Диспетчер ответил, что уже самолет прилетел и пообещал передать, что его ждет брат. Чем ближе встреча, тем не терпимей мой нрав. Пока я ждал Василия, я попытался войти в контакт с вахтершей, ведь проходить придется через ее пост.
Василий появился неожиданно в простой рубашке и в летной куртке. Он шел такой цветущий и радостный с улыбкой во весь рот и до белезны белыми зубами, которые всегда привлекали своей белезной. Он подскочил ко мне, обнял в охапку и с радостью:
- Здорово, братан! Ну как долетел? Давно ждешь? - и сам не переставая улыбаться, радостно смотрел на меня.
Какая это радость видеть Васю, при встрече с ним я чувствую себя счастливым и все проблемы, горести уходят на задний план или вообще исчезают вовсе. Мы необыкновенно чувствуем оба это и стараемся как можно больше сделать друг для друга что-то хорошее. При встрече с брательником мне хочется его обвить заботой и вниманием, отдать самое дорогое и чтобы как можно дольше быть рядом. Его чувства, наверное, были не слабые, а скорее больше и богаче. Это он привил к нам с сестрой такое чувство, такое богатое желание быть лучше, чем есть. Это он доказал, что быть порядочным человеком - это самое главное, чем должен владеть человек, уже потом быть талантливым. Самое главное - быть по настоящему порядочным. Вот он для меня и был эталоном порядочности. И где бы я не встречал кого-либо, о ком не читал о порядочных, все они были искусственно отшлифованы. И когда в наш век, в наше нынешнее время история открывает те или иные стороны личности, в которых мы видели или нам преподносили высшие качества человечности - оказывается, что все имеют какой-то порок, а это уже фальшивка. А мой брат не имел никаких пороков. Он был натуральным, хоть и не отполирован до блеска. Вот по такой характеристике можно представить Василия.
- Нормально, без всяких проблем. Даже очень удачно. Всего часа полтора пришлось тебя дожидаться.
- Ну пошли.
- Куда? Не положено, - преградила нам путь вахтерша.
- Это мой брат, о котором я вам рассказывал, - попытался я убедить ее, и вроде, если я с братом, то нам везде и все можно.
- Ну и что. Я вижу, что брат, но не положено.
- Паш, я сейчас, - и он быстро исчез, вскоре он пришел с диспетчером аэропорта. Перед диспетчером вахтерша устоять не смогла, хотя она и ему не обязана подчиняться, а выполнять свою миссию - пропускать по пропускам.
Так или иначе, мы прошли на территорию, а точнее в здание аэрослужбы. Василь шел и немного полубоком ко мне, все спрашивал и говорил улыбаясь - он был так же рад встрече.
- Паш, есть хочешь? Сейчас пойдем в буфет.
- Да я перекусил, и тебе вот оставил, может хочешь? - я приподнял сумку, но он не обратил внимания
- Ты знаешь, здесь Петро Гниликов. Правда он теперь не Гниликов, а Глинников. Изменил фамилию. Хочешь встретиться?
- Петька? А он что, тоже прилетел? На каком аэроплане летает?
- Да нет. Он здесь в какой-то институт прилетел, пробивает какое-то дело, тоже связанное с самоделками. Говорит, что они конструируют какой-то аппарат летательный с маховиком. А вообще-то он летает на 134 вторым пилотом, - я был рад опять за Васю. Вася ведь командир, а Петя вторым.
Петя с Васей вместе летали на Як-18А в Магнитогорском аэроклубе и сдружило их общее дело. Мы с Василём в то время мастерили, а точнее разрабатывали и строили самолет. Оказывается Петька тоже энтузиаст этого дела, и также занимался, но только пока чертежами. Вот общие интересы и сблизили их, хотя по характеру они были абсолютно разные. Вася спокойный, рассудительный, вежливый, Петя - своенравный, гордоват, высокомерный, любит при случае, подковырнуть. Но тем не менее у них была небольшая дружба, а точнее близкое знакомство, хотя после аэроклуба у каждого был свой путь в большую авиацию. Петро закончил Борисоглебское летное училище, а Вася прошел армию стрелком-радистом, затем снова аэроклуб (полет до 100 часов) и по направлению учился в Красном Куту на пилота Ан-2. А с Ан-2 переучился на Ан-8.
- Может он в буфете, пошли, и сами перекусим.
Василь повел меня в летний буфет, и точно, за стойкой стоял Петро и ел сосиски. При виде меня он чуть-чуть удивился, но вскоре принял свой независимый вид, и, как будто мы недавно виделись.
