Море внутри
Осенью 2020 года вышла новая книга Наринэ Абгарян «Симон». Событие это прошло почти незамеченным, причиной чему стали события в Нагорном Карабахе. И когда, казалось бы, все внимание нужно бы обратить на «Дальше жить», вдруг появился «Симон» с его всепобеждающим жизнелюбием и простыми вечными истинами.
В который раз литература оказалась мудрее нас всех: она живет вопреки всему; она несет утешение даже тогда, когда казалось ничего уже утешить не может; она не требует громких слов, оставаясь глубоко личным переживанием читателя. «Симон» появился очень вовремя. И навскидку можно назвать несколько причин. Во-первых, именно сейчас, когда судьба целого народа находится в точки исторических, а значит, зачастую болезненных перемен, хочется сохранить образ того идеального мироустройства, что живет глубинной ментальности каждого этноса. Берд Наринэ Абгарян - это ведь есть тот идеальный мир, который застыл между небом и землей, между прошлым и настоящим. Идеален он не тем, что в нем нет зла, плохих людей или несчастий, а тем, что все сбалансировано: счастье и боль, любовь и ревность, туман и солнце - здесь все правильно, все живет по внутренним законам, отшлифованным веками народной жизни. В этот Берд хочется возвращаться. Может, потому что его туманные зимы так знакомы нам, живущим у подножья Кавказских гор с другой их стороны, или потому что вот так же бесконечно тоскуешь по той другой жизни, в которую не никогда вернуться и которую с отчаянным упорством хочешь восстановить поминутно.
В этом и есть мудрость литературы: она примиряет тебя с действительностью, создавая свой собственной вариант реальности.
Другой причиной своевременности «Симона» стали события более глобальные (в географическом смысле): среди всех этих ежедневных сводок по заболевшим, локдаунов, новостей о борьбе держав на фармацевтическом фронте так хочется, чтобы кто-то напомнил тебе о том, что есть простые вещи и простые радости. Симон с его непомерной жаждой жизни и любви способен помогать не только каждой из героинь книги - своим возлюбленным, но и читателю, которого эта книга спасает от хандры, апатии, ощущения стены, которая неожиданно вырастает между ним и реальной жизнью. В эту книгу хочется нырнуть, как в море, и плыть в ней по прихоти течений, наслаждаясь их согревающим теплом. Хочется дышать этим воздухом, который так сладко, так маняще и в то же время печально пахнет тем самым морем. Морем, расположенным внутри каждого из нас.
Третья причина поразительной притягательности «Симона» Наринэ Абгарян заключается в том, что расставаться с ней не хочется ни на секунду не только из-за ее литературных достоинств, но и из-за внешних: формат, художественное оформление, полиграфия - все это на каком-то подсознательном уровне сообщает тебе ощущение уюта и защищенности - характерных ощущений детства. Это иррациональное счастье создает поле притяжение между тобой и книгой, и даже если она, пока еще не раскрытая, лежит на тумбочке и ждет своего часа, то все равно уже одним этим утешает и радует. Конечно, само произведение не потеряет, если читать ее в электронном варианте, но тогда ладони никогда не согреются этими черными буковками на белой бумаге (звучит фантастично, но так и есть).
Наконец, нельзя же не сказать о самом книге, ее смыслах и особенностях. Шесть глав, две из которых описание похорон - это, наверное, не самая лучшая приманка. Да, если только речь идет не о Наринэ Абгарян. Она сумеет наполнить рассказ даже о таком событии глубинными смыслами, в которых переплетаются не только жизнь и смерть, но и грусть и юмор. Остальные четыре истории - посвящены каждой из возлюбленных Симона. Иногда кажется, что он там вообще эпизодический персонаж, отчасти так и есть. В этой книге Абгарян вступает на тонкий лед повествования о женской судьбе. Судьбе трудной, а часто просто горькой. И рассказать об этом так, чтобы не впасть в жалость, в крайности или в феминистские лозунги, очень сложно. В «Симоне» все собрано в правильных пропорциях, как в той идеальной жизни, по которой Абгарян так остро тоскует…
В который раз литература оказалась мудрее нас всех: она живет вопреки всему; она несет утешение даже тогда, когда казалось ничего уже утешить не может; она не требует громких слов, оставаясь глубоко личным переживанием читателя. «Симон» появился очень вовремя. И навскидку можно назвать несколько причин. Во-первых, именно сейчас, когда судьба целого народа находится в точки исторических, а значит, зачастую болезненных перемен, хочется сохранить образ того идеального мироустройства, что живет глубинной ментальности каждого этноса. Берд Наринэ Абгарян - это ведь есть тот идеальный мир, который застыл между небом и землей, между прошлым и настоящим. Идеален он не тем, что в нем нет зла, плохих людей или несчастий, а тем, что все сбалансировано: счастье и боль, любовь и ревность, туман и солнце - здесь все правильно, все живет по внутренним законам, отшлифованным веками народной жизни. В этот Берд хочется возвращаться. Может, потому что его туманные зимы так знакомы нам, живущим у подножья Кавказских гор с другой их стороны, или потому что вот так же бесконечно тоскуешь по той другой жизни, в которую не никогда вернуться и которую с отчаянным упорством хочешь восстановить поминутно.
В этом и есть мудрость литературы: она примиряет тебя с действительностью, создавая свой собственной вариант реальности.
Другой причиной своевременности «Симона» стали события более глобальные (в географическом смысле): среди всех этих ежедневных сводок по заболевшим, локдаунов, новостей о борьбе держав на фармацевтическом фронте так хочется, чтобы кто-то напомнил тебе о том, что есть простые вещи и простые радости. Симон с его непомерной жаждой жизни и любви способен помогать не только каждой из героинь книги - своим возлюбленным, но и читателю, которого эта книга спасает от хандры, апатии, ощущения стены, которая неожиданно вырастает между ним и реальной жизнью. В эту книгу хочется нырнуть, как в море, и плыть в ней по прихоти течений, наслаждаясь их согревающим теплом. Хочется дышать этим воздухом, который так сладко, так маняще и в то же время печально пахнет тем самым морем. Морем, расположенным внутри каждого из нас.
Третья причина поразительной притягательности «Симона» Наринэ Абгарян заключается в том, что расставаться с ней не хочется ни на секунду не только из-за ее литературных достоинств, но и из-за внешних: формат, художественное оформление, полиграфия - все это на каком-то подсознательном уровне сообщает тебе ощущение уюта и защищенности - характерных ощущений детства. Это иррациональное счастье создает поле притяжение между тобой и книгой, и даже если она, пока еще не раскрытая, лежит на тумбочке и ждет своего часа, то все равно уже одним этим утешает и радует. Конечно, само произведение не потеряет, если читать ее в электронном варианте, но тогда