Халле - Варди. Рождественские истории. Главы XXII - XXIV.
Глава 22. Как мы устроили вечеринку в стиле маскарад.
Шли дни, я много времени уделяла подготовке и проведению занятий, на разговоры и прогулки его почти не оставалось. Халле заглядывал по утрам, убеждался в том, что я опять занята, и грустно отправлялся восвояси. По его вялой речи и ленивой походке было видно, что он откровенно скучал.
- Ты почему такой кислый, дружище, - спросила я у него однажды, - пойди покатайся с горки или сбегай на лыжах, что ты ходишь как тень.
- Одному неинтересно, - поджав губы, недовольно проворчал он, - вот если бы вместе, тогда другое дело, - представив совместное катание, мой друг хитро закатил глаза и сделался довольным, как кот перед миской сметаны.
- Потерпи, амиго, еще несколько дней, и мы снова будем свободны, - уговаривала я его.
- Потерпи, легко сказать! Я уже весь иссох от грусти и одиночества, - тоном шантажиста продолжил Халле, вот любит он иногда подавить на жалость. - Да и вообще, - с легкой претензией добавил он, - что-то мало в нашей жизни стало праздника, а волшебства так и подавно не осталось. Одни серые будни.
- Ну это никуда не годится, - подумала я. - Работа работой, но и жизнь никто не отменял.
Не могу смотреть, когда кто-то рядом грустит. Мне сразу хочется взорваться хлопушкой, рассыпаться разноцветным конфетти, закрутив весь мир красочным карнавалом. Покопавшись в голове в поисках подходящей идеи, я нашла неплохой вариант.
- А хочешь, устроим сегодня вечеринку в стиле Маскарад? - предложила я.
- Маскарад! Маскарад! Обожаю игры с переодеваниями, - моментально ожил Халле.
- Ну ты сильно не надейся, что тебе удастся кого-то провести, - на всякий случай предупредила я его, - тебя всё равно все сразу узнают.
- Ну и ладно, зато повеселимся вдоволь, - предвкушая долгожданный вечер развлечений, радостно согласился мой друг. - А танцы будут? - притопывая на месте спросил он.
- Какой маскарад без танцев! - я даже удивилась его вопросу, - иди уже, готовься, артист!
Халле как подменили. Он достал коробку с карнавальными принадлежностями и начал что-то химичить с перьями, потирая руки и плутовским тоном напевая себе по нос:
- Это маски-маски-маски, маски-маски-макарад! Это маски-маски-маски, маски-маски-макарад!
- Мне кажется, раньше это была песня про кара-кара-кара, кара-кара-каракум, - вопросительно посмотрела я на него, с трудом сдерживая смех.
- Правда? - разинул он рот.- Не знаю, не знаю. Я был уверен, что про маскарад. - Халле уже не мог спокойно стоять на месте, радость била через край.
- Пойди-ка лучше узнай у мамы, остались ли еще у нас шампанское с икрой, да позвони всем нашим, скажи, чтобы на вечер ничего не планировали, - придумала я поручение своему другу, дабы ему было, куда направить свою неуемную энергию.
Вечером все собрались у Инночки в приподнятом настроении. Халле взял на себя роль режиссера, пообещав нам феерическое представление. Он утащил коробку с масками в темную комнату и велел каждому, закрыв глаза, вытянуть свою наугад. Ему казалось, что так будет надежнее. Надев маски в темноте, мы якобы не сразу узнаем друга, и участникам маскарада удастся хоть на какое-то время сохранить инкогнито. Мы с жаром поддержали, чем устроили забавную неразбериху, хватая в темноте одни и те же маски. Наконец, все нарядились, и Халле зажег свечи.
- Маска, я тебя знаю! - тотчас стали мы наперебой кричать друг другу.
- Нет, ну что вы так быстро раскрылись, - расстроился мой друг, - хоть бы немного подыграли. Как дети, ей-богу. Разрушили весь перфоманс.
- Не переживай, Халле, ты здорово все придумал, - бросились успокаивать мы его. - Правда-правда, всем очень весело!
