Чьи-то Дети, Начало
Тихий Дом.
Она устала от суеты и праздности мира и поселилась в этом заброшенном доме. Её родители ходили иногда к ней и приносили еду. Иногда приходили и другие «связанные» люди, но никто, выйдя за порог, не помнил, что происходило в этом доме. Все вокруг окуталось паутиной, кокон был готов. Для гусеницы, возжелавшей ничего.
Родители ходили в школу и брали задание, шли домой и сами его делали, шли в школу относили и улыбались. Те, кто там проверял, спокойно к этому относились. И тоже улыбались. Так они понимали друг друга. Тонкие нити паутинки доходили и туда. Иногда они звенели. Полу бабочка понимала - кто-то рвется из опутавшей полгорода паутины грез и хочет понять - что же вокруг него не так?
Но все было так, так, как ей было нужно.
Тихий покой тертых вещей. Тертые - это вещи, у которых есть своя история. Их поверхность напоминает книгу, только многие люди не умеют её читать. А она умела. Она жила в живой, природной библиотеке прошлых людских судеб. Впрочем, не только людских.
Это история о девочке, которая жила в Тихом Доме на улице, выходившей в Старый Сад. Что она там делала? Наверное, это слишком сложно будет вам объяснить, но я все же попробую, она - жила.
Источники переменной гравитации.
-Она вращается. - Сказала маленькая японка, разглядывая гайку Кена, подвешенную на нитке. Кен хмыкнул. Сказала, конечно, по-японски, но Кен мыслил на любом мыслимом языке еще с год назад. Гайка вращалась. Концентр был, концерт близился. Кен встал и посмотрел на небо, прикрыв от света луны глаза. Луна всегда слепила его, в отличие от солнца. Но ночь всегда лучше дня! Кен всегда считал себя уютно убаюканным в полной темноте. Но луна слепила его…
Руки со свечами, тонкие язычки пламени, они поднимались вверх, образую узор, другой, «третий-третий, я второй!»
-Совсем прекрасно. - Сказал фразе сломаться мальчик, что привел Кена сюда. Кеншин молчал, разглядывая толпу, которая сначала принимала тихие и спокойные блюзовые композиции, готовясь к ночному безумству. Солнце садилось в невидимой отсюда гавани. Дождливое и вечно хмурое Киото, оказалось ярким и радостным летним праздничным днем. Еще раз повод убедиться, что наше представление - не есть реальность, так ведь?
Теперь язычки пламени сплели лилию из рук подростков.
-У вас так делают на концертах? - Спросил по-русски мальчик с японскими чертами лица.
-Да, зажигалками.
-Байкеры?
-Конечно, ты разве не знал? - Неподдельно и без сарказма удивился Кен. - В России - все байкеры.
-Зато у вас вымерли все медведи, я знаю! - Сказал мальчик-проводник. - Они отравились и сдохли когда вы резали свои ракеты с молниями на погонах.
-Нет. - Не отрываясь от леса рук, прошептал Кен. - Медведи живучие. Это все ложь… и провокация. С молниями? А, SS…
-Что ты там высматриваешь? - Спросил мальчик, всматриваясь в толпу.
-Чудо…
-Вищ?
-Разных…
Клинок.
«Томахаганэ. Это японская сталь…»
-Тренировочный?
Амэ наклонила голову.
-Тренировочный меч мягкий, при неправильном ударе он не сломается, но его легко срубить настоящим боевым клинком. Зато с тем нужно быть осторожным. Нельзя все это объединить в одном оружие. Многие пытались, но ты либо атака, либо защита. Третьего не дано. - Аме нажала большим пальцем на гарду. Меч был скользкий, ножны сделаны прекрасно, меч выезжал из них, словно по рельсам поезд. - А у неё получилось. Любой клинок делают композитным, многослойная сталь позволяет получить идеальное режущее лезвие и в то же время сохранить прочность. Острие клинка хрупкое, но сам клинок нет. Дело в том, что там слоями идут мягкая, но способная выдерживать нагрузки и чрезвычайно твердая, выше шестидесяти единиц, но хрупкая сталь. Их тысячи, десятки тысяч этих слоев стали.
-Как мой спиннинг?
-Знаешь, чем алмаз отличается от грифеля? Перестройка связей между атомами. Их расположением. В этом основа прочности. Математика, точнее геометрия. Даже не физика.
-Может быть…
«Ты дура, не больше 0.8%, иначе он будет хрупкий!», сказал ей мастер.
«Больше. Еще, нужно еще», отвечала она. Он покачал головой и вышел. К вечеру заготовка была готова.
«Одна четверть?»
«Он твердый да. Но после закалки будет напоминать стекло по хрупкости своей!»