- Привет, Петруха, - так же, без восторга, поздоровался я.
- Здорово! - продолжая жевать свой бутерброд, протянул руку, мы поздоровались.
- Вместе? Куда летите?
- В Комсомольск.
- В гости?
- В гости. Вот решил побывать у брательника.
- Ну как живешь? В Ленинграде?
- Да. В Питере. Ничего, по-маленьку. Работаю на железной дороге. А ты-то как? Построил телескоп? - вспомнил я, когда-то Вася говорил мне, что встречался с Петькой, и тот осведомил его, что он увлекся астрономией и строил телескоп с диаметром объектива в 250 мм.
- Да! Я сейчас другой строю. В 500 мм.
- А я вообще-то тебе через приятеля пытался достать тебе стекло, но безуспешно.
- Да я уже нашел. У меня есть связи с вашим ЛОМО.
Василь подошел с тарелками, в которых были сосиски и мы принялись за закуску. Петя еще что-то рассказывал и при этом делал вид, что у него все идет как по нотам. Василь молчал.
- Ну ладно. Вы пока поговорите, а я пойду узнаю когда вылет, у нас здесь только дозаправка, - сказал Василь и быстро вышел.
Петро рассказал еще о себе, о семье, и что живет он в Омске. Я пообещал при случае заехать. Вскоре мы попрощались и разошлись. Я вышел из буфета и встретился с ребятами из экипажа. Они предупредили, что скоро вылет. Через несколько минут подошел Василь и сказал, что сейчас подойдет машина и поедем к самолету. Вскоре действительно подъехал УАЗ, мы напихались в него, как селедка в бочке и покатили по аэродрому к самолету. Самолет стоял в конце стоянки на самом краю, Видно московская авиация имела здесь стоянку. Со всеми приготовлениями время подходила к 11.30.
- Ребята, успеваем взлететь до 24? - спросил Вася у техников.
- У нас все в порядке, только где-то опаздывает бортмеханик, - ответил один из членов экипажа.
Вдруг бежит механик и просит разрешения на 15 минут отлучиться, ему нужно передать рыбу, которую он вез специально в подарок, как я понял.
- Учти, если не вылетим до 24 ч, то мы снимаемся с программы и нас в план поставят на утро, а то и позже, - с чувством расстройства, предупредил Василий.
- Я мигом, мне только до платформы передать и через 15 минут я буду, - заверил механик.
- Возьми машину и поскорей, - посоветовал Василий.
Экипаж занял свои места и ждали только механика. Вася все посматривал на часы, время подходило к без четверти 12. Он явно нервничал, но вел себя спокойно. Вдруг он увидел УАЗ и скомандовал:
- К запуску!
Все заняли свои места. Радист начал щелкать тумблерами и что-то передавать и отвечать на команды. Механик с лета запрыгнул на свое кресло, накинул на голову наушники и быстро включал свои тумблеры. В самолете зажужжала, потом послышался свист - это заработал ТГ (теплогенератор).
Часы показывали 47 минут 12ого. Завертелся правый винт, набирая обороты, через некоторое время запустили левый двигатель. В самолете стоял такой грохот, что если захочешь что-то сказать, то обязательно нужно кричать в ухо.
Вот, самолет, постояв некоторое время с работающими на полную мощность двигателями, тронулся и медленно покачиваясь, покатился. Вдруг, резко остановился и через некоторое время открылись задние створки. Кто-то подошел с хвоста самолета и ему передал какие-то бумаги, створки закрылись и самолет продолжал рулежку. Весь экипаж был в предвзлетном напряжении. Вот, наконец, вырулили, остановились. Самолет ровно вибрировало и подрагивало. Но вот даны обороты. Самолет брюзжал и рвался сорваться с места, но его держали мощные тормоза, а он все набирал и набирал силу, чтобы уверенно взлететь.
- Вам взлет!
Очевидно такая поступала команда, и самолет стремительно помчался по бетонке. Я стоял позади Васиного кресла и с восторгом и волнением наблюдал за его действиями. Но что можно увидеть со спины! Но тем не менее, я чувствовал, какое сейчас напряженное состояние моего брата. Он как бы слился с самолетом и оторвал его от бетонки так плавно и четко, что со стороны кажется самолет идет как будто бы по закрепленной направляющей.