К радости моего друга, интрига вечера на какое-то время сохранилась - кое-кто из нас долго не мог узнать Анжелику, хотя ей, кстати говоря, вообще не хватило маски. Это была кукла, которую Стефании подарили на Новый Год, с ней еще мало кто был знаком, и мы помучились, пытаясь угадать ее имя.
Глава 23. Как мы остались одни на даче.
Весь следующий день Халле ходил за мной по пятам и настойчиво уговаривал остаться ночевать на даче. После вчерашнего маскарада он вошел во вкус маленьких вечеринок и вбил себе в голову, что их можно устраивать каждый день.
- Каждый день? Друг, ты в своем уме? Если они станут повседневными, мы перестанем им радоваться. Праздник на то и праздник, чтобы случаться иногда, - пыталась объяснить я ему, но он и слушать ничего не хотел.
- Ну а что такого? - по-детски простодушно удивлялся этот новоявленный повеса. - Ты же вечером все равно не работаешь, значит имеешь полное право расслабиться.
Я некоторое время сопротивлялась, но в конечном итоге признала, что в его словах есть доля истины. В целом он, конечно, прав, ничто не мешает нам сделать каждый вечер беззаботным.
- Ну ладно, - сдалась я, - а чем ты предлагаешь заниматься? Темнеет сейчас рано, на лыжах не пойдешь, а пойдешь, так шею себе сломаешь в каком-нибудь буреломе.
- Как чем? Ну ты даешь! Столько всего можно придумать! К примеру, страшные истории рассказывать, - это была первая его идея.
- Слушай, ну про черную-черную руку мне уже все в пионерском лагере рассказали. Боязно, по правде говоря. Особенно, когда одни дома. Может не надо, - нерешительно возразила я.
- Ну ладно, давай тогда про драконов, - не растерялся Халле, - у меня сколько этих историй в голове, мне еще прадедушка рассказывал. Знаешь, что драконы издревле охотятся за сокровищами гномов? - начал он таинственным голосом.
- Ой, это, наверное, тоже страшно. Ну ты все равно подожди, раньше времени не рассказывай, а то потом неинтересно будет, - остановила я его.
В общем, уговорил он меня на эту маленькую авантюру, наобещав с три короба. Родители оказались не против, и разрешили нам остаться. Наказали только никуда не выходить из дома и телефон держать поблизости на всякий случай.
Как только машина, моргнув напоследок фарами, отъехала от ворот, Халле бросился ко мне:
- Помнишь, я тебе про елку в деревне рассказывал? Ну та, где никого нет, а музыка играет. Пошли на танцы! Сальса, буги-вуги, линди хоп, оторвемся по полной.
- О боже! - выдохнула я. - Так ты из-за этого меня уговорил остаться? Вообще-то, нам не разрешили за ворота выходить!
- Так мы быстро, одна нога здесь, другая - там! Никто и не узнает, - бессовестно склонял он меня к обману.
- Ну ты и прохиндей! Хитришь и меня заставляешь. - возмутилась я. - И вообще, не понимаю, зачем тебе это надо, тем более что ты все равно танцевать не умеешь. Сам жаловался, что тебе слон на ногу наступил.
- Вот ты меня и научишь, тебе все равно пара нужна, - находчиво парировал Халле.
- По правде говоря, ты мне по росту не очень подходишь, - стараясь не расстроить друга, глядя в сторону, сказала я. - А хотя... так и быть, пойдем, свинговые танцы можно и соло танцевать. Надеюсь, до восьми посчитать сможешь, не собьешься.
Я позвонила родителям, предупредила, чтобы они нас не теряли, и мы отправились в путь. До деревни топать не ближний свет. Пока шли, на меня периодически нападали сомнения, и я начинала намекать Халле, что, мол, если никакой елки на месте не окажется, если все это - его очередные выдумки, то достанется ему на орехи. В ответ он уверял, что мои подозрения беспочвенны, и что ему вообще не понятно, какие у меня могут быть основания не верить такому честному гному.