«Не будет. У меня не будет…»
-Он срезал кусок стали закаленной трехслойной, так как будто это был чугун. Он готов был поклясться, что в тот момент край был почти оплавлен. Это было красиво, это невероятно и очень красиво, когда «нечто» режет сталь, которая сама должна любой клинок разрезать. Высекая искры.
Он плакал, держа этот меч. Это была тихая радость. Что он его увидел.
«Но… почему?»
«Там узор. Внутри него. И в моих снах он был давно. Когда момент особый наступает, то можно изменить все что внутри него…»
-Про такие мечи говорят, что они содержат душу мастера их сотворившего. Можно принимать это или нет, но факт остается фактом, структура металла из которого они сделаны изменена. Углерода там больше чем в любом другом оружие, сделанном позднее. Сейчас считает, что секреты изготовления таких клинков утеряны. Просто не понимают мастера - как можно было работать с таким перенасыщенным углеродов материалом. Не все они верят в «душу оружия», многие считают - все дело в технике. Которая была. Которая забыта. И многие всю свою жизнь ищут её. Потому что тоже хотят. Делать такое оружие.
Оно должно было стать хрупким как стекло и рассмешить любого, кто увидел бы результат удара таким мечом. Не тверже обычного, но слишком хрупкий. А он режет все и никогда не ломается. Почему?
«Там был узор, когда я его создавала, я знала, каким он должен быть…»
-Все атомы выстроились так, как нужно было.
С каким лицом смотрел мастер на клинок, которым он только что разрубил свой собственный. Он пришел в неистовство и в то же время был абсолютно спокоен. Он просто пошел и изрубил все клинки, созданные за этот месяц. Все они были срублены с одного раза. Он боялся, но он это сделал. Попросив у оружия прощение, он попытался сломать его. Волна прошла по клинку при ударе сорокакилограммового молота. Но он выдержал.
Тогда он плакал во второй раз. От счастья, что держит в руках такое оружие. И понимал, что, сколько он ни пытайся повторить это, виденное его собственными глазами чудо, он не сможет. Никогда. Они просто будут… как стекло тогда.
«Почему тебе нравятся честные и благородные люди, с ними удобно?», спросила хозяина она.
«Все просто в этом мире…» - ответил её настоящий Мастер. «Будучи сам таким, я ищу людей, которые поймут меня, все подобное притягивается к подобному…»
«И поглощает его», ответила хозяйка Меча. «Тебе удобно поедать таких, как ты?»
Она устала от суеты и праздности мира и поселилась в этом заброшенном доме. Её родители ходили иногда к ней и приносили еду. Иногда приходили и другие «связанные» люди, но никто, выйдя за порог, не помнил, что происходило в этом доме. Все вокруг окуталось паутиной, кокон был готов. Для гусеницы, возжелавшей ничего.
Родители ходили в школу и брали задание, шли домой и сами его делали, шли в школу относили и улыбались. Те, кто там проверял, спокойно к этому относились. И тоже улыбались. Так они понимали друг друга. Тонкие нити паутинки доходили и туда. Иногда они звенели. Полу бабочка понимала - кто-то рвется из опутавшей полгорода паутины грез и хочет понять - что же вокруг него не так?
Но все было так, так, как ей было нужно.
Тихий покой тертых вещей. Тертые - это вещи, у которых есть своя история. Их поверхность напоминает книгу, только многие люди не умеют её читать. А она умела. Она жила в живой, природной библиотеке прошлых людских судеб. Впрочем, не только людских.
Это история о девочке, которая жила в Тихом Доме на улице, выходившей в Старый Сад. Что она там делала? Наверное, это слишком сложно будет вам объяснить, но я все же попробую, она - жила.
Источники переменной гравитации.
-Она вращается. - Сказала маленькая японка, разглядывая гайку Кена, подвешенную на нитке. Кен хмыкнул. Сказала, конечно, по-японски, но Кен мыслил на любом мыслимом языке еще с год назад. Гайка вращалась. Концентр был, концерт близился. Кен встал и посмотрел на небо, прикрыв от света луны глаза. Луна всегда слепила его, в отличие от солнца. Но ночь всегда лучше дня! Кен всегда считал себя уютно убаюканным в полной темноте. Но луна слепила его…
Руки со свечами, тонкие язычки пламени, они поднимались вверх, образую узор, другой, «третий-третий, я второй!»
-Совсем прекрасно. - Сказал фразе сломаться мальчик, что привел Кена сюда. Кеншин молчал, разглядывая толпу, которая сначала принимала тихие и спокойные блюзовые композиции, готовясь к ночному безумству. Солнце садилось в невидимой отсюда гавани. Дождливое и вечно хмурое Киото, оказалось ярким и радостным летним праздничным днем. Еще раз повод убедиться, что наше представление - не есть реальность, так ведь?
