Читаем "Культуру": Спартак в Казани
И возопила волчица-мать
"Спартак" на казанской сцене
Наталья САДОВСКАЯ
"Культура" №43-44 (7657) 13-19 ноября 2008 г
Давняя мечта Казанского театра - увидеть в своем обширном репертуаре балет А.Хачатуряна "Спартак" - сбылась. Восторженная публика дивилась всему: эффектной громаде декораций, обилию изобретательных костюмов (киевские мастера А.Ипатьева, А.Злобин), беспощадной схватке гладиаторов, пестрому многолюдию, замысловато-броским дуэтам, диковинным трюкам шутов, сатиров и прочей развлекающей римлян братии. Словом, "Ликует буйный Рим". Подобного зрелища Казань еще не видывала.
Фантазия, темперамент хореографа В.Ковтуна, уже подарившего в свое время театру прекрасную балетную притчу "Легенду о Юсуфе" и оригинальную версию "Пер Гюнта", в новоявленном "Спартаке" хлынули через край. Кредо постановщика: быть ни на кого не похожим. Похвально. Жаль, хореограф не всегда следует кредо Пушкина: "Служенье муз не терпит суеты". Нынешней весной Ковтун сотворил "Спартак" в Михайловском театре, осенью - премьера в Казани. Времени в обрез, тем более, к достоинству балетмейстера, спектакли эти различны, прежде всего по замыслу, неожиданному и любопытному.
Занавес открывает известное миру изображение знаменитой Капитолийской волчицы, вскормившей Ромула и Рема - в спектакле Спартак, Красс. Легенд о происхождении Спартака множество. Ковтун предложил свой рассказ. Проекция незаметно переходит в сценическую реальность: воздетые в экстазе руки Матери-волчицы, у ног которой - сжатые в комочки мальчики. Они выросли: наглый, разнузданный Красс и прямодушный Спартак. В судьбу героев сложно, не всегда вразумительно, вплетаются два женских образа: вероломная наложница Ливия, без ответа влюбленная в Красса, и подруга Спартака - верная Клавдия, которую, на беду, возжелал и Красс.
Драматургически размытая "Love story" становится как бы основной интригой действия. Ревность, злоба, ненависть к брату приводят Красса к коварной задумке: похитить Спартака и отдать его в смертельный плен гладиаторов. Дальше, как положено: цирк, восстание Спартака, предательство, крах.
Парадокс: эпизодическая партия Волчицы-матери, в превосходном исполнении примы театра Е.Щегловой, является эмоциональной доминантой спектакля. Образ Волчицы лишен вариаций, дуэтов - лишь словно крик души, бег и по-матерински взволнованные руки, то разнимающие в ярости сцепившихся братьев, то умоляющие Спартака не идти в последний бой. Реквием. Не успела мать предотвратить братоубийство. В безумии оплакивает она своих сыновей, вонзивших смертельные клинки друг в друга. Проекция снова показывает воющую ввысь волчицу. Круг замкнулся.
Талантливое решение в какой-то мере нивелирует огрехи двухчастной композиции. Прежде всего - это приоритет танца над режиссурой. Следствие - явные длинноты, "скороговорка" расхожих па или акцент на вычурных дуэтных комбинациях. Благо сюжет позволяет, Ковтун смело расширил хореографический словарь: здесь и классика, и мотивы сиртаки, и виртуозная акробатика, и даже некоторое циркачество. К общей "многоголосице" добавлен хор. Повышая градус звучания оркестра (дирижер В.Рылов), артисты хора, быть может, излишне активно задействованы в различных сценах, нарушая тем самым эстетику, природу балетного зрелища.
Кто вне критики - это труппа и ее педагоги-репетиторы. Репетиционный аврал для артистов стал истинной борьбой за физическое выживание. Выжили, с достоинством. Большинство - молодежь, только что выпущенная из строгих стен училища и разом погрузившаяся в пучину римских страстей. Недавние ученики обрели артистическую свободу, освоили своеобразие лексики, равно как и корифеи театра нашли в "Спартаке" увлекательные, необычные для своего амплуа роли.
Назовем имена героев - М.Тимаев, А.Белов, М.Поцелуйко (Спартак), Р.Савденов, Н.Канетов (Красс), А.Суродеева, Ю.Позднякова (Ливия), Е.Кострова, А.Елагина (Клавдия). Один из вечеров был отдан гостям-киевлянам. Зритель отметил в исполнении немало художественных сюрпризов. Однако главный сюрприз впереди. Хореограф обещает непременно вернуться к спектаклю, где, быть может, и осуществится великое кредо Пушкина.