Елка оказалась на месте, и действительно была такой сюрреалистичной, как ее описывал мой друг. Высоченная, украшенная огромными игрушками, сверкающая. Собственно, с первого взгляда, в этом не было ничего необычного, такая елка есть в каждом парке, скажете вы. Но странность была в том, что вокруг гремела музыка в стиле джаз, непонятно откуда доносящаяся, и никого не было. Ну просто ни единой души. Можно было подумать, что она там стояла специально для нас, и музыка играла только для нас.
- Ну как, убедилась? Что я говорил! - победно посмотрел на меня Халле.
- Да уж! Я еще такого не встречала, - не веря своим глазам, признала я.
- Видишь, я свое слово сдержал, теперь дело за тобой. Давай, учи танцевать, - кивнул он мне и с готовностью встал в третью позицию.
Уговор есть уговор, я начала показывать движения.
- Таак, начнем с сальсы. Запомни, счет восьмибитный - раз, два три, пауза, пять, шесть, семь, пауза. Сделай левой ногой большой шаг вперед и перенеси вес тела на левую ногу, затем верни вес на правую ногу и приставь левую. Это раз, два, три, пауза. Заметь, первая доля - самая сильная. Ага, ну вроде получается. Теперь давай тоже самое, только правой ногой назад. Ну вот, нормально. Теперь давай вторую часть, с поворотом, начало то же, только на счет «три» правой ногой небольшой шаг и одновременно поворот на 90 градусов, - медленно объясняла я, одновременно показывая.
- А в какую сторону поворачиваться? - замешкался Халле.
- Какая нога, в такую сторону и поворачивайся, чего непонятного? - немного разволновалась я от его невразумительности и продолжила, чуть повысив голос, - на пять, шесть семь должен закончить полный поворот. Ладно, давай теперь оба движения вместе.
Халле попытался что-то изобразить, но шаги получались неловкие, он путался в ногах, сбивался со счета, и переносил вес не туда, куда нужно. Я еще раз ему все показала и снова объяснила. Весело покачиваясь в такт музыке, он не особо внимательно меня слушал и выполнял движения лишь бы как, наслаждаясь атмосферой. Повторять за мной синхронно у него еще получалось. Когда же он начинал выполнять движения самостоятельно, промахи следовали один за другим.
- Музыка слишком быстро играет, - попытался оправдаться он.
- Это не музыка быстро играет, это кто-то слишком медленно ходит и плохо считает до восьми, - раздосадованно возразила я.
- Ты требуешь от меня невозможного, я только -только начал учиться! - начал заводиться мой друг.
- Я прошу элементарного, а ты слушаешь в пол-уха и не стараешься, - рассердилась я.
В общем, слово за слово началась перепалка, и не очень-то в дружеских тонах. Халле совсем раскипятился и сказал, что я к нему постоянно придираюсь и вообще стала занудой, с тех пор, как начала преподавать. Я обиделась и ответила, что он лентяй и бездельник. В ответ он сказал, что я его вообще не знаю с профессиональной точки зрения, никогда не видела в работе и не имею права вот так навешивать ярлыки. Сказал, что он уважаемый гном, имеет заслуги и награды. А если ему нравится валять дурака в свободное время, так это ничего не значит. Короче, наговорили мы друг другу всякого. Лишнего наговорили, чего уж греха таить.
На обратной дороге Халле демонстративно шел позади. Мне были обидны его слова про зануду, но еще оскорбительнее то, что он шел на расстоянии, как будто меня не знает. А еще друг называется.
Где-то с полдороги он запел. Приятный баритон разлился в вечерней тишине:
- Луч солнца золотого
Тьмы скрыла пелена.
И между нами снова
Вдруг выросла стена.
Я сразу оттаяла и подпела: «а-а-а, а-а-а-а-а» . К воротам мы подошли в обнимку.
Глава 24. Как мы ходили на лыжах или просто «Лыжню!».
Наутро мы решили покататься на лыжах. Правда, погода была ни два, ни полтора - пасмурно и снег.
- Зато по свежему снежку лыжи лучше катят, - заметил Халле.
- Можно подумать, мы собираемся рекорды ставить, - обронила я. - Хотя, с другой стороны, не так морозно, как накануне, и ветра нет.