Ан-8 медленно набирал высоту и пока происходил набор. Экипаж четко выполнял каждый свои обязанности. Стрелка высотомера медленно поднималась по шкале «высота». Минут через 20-25 мы заняли эталон (высота, на которой должен лететь самолет). Высотомер показывал 8200 и скорость 420.
В кабине пилотов темно. Только контрольные, да сигнальные лампочки горят, да два фонаря инфракрасных освещают фосфорные приборы.
Радист - Толя - снял наушники и протянул мне, чтоб я послушал, о чем говорит меж собой экипаж. В наушниках слышались точные отрывистые команды и такие же четкие ответы. Говорилось о курсе, о довороте на несколько градусов, о погоде и еще что-то, связанное с полетом.
Вскоре, в наушниках стало тихо, иногда прослушивался эфирный разговор. Оказывается слышать можно и экипаж и радио одновременно.
Василь снял наушники, повернулся и улыбаясь, кивнул головой, мол, ну как ты себя чувствуешь? Я так же улыбаясь показал большой палец - отлично! Самолет летел на автопилоте, это было видно по тому, что ни Василь, ни второй пилот за штурвалы не держались. Вася вылез из кресла и мы вышли в расчетную кабину. Он еще раз спросил о моем состоянии и предложил поспать, так как время подходило к часу ночи. Спать, конечно, я не лег, так как меня еще восхищала Васина работа и вообще сам полет. На высоте восемь километров отлично просматривалось ночное небо. Далеко внизу виднелись бурые облака, а над головой яркие звезды. Ощущение такое, что кажется самолет просто молотит винтами и стоит на месте. Но внимательно присмотришься вниз и увидишь сквозь разрывы облаков огоньки городов и поселков. И тогда только заметишь, что мы медленно проплываем в этой ночи. За моими впечатлениями не заметил как прошло время и мы приблизились к Свердловску. А поскольку мы летели на Восток, то ночь прошла очень быстро. В Свердловске садились уже при полном дневном свете. Минут двадцать мы снижались к аэродрому. Вокруг одна серая дымка. Земли все не видно. Уже слышно, как стукнули выпущенные шасси. На высоте1,5 км показалась земля. Мы стремительно неслись над начинающей зеленеть землей. В кабине прозвенел звонок (радиомаяк) - это прошли дальний привод. Еще один разворот и мы уже на прямой. Это значит, что самолет теперь должен вскоре коснуться бетонки. Зазвенел опять звонок, но уже чаще прерывисто, сообщая, что прошли ближний привод и через 2-3 минуты самолет плавно коснулся бетонки и несясь, начал замедлять свой стремительный бег. И опять нахлынула радость и гордость за брата. Как четко это у него получается. И сразу вспоминаю его за рулем автомобиля, где он по неопытности часто терялся и с таким усердием управлял. А с такой машиной у него получается лучше, чем с запорожцем. Вскоре, через несколько маневров самолет остановился и шум двигателей затих. Значит приехали. Василь вышел из своей кабины и сразу подошел ко мне, еще раз улыбнулся приветливо и только сказал: «я сейчас».
Он поговорил с членами экипажа, решили свои рабочие вопросы, затем Василь предложил сразу идти в гостиницу на отдых. Кто-то предложил перекусить, но мы так рано прилетели, что еще ни буфеты, ни столовые не работали. Так и пришлось без завтрака устраиваться на отдых.
В гостинице нас встретили нежеланно. Очевидно по тому, что в номерах не было воды, а это все относилось к неудобствам и персоналу приходилось оправдываться пред посетителями.
Мы с братом выбрали двухместную комнату и собрались было уже расположиться, но оказалось, что для остальных членов экипажа номера не оказалось, а точнее пообещали через 30-40 минут освободить. Тогда я Василию предложил, чтобы он отдохнул со штурманом Сашей, а я лягу вместе со всеми, как освободится номер. Так и решили.
Я долго не мог уснуть, а когда уснул, то вскоре услышал стук в дверь, тут же соскочил и отворил. Вошел один из тех, кто входит в состав рабочих на борту самолета. Я посмотрел на него и удивленно спросил:
- Что нужно?
- Двух копеек не найдется? Позвонить надо.
Я дал ему двухкопеечную монету и подумал: кто-то всю ночь работает в полете, а этот, я его заметил среди ребят, он весь полет спал. А сейчас нагло и бесцеремонно смеет стучать к членам экипажа, не задумываясь, что этим людям еще нужно долететь до дому, а это значит, и его довести живым.