Спектакль того стоит.
"Спартак" на казанской сцене
Наталья САДОВСКАЯ
"Культура" №43-44 (7657) 13-19 ноября 2008 г
Давняя мечта Казанского театра - увидеть в своем обширном репертуаре балет А.Хачатуряна "Спартак" - сбылась. Восторженная публика дивилась всему: эффектной громаде декораций, обилию изобретательных костюмов (киевские мастера А.Ипатьева, А.Злобин), беспощадной схватке гладиаторов, пестрому многолюдию, замысловато-броским дуэтам, диковинным трюкам шутов, сатиров и прочей развлекающей римлян братии. Словом, "Ликует буйный Рим". Подобного зрелища Казань еще не видывала.
Фантазия, темперамент хореографа В.Ковтуна, уже подарившего в свое время театру прекрасную балетную притчу "Легенду о Юсуфе" и оригинальную версию "Пер Гюнта", в новоявленном "Спартаке" хлынули через край. Кредо постановщика: быть ни на кого не похожим. Похвально. Жаль, хореограф не всегда следует кредо Пушкина: "Служенье муз не терпит суеты". Нынешней весной Ковтун сотворил "Спартак" в Михайловском театре, осенью - премьера в Казани. Времени в обрез, тем более, к достоинству балетмейстера, спектакли эти различны, прежде всего по замыслу, неожиданному и любопытному.
Занавес открывает известное миру изображение знаменитой Капитолийской волчицы, вскормившей Ромула и Рема - в спектакле Спартак, Красс. Легенд о происхождении Спартака множество. Ковтун предложил свой рассказ. Проекция незаметно переходит в сценическую реальность: воздетые в экстазе руки Матери-волчицы, у ног которой - сжатые в комочки мальчики. Они выросли: наглый, разнузданный Красс и прямодушный Спартак. В судьбу героев сложно, не всегда вразумительно, вплетаются два женских образа: вероломная наложница Ливия, без ответа влюбленная в Красса, и подруга Спартака - верная Клавдия, которую, на беду, возжелал и Красс.
Драматургически размытая "Love story" становится как бы основной интригой действия. Ревность, злоба, ненависть к брату приводят Красса к коварной задумке: похитить Спартака и отдать его в смертельный плен гладиаторов. Дальше, как положено: цирк, восстание Спартака, предательство, крах.
Парадокс: эпизодическая партия Волчицы-матери, в превосходном исполнении примы театра Е.Щегловой, является эмоциональной доминантой спектакля. Образ Волчицы лишен вариаций, дуэтов - лишь словно крик души, бег и по-матерински взволнованные руки, то разнимающие в ярости сцепившихся братьев, то умоляющие Спартака не идти в последний бой. Реквием. Не успела мать предотвратить братоубийство. В безумии оплакивает она своих сыновей, вонзивших смертельные клинки друг в друга. Проекция снова показывает воющую ввысь волчицу. Круг замкнулся.
Талантливое решение в какой-то мере нивелирует огрехи двухчастной композиции. Прежде всего - это приоритет танца над режиссурой. Следствие - явные длинноты, "скороговорка" расхожих па или акцент на вычурных дуэтных комбинациях. Благо сюжет позволяет, Ковтун смело расширил хореографический словарь: здесь и классика, и мотивы сиртаки, и виртуозная акробатика, и даже некоторое циркачество. К общей "многоголосице" добавлен хор. Повышая градус звучания оркестра (дирижер В.Рылов), артисты хора, быть может, излишне активно задействованы в различных сценах, нарушая тем самым эстетику, природу балетного зрелища.
Кто вне критики - это труппа и ее педагоги-репетиторы. Репетиционный аврал для артистов стал истинной борьбой за физическое выживание. Выжили, с достоинством. Большинство - молодежь, только что выпущенная из строгих стен училища и разом погрузившаяся в пучину римских страстей. Недавние ученики обрели артистическую свободу, освоили своеобразие лексики, равно как и корифеи театра нашли в "Спартаке" увлекательные, необычные для своего амплуа роли.
Назовем имена героев - М.Тимаев, А.Белов, М.Поцелуйко (Спартак), Р.Савденов, Н.Канетов (Красс), А.Суродеева, Ю.Позднякова (Ливия), Е.Кострова, А.Елагина (Клавдия). Один из вечеров был отдан гостям-киевлянам. Зритель отметил в исполнении немало художественных сюрпризов. Однако главный сюрприз впереди. Хореограф обещает непременно вернуться к спектаклю, где, быть может, и осуществится великое кредо Пушкина.
Спектакль того стоит.