На самом деле, я очень люблю ясную солнечную погоду, когда небо синее, и мороз трещит. Люблю во многом чисто из эстетических соображений, просто приятно смотреть на красивую картинку вокруг. Однако, если наслаждаться катанием как таковым, так и снежный пасмурный день подойдет.
Халле сразу предупредил, что пойдет в своем темпе.
- Я даже палок не возьму, буду ноги тренировать, - заявил он.
- Напрасно, напрасно, - выразила сомнение я, - этак тебе придется шагать, а не катить на лыжах.
- Мы, лесники, часто так ходим, нам руки для другого нужны - то хворост несем, то снедь какую-нибудь, - спокойно объяснил мой друг.
- Ага, то стопку книжек подмышкой, - я понимающе улыбнулась.
Мы посовещались некоторое время, по полю будем кататься или в лесу, и в итоге выбрали лес. На открытом пространстве хорошо в ясную погоду, когда все вокруг искрится и сверкает, а в снегопад лучше в лесу, романтичнее что ли, уютнее.
Я сразу вырвалась вперед, у меня и шаг значительно больше, и палки помогают, к тому же я тренированная. Поначалу я еще оборачивалась, наблюдая за Халле. Он довольно шустро передвигался, но по моим меркам все равно шел с скоростью черепахи. Лесная лыжня петляет между деревьев, видимость небольшая, и очень скоро я потеряла друга из виду. Ну ничего, подумала я, трасса кольцевая, встретимся на следующем круге. И действительно, спустя некоторое время я снова увидела сквозь снежные лапы елей его красную шапочку, только на этот раз он был впереди. Халле двигался ровным шагом, как будто никуда не спешил, но при этом довольно решительно.
У меня было хорошее настроение, и, нагоняя друга, я громко запела:
- В этих суровых краях,
Где зима длиннее, чем лето,
В белых лесах и полях
Мчится лыжник прекрасный где-то.
Он как отважный герой
Борется с дикой природой,
Ветры холодных равнин
Уступают ему дорогу.
Лыжню!
Уступите парню лыжню!
Скорей!
Он несется к весне своей
В красной шапке с зеленым помпоном
Снежный призрак мечты моей.
- Ну хватит уже издеваться, - попросил Халле, уступая мне лыжню.
- Кто издевается, друг? - весело ответила я на бегу, - это я тебя так подбадриваю!
И я снова ушла в отрыв. Надо заметить, что у меня характер спринтера, я по полной выкладываюсь на первоначальном этапе, рвусь вперед на всех парах, не жалея сил, а потом просто падаю. Всю жизнь я учусь рационально расходовать силы, а толку никакого. На втором круге я уже заметно запыхалась, и мой голос не был таким ровным и чистым, когда я снова запела, обгоняя своего друга:
- Лыжню!
Уступите парню лыжню!
Скорей!
Он несется к весне своей
В красной шапке с зеленым помпоном
Снежный призрак мечты моей.
- Шути, шути, - безмятежно отозвался Халле, не подававший никаких признаков усталости. Он по-прежнему двигался в своем темпе, не слишком быстро, но уверенно, выглядел при этом довольным и ровно дышал. - Цыплят по осени считают, - намекнул он мне.
Пробежав на максимально возможной скорости два круга, на третьем я начала резко сдавать позиции. Когда красная шапочка Халле в очередной раз показалась в просвете между деревьями, мне пришлось здорово напрячься, чтобы нагнать его. Я все-таки обошла друга, но отдала этому обгону последние силы.
- Не узнаю тебя, - ехидно заметил Халле, - ты, и без песни.
- Сам же просил не издеваться, - тяжело дыша, ответила я. - И потом, ты же любишь гулять вместе, вот и пойдем теперь на пару.
Старый темп я уже держать не могла, ноги работали хорошо, а вот дыхания не хватало. А тем временем Халле шел, как танк. Казалось, что ничто не может его остановить. Я сохраняла дистанцию метра три, и меня постоянно преследовало ощущение, что он вот-вот начнет наступать мне на пятки. Под конец я совсем выбилась из сил, мечтала о паузе, но в тот момент, когда я решилась предложить своему другу небольшую передышку, сзади раздалось его звонкое:
- Лыжню!