Теперь язычки пламени сплели лилию из рук подростков.
-У вас так делают на концертах? - Спросил по-русски мальчик с японскими чертами лица.
-Да, зажигалками.
-Байкеры?
-Конечно, ты разве не знал? - Неподдельно и без сарказма удивился Кен. - В России - все байкеры.
-Зато у вас вымерли все медведи, я знаю! - Сказал мальчик-проводник. - Они отравились и сдохли когда вы резали свои ракеты с молниями на погонах.
-Нет. - Не отрываясь от леса рук, прошептал Кен. - Медведи живучие. Это все ложь… и провокация. С молниями? А, SS…
-Что ты там высматриваешь? - Спросил мальчик, всматриваясь в толпу.
-Чудо…
-Вищ?
-Разных…
Клинок.
«Томахаганэ. Это японская сталь…»
-Тренировочный?
Амэ наклонила голову.
-Тренировочный меч мягкий, при неправильном ударе он не сломается, но его легко срубить настоящим боевым клинком. Зато с тем нужно быть осторожным. Нельзя все это объединить в одном оружие. Многие пытались, но ты либо атака, либо защита. Третьего не дано. - Аме нажала большим пальцем на гарду. Меч был скользкий, ножны сделаны прекрасно, меч выезжал из них, словно по рельсам поезд. - А у неё получилось. Любой клинок делают композитным, многослойная сталь позволяет получить идеальное режущее лезвие и в то же время сохранить прочность. Острие клинка хрупкое, но сам клинок нет. Дело в том, что там слоями идут мягкая, но способная выдерживать нагрузки и чрезвычайно твердая, выше шестидесяти единиц, но хрупкая сталь. Их тысячи, десятки тысяч этих слоев стали.
-Как мой спиннинг?
-Знаешь, чем алмаз отличается от грифеля? Перестройка связей между атомами. Их расположением. В этом основа прочности. Математика, точнее геометрия. Даже не физика.
-Может быть…
«Ты дура, не больше 0.8%, иначе он будет хрупкий!», сказал ей мастер.
«Больше. Еще, нужно еще», отвечала она. Он покачал головой и вышел. К вечеру заготовка была готова.
«Одна четверть?»
«Он твердый да. Но после закалки будет напоминать стекло по хрупкости своей!»
«Не будет. У меня не будет…»
-Он срезал кусок стали закаленной трехслойной, так как будто это был чугун. Он готов был поклясться, что в тот момент край был почти оплавлен. Это было красиво, это невероятно и очень красиво, когда «нечто» режет сталь, которая сама должна любой клинок разрезать. Высекая искры.
Он плакал, держа этот меч. Это была тихая радость. Что он его увидел.
«Но… почему?»
«Там узор. Внутри него. И в моих снах он был давно. Когда момент особый наступает, то можно изменить все что внутри него…»
-Про такие мечи говорят, что они содержат душу мастера их сотворившего. Можно принимать это или нет, но факт остается фактом, структура металла из которого они сделаны изменена. Углерода там больше чем в любом другом оружие, сделанном позднее. Сейчас считает, что секреты изготовления таких клинков утеряны. Просто не понимают мастера - как можно было работать с таким перенасыщенным углеродов материалом. Не все они верят в «душу оружия», многие считают - все дело в технике. Которая была. Которая забыта. И многие всю свою жизнь ищут её. Потому что тоже хотят. Делать такое оружие.
Оно должно было стать хрупким как стекло и рассмешить любого, кто увидел бы результат удара таким мечом. Не тверже обычного, но слишком хрупкий. А он режет все и никогда не ломается. Почему?
«Там был узор, когда я его создавала, я знала, каким он должен быть…»
-Все атомы выстроились так, как нужно было.
С каким лицом смотрел мастер на клинок, которым он только что разрубил свой собственный. Он пришел в неистовство и в то же время был абсолютно спокоен. Он просто пошел и изрубил все клинки, созданные за этот месяц. Все они были срублены с одного раза. Он боялся, но он это сделал. Попросив у оружия прощение, он попытался сломать его. Волна прошла по клинку при ударе сорокакилограммового молота. Но он выдержал.
Тогда он плакал во второй раз. От счастья, что держит в руках такое оружие. И понимал, что, сколько он ни пытайся повторить это, виденное его собственными глазами чудо, он не сможет. Никогда. Они просто будут… как стекло тогда.
«Почему тебе нравятся честные и благородные люди, с ними удобно?», спросила хозяина она.
«Все просто в этом мире…» - ответил её настоящий Мастер. «Будучи сам таким, я ищу людей, которые поймут меня, все подобное притягивается к подобному…»
«И поглощает его», ответила хозяйка Меча. «Тебе удобно поедать таких, как ты?»