Проводив приятеля, я постарался уснуть, но сон мой был, мне показалось, не долгим. Вскоре я опять услышал стук. Я решил не вставать, стук повторился, я терпеливо лежал и злился на стучавшего. Третий раз стук повторился, но простучал азбукой Морзе, что означало: «7». Это мог стучать только Вася, так как мы еще в детстве пользовались таким сигналом, будучи живя в училище и в общежитии, когда работали на металлургическом Магнитогорском комбинате, в цехе КИП и автоматами. Тогда нам часто приходилось пользоваться этим сигналом - значит пришли свои.
И вот услышав «7», я как ужаленный соскочил и мигом открыл дверь. В дверях стоял Вася и, смущенно смотря на меня, проговорил:
- Уже 3 часа. Выспался?
- Господи, Василь, и ты еще спрашиваешь! Да, конечно же я выспался. А ты-то как? Неужели тебе хватило 4 часа для полного сна?
- Так ты не против, если мы пойдем по магазинам, а то на 15 часов уже план на вылет.
- Да, конечно же пойдем, какой может быть разговор!
Я быстро собрался и мы вышли из гостиницы.
Тогда был так тепло, что и не верится, что еще начало мая. В Свердловске на деревьях появлялись уже листочки и в полную силу пахло весной, доже удивительно. В Ленинграде еще и намеков не было на распускание листвы на деревьях, а тут - на тебе! Почти лето!
Мы пошли по магазинам. Оказывается Василь так хорошо ориентировался в нахождении магазинов. В основном, он присматривался к детской одежде. Я смотрел на него и думал: а мне не пришлось. Я вообще никогда не занимался этой проблемой. Возлагал все на жену, считал, что в этих вопросах ей виднее. Василий, порой, по долгу рассматривал то платьице, то сандалии. Меня немножко даже раздражало его копание. Но позже, когда я побывал у него, я понял - в основном он выполнял просьбу, а точнее заказ жены.
Походив по магазинам, так ничего и не подобрав, мы отправились к проходной порта. Василь немножко замешкался, но я его подтолкнул и сам смело и показывая, что у меня пропуск находится в грудном кармане, не останавливаясь прошел мимо вахтера. Пройдя немного, я вспомнил, что обещал Лиле позвонить.
- Василь, погоди, ты дай мне пропуск, я сбегаю, позвоню Лиле, а ты пока займи очередь в столовой.
Вася сразу, без слов протянул пропуск и объяснил, как пройти к телефону автомату.
Я взял пропуск и ощутил какую-то радость в душе. В проходной я с гордостью предъявил пропуск и смело прошел. Меня даже не смущало, что мы с Васей не похожи, и по фотографии это было заметно. Но на душе было спокойно и чисто: это же мой брат, а значит мне можно, как и ему!
В столовую я вернулся вовремя. Василь как раз загружал разносы. Все предлагал и складывал на разнос то, что считается уже «слишком».
После обеда пошли получать полетное задание. Штурман, Саша, уже был там и что-то писал, заполнял какой-то формуляр. Я с интересом разглядывал схемы захода и взлета. Их было много, и я подумал, что это, наверное, нужно знать на память, но оказалось, что нужно перечерчивать только свой маршрут и пляс запасные аэродромы по пути маршрута.
Я вышел в коридор. Минут через 15 появился Василь, обратил внимание на человека в летной форме:
- О! Какая встреча! Ты куда и откуда? - с восторгом и радостью воскликнул Васин коллега.
- Да вот, домой летим, в Комсомольск…
- А я в Челябинск, - тут же ответил приятель и сразу перешел на близкий разговор.
Он рассказывал о каких-то товарищах - кто где летает, где живет. Из разговора я понял, что это бывший инструктор по Магнитогорскому аэроклубу. Только он вел другую группу, а у Васи был инструктор Маяков Владимир Иванович - его-то я хорошо знал, а этого я никак не мог вспомнить. Вскоре они попрощались, пожелав друг другу счастливого пути и мы вышли на улицу. Василь тут же признался:
- Ты знаешь, Паш, ведь так и не вспомнил, как его звать. Знаю, что Молчанов, а звать как, забыл.
- Юра.
- Точно! А ты откуда знаешь? Помнишь, что ли? Ну надо же! - и сделал удивительный вид. Я улыбаясь и немного с задержкой раскрыл свою тайну памяти:
- Да нет, не помню я его, но когда он тебе рассказывал о себе, то в разговоре я услышал, что его зовут Юра.
*Продолжение читай выше этого поста*