Продолжение следует :)
Шли дни, я много времени уделяла подготовке и проведению занятий, на разговоры и прогулки его почти не оставалось. Халле заглядывал по утрам, убеждался в том, что я опять занята, и грустно отправлялся восвояси. По его вялой речи и ленивой походке было видно, что он откровенно скучал.
- Ты почему такой кислый, дружище, - спросила я у него однажды, - пойди покатайся с горки или сбегай на лыжах, что ты ходишь как тень.
- Одному неинтересно, - поджав губы, недовольно проворчал он, - вот если бы вместе, тогда другое дело, - представив совместное катание, мой друг хитро закатил глаза и сделался довольным, как кот перед миской сметаны.
- Потерпи, амиго, еще несколько дней, и мы снова будем свободны, - уговаривала я его.
- Потерпи, легко сказать! Я уже весь иссох от грусти и одиночества, - тоном шантажиста продолжил Халле, вот любит он иногда подавить на жалость. - Да и вообще, - с легкой претензией добавил он, - что-то мало в нашей жизни стало праздника, а волшебства так и подавно не осталось. Одни серые будни.
- Ну это никуда не годится, - подумала я. - Работа работой, но и жизнь никто не отменял.
Не могу смотреть, когда кто-то рядом грустит. Мне сразу хочется взорваться хлопушкой, рассыпаться разноцветным конфетти, закрутив весь мир красочным карнавалом. Покопавшись в голове в поисках подходящей идеи, я нашла неплохой вариант.
- А хочешь, устроим сегодня вечеринку в стиле Маскарад? - предложила я.
- Маскарад! Маскарад! Обожаю игры с переодеваниями, - моментально ожил Халле.
- Ну ты сильно не надейся, что тебе удастся кого-то провести, - на всякий случай предупредила я его, - тебя всё равно все сразу узнают.
- Ну и ладно, зато повеселимся вдоволь, - предвкушая долгожданный вечер развлечений, радостно согласился мой друг. - А танцы будут? - притопывая на месте спросил он.
- Какой маскарад без танцев! - я даже удивилась его вопросу, - иди уже, готовься, артист!
Халле как подменили. Он достал коробку с карнавальными принадлежностями и начал что-то химичить с перьями, потирая руки и плутовским тоном напевая себе по нос:
- Это маски-маски-маски, маски-маски-макарад! Это маски-маски-маски, маски-маски-макарад!
- Мне кажется, раньше это была песня про кара-кара-кара, кара-кара-каракум, - вопросительно посмотрела я на него, с трудом сдерживая смех.
- Правда? - разинул он рот.- Не знаю, не знаю. Я был уверен, что про маскарад. - Халле уже не мог спокойно стоять на месте, радость била через край.
- Пойди-ка лучше узнай у мамы, остались ли еще у нас шампанское с икрой, да позвони всем нашим, скажи, чтобы на вечер ничего не планировали, - придумала я поручение своему другу, дабы ему было, куда направить свою неуемную энергию.
Вечером все собрались у Инночки в приподнятом настроении. Халле взял на себя роль режиссера, пообещав нам феерическое представление. Он утащил коробку с масками в темную комнату и велел каждому, закрыв глаза, вытянуть свою наугад. Ему казалось, что так будет надежнее. Надев маски в темноте, мы якобы не сразу узнаем друга, и участникам маскарада удастся хоть на какое-то время сохранить инкогнито. Мы с жаром поддержали, чем устроили забавную неразбериху, хватая в темноте одни и те же маски. Наконец, все нарядились, и Халле зажег свечи.
- Маска, я тебя знаю! - тотчас стали мы наперебой кричать друг другу.
- Нет, ну что вы так быстро раскрылись, - расстроился мой друг, - хоть бы немного подыграли. Как дети, ей-богу. Разрушили весь перфоманс.
- Не переживай, Халле, ты здорово все придумал, - бросились успокаивать мы его. - Правда-правда, всем очень весело!
