Тенденция, однако
Максимилиан Волошин знал людей, то есть знал всю их беспощадность, ту - людскую - и, особенно, мужскую - ничем не оправданную требовательность, ту жесточайшую неправедность, не ищущую в красавице души, но с умницы непременно требующую красоты, ‑ умные и глупые, старые и молодые, красивые и уроды, но ничего не требующие от женщины, кроме красоты. Красоты же - непреложно. (М. Цветаева).
Про восприятие красоты, в общем. И субъективность этого восприятия.
Беседа с девушкой после пар о преподавателе.
- А ещё Катька наша видела его с женой. Говорит она такая страшная, препод по сравнению с ней просто Аполлон!
- Ну, он и без фона очень даже ничего. А что с женой не так?
- Страшная - ужас!
- Мелкая-жирная? Или что?
- Нет, ну, не жирная. Катька говорила: такая с некрашеными волосами, почти ненакрашенная - типа сторонница естественной красоты. И пальто какое-то старое...
Ну, мне, тоже почти ненакрашенной, с моими опять же некрашенными волосами осталось втянуть голову в плечи и побрести в направлении к дому, размышляя о нашей судьбе несчастных уродин.
И, главное, образованные неглупые барышни начала 21 века думают о красоте то же самое, что, по мнению Александра Куприна ("Яма"), проститутки начала 20 - "Что сладко, то вкусно, что красно, то красиво".
Собственно вопрос. Чё, правда что ли?