К радости моего друга, интрига вечера на какое-то время сохранилась - кое-кто из нас долго не мог узнать Анжелику, хотя ей, кстати говоря, вообще не хватило маски. Это была кукла, которую Стефании подарили на Новый Год, с ней еще мало кто был знаком, и мы помучились, пытаясь угадать ее имя.
Глава 23. Как мы остались одни на даче.
Весь следующий день Халле ходил за мной по пятам и настойчиво уговаривал остаться ночевать на даче. После вчерашнего маскарада он вошел во вкус маленьких вечеринок и вбил себе в голову, что их можно устраивать каждый день.
- Каждый день? Друг, ты в своем уме? Если они станут повседневными, мы перестанем им радоваться. Праздник на то и праздник, чтобы случаться иногда, - пыталась объяснить я ему, но он и слушать ничего не хотел.
- Ну а что такого? - по-детски простодушно удивлялся этот новоявленный повеса. - Ты же вечером все равно не работаешь, значит имеешь полное право расслабиться.
Я некоторое время сопротивлялась, но в конечном итоге признала, что в его словах есть доля истины. В целом он, конечно, прав, ничто не мешает нам сделать каждый вечер беззаботным.
- Ну ладно, - сдалась я, - а чем ты предлагаешь заниматься? Темнеет сейчас рано, на лыжах не пойдешь, а пойдешь, так шею себе сломаешь в каком-нибудь буреломе.
- Как чем? Ну ты даешь! Столько всего можно придумать! К примеру, страшные истории рассказывать, - это была первая его идея.
- Слушай, ну про черную-черную руку мне уже все в пионерском лагере рассказали. Боязно, по правде говоря. Особенно, когда одни дома. Может не надо, - нерешительно возразила я.
- Ну ладно, давай тогда про драконов, - не растерялся Халле, - у меня сколько этих историй в голове, мне еще прадедушка рассказывал. Знаешь, что драконы издревле охотятся за сокровищами гномов? - начал он таинственным голосом.
- Ой, это, наверное, тоже страшно. Ну ты все равно подожди, раньше времени не рассказывай, а то потом неинтересно будет, - остановила я его.
В общем, уговорил он меня на эту маленькую авантюру, наобещав с три короба. Родители оказались не против, и разрешили нам остаться. Наказали только никуда не выходить из дома и телефон держать поблизости на всякий случай.
Как только машина, моргнув напоследок фарами, отъехала от ворот, Халле бросился ко мне:
- Помнишь, я тебе про елку в деревне рассказывал? Ну та, где никого нет, а музыка играет. Пошли на танцы! Сальса, буги-вуги, линди хоп, оторвемся по полной.
- О боже! - выдохнула я. - Так ты из-за этого меня уговорил остаться? Вообще-то, нам не разрешили за ворота выходить!
- Так мы быстро, одна нога здесь, другая - там! Никто и не узнает, - бессовестно склонял он меня к обману.
- Ну ты и прохиндей! Хитришь и меня заставляешь. - возмутилась я. - И вообще, не понимаю, зачем тебе это надо, тем более что ты все равно танцевать не умеешь. Сам жаловался, что тебе слон на ногу наступил.
- Вот ты меня и научишь, тебе все равно пара нужна, - находчиво парировал Халле.
- По правде говоря, ты мне по росту не очень подходишь, - стараясь не расстроить друга, глядя в сторону, сказала я. - А хотя... так и быть, пойдем, свинговые танцы можно и соло танцевать. Надеюсь, до восьми посчитать сможешь, не собьешься.
Я позвонила родителям, предупредила, чтобы они нас не теряли, и мы отправились в путь. До деревни топать не ближний свет. Пока шли, на меня периодически нападали сомнения, и я начинала намекать Халле, что, мол, если никакой елки на месте не окажется, если все это - его очередные выдумки, то достанется ему на орехи. В ответ он уверял, что мои подозрения беспочвенны, и что ему вообще не понятно, какие у меня могут быть основания не верить такому честному гному.
Елка оказалась на месте, и действительно была такой сюрреалистичной, как ее описывал мой друг. Высоченная, украшенная огромными игрушками, сверкающая. Собственно, с первого взгляда, в этом не было ничего необычного, такая елка есть в каждом парке, скажете вы. Но странность была в том, что вокруг гремела музыка в стиле джаз, непонятно откуда доносящаяся, и никого не было. Ну просто ни единой души. Можно было подумать, что она там стояла специально для нас, и музыка играла только для нас.
- Ну как, убедилась? Что я говорил! - победно посмотрел на меня Халле.
- Да уж! Я еще такого не встречала, - не веря своим глазам, признала я.
- Видишь, я свое слово сдержал, теперь дело за тобой. Давай, учи танцевать, - кивнул он мне и с готовностью встал в третью позицию.
Уговор есть уговор, я начала показывать движения.
- Таак, начнем с сальсы. Запомни, счет восьмибитный - раз, два три, пауза, пять, шесть, семь, пауза. Сделай левой ногой большой шаг вперед и перенеси вес тела на левую ногу, затем верни вес на правую ногу и приставь левую. Это раз, два, три, пауза. Заметь, первая доля - самая сильная. Ага, ну вроде получается. Теперь давай тоже самое, только правой ногой назад. Ну вот, нормально. Теперь давай вторую часть, с поворотом, начало то же, только на счет «три» правой ногой небольшой шаг и одновременно поворот на 90 градусов, - медленно объясняла я, одновременно показывая.
- А в какую сторону поворачиваться? - замешкался Халле.
- Какая нога, в такую сторону и поворачивайся, чего непонятного? - немного разволновалась я от его невразумительности и продолжила, чуть повысив голос, - на пять, шесть семь должен закончить полный поворот. Ладно, давай теперь оба движения вместе.
Халле попытался что-то изобразить, но шаги получались неловкие, он путался в ногах, сбивался со счета, и переносил вес не туда, куда нужно. Я еще раз ему все показала и снова объяснила. Весело покачиваясь в такт музыке, он не особо внимательно меня слушал и выполнял движения лишь бы как, наслаждаясь атмосферой. Повторять за мной синхронно у него еще получалось. Когда же он начинал выполнять движения самостоятельно, промахи следовали один за другим.
- Музыка слишком быстро играет, - попытался оправдаться он.
- Это не музыка быстро играет, это кто-то слишком медленно ходит и плохо считает до восьми, - раздосадованно возразила я.
- Ты требуешь от меня невозможного, я только -только начал учиться! - начал заводиться мой друг.
- Я прошу элементарного, а ты слушаешь в пол-уха и не стараешься, - рассердилась я.
В общем, слово за слово началась перепалка, и не очень-то в дружеских тонах. Халле совсем раскипятился и сказал, что я к нему постоянно придираюсь и вообще стала занудой, с тех пор, как начала преподавать. Я обиделась и ответила, что он лентяй и бездельник. В ответ он сказал, что я его вообще не знаю с профессиональной точки зрения, никогда не видела в работе и не имею права вот так навешивать ярлыки. Сказал, что он уважаемый гном, имеет заслуги и награды. А если ему нравится валять дурака в свободное время, так это ничего не значит. Короче, наговорили мы друг другу всякого. Лишнего наговорили, чего уж греха таить.
На обратной дороге Халле демонстративно шел позади. Мне были обидны его слова про зануду, но еще оскорбительнее то, что он шел на расстоянии, как будто меня не знает. А еще друг называется.
Где-то с полдороги он запел. Приятный баритон разлился в вечерней тишине:
- Луч солнца золотого
Тьмы скрыла пелена.
И между нами снова
Вдруг выросла стена.
Я сразу оттаяла и подпела: «а-а-а, а-а-а-а-а» . К воротам мы подошли в обнимку.
Глава 24. Как мы ходили на лыжах или просто «Лыжню!».
Наутро мы решили покататься на лыжах. Правда, погода была ни два, ни полтора - пасмурно и снег.
- Зато по свежему снежку лыжи лучше катят, - заметил Халле.
- Можно подумать, мы собираемся рекорды ставить, - обронила я. - Хотя, с другой стороны, не так морозно, как накануне, и ветра нет.
На самом деле, я очень люблю ясную солнечную погоду, когда небо синее, и мороз трещит. Люблю во многом чисто из эстетических соображений, просто приятно смотреть на красивую картинку вокруг. Однако, если наслаждаться катанием как таковым, так и снежный пасмурный день подойдет.
Халле сразу предупредил, что пойдет в своем темпе.
- Я даже палок не возьму, буду ноги тренировать, - заявил он.
- Напрасно, напрасно, - выразила сомнение я, - этак тебе придется шагать, а не катить на лыжах.
- Мы, лесники, часто так ходим, нам руки для другого нужны - то хворост несем, то снедь какую-нибудь, - спокойно объяснил мой друг.
- Ага, то стопку книжек подмышкой, - я понимающе улыбнулась.
Мы посовещались некоторое время, по полю будем кататься или в лесу, и в итоге выбрали лес. На открытом пространстве хорошо в ясную погоду, когда все вокруг искрится и сверкает, а в снегопад лучше в лесу, романтичнее что ли, уютнее.
Я сразу вырвалась вперед, у меня и шаг значительно больше, и палки помогают, к тому же я тренированная. Поначалу я еще оборачивалась, наблюдая за Халле. Он довольно шустро передвигался, но по моим меркам все равно шел с скоростью черепахи. Лесная лыжня петляет между деревьев, видимость небольшая, и очень скоро я потеряла друга из виду. Ну ничего, подумала я, трасса кольцевая, встретимся на следующем круге. И действительно, спустя некоторое время я снова увидела сквозь снежные лапы елей его красную шапочку, только на этот раз он был впереди. Халле двигался ровным шагом, как будто никуда не спешил, но при этом довольно решительно.
У меня было хорошее настроение, и, нагоняя друга, я громко запела:
- В этих суровых краях,
Где зима длиннее, чем лето,
В белых лесах и полях
Мчится лыжник прекрасный где-то.
Он как отважный герой
Борется с дикой природой,
Ветры холодных равнин
Уступают ему дорогу.
Лыжню!
Уступите парню лыжню!
Скорей!
Он несется к весне своей
В красной шапке с зеленым помпоном
Снежный призрак мечты моей.
- Ну хватит уже издеваться, - попросил Халле, уступая мне лыжню.
- Кто издевается, друг? - весело ответила я на бегу, - это я тебя так подбадриваю!
И я снова ушла в отрыв. Надо заметить, что у меня характер спринтера, я по полной выкладываюсь на первоначальном этапе, рвусь вперед на всех парах, не жалея сил, а потом просто падаю. Всю жизнь я учусь рационально расходовать силы, а толку никакого. На втором круге я уже заметно запыхалась, и мой голос не был таким ровным и чистым, когда я снова запела, обгоняя своего друга:
- Лыжню!
Уступите парню лыжню!
Скорей!
Он несется к весне своей
В красной шапке с зеленым помпоном
Снежный призрак мечты моей.
- Шути, шути, - безмятежно отозвался Халле, не подававший никаких признаков усталости. Он по-прежнему двигался в своем темпе, не слишком быстро, но уверенно, выглядел при этом довольным и ровно дышал. - Цыплят по осени считают, - намекнул он мне.
Пробежав на максимально возможной скорости два круга, на третьем я начала резко сдавать позиции. Когда красная шапочка Халле в очередной раз показалась в просвете между деревьями, мне пришлось здорово напрячься, чтобы нагнать его. Я все-таки обошла друга, но отдала этому обгону последние силы.
- Не узнаю тебя, - ехидно заметил Халле, - ты, и без песни.
- Сам же просил не издеваться, - тяжело дыша, ответила я. - И потом, ты же любишь гулять вместе, вот и пойдем теперь на пару.
Старый темп я уже держать не могла, ноги работали хорошо, а вот дыхания не хватало. А тем временем Халле шел, как танк. Казалось, что ничто не может его остановить. Я сохраняла дистанцию метра три, и меня постоянно преследовало ощущение, что он вот-вот начнет наступать мне на пятки. Под конец я совсем выбилась из сил, мечтала о паузе, но в тот момент, когда я решилась предложить своему другу небольшую передышку, сзади раздалось его звонкое:
- Лыжню!
Продолжение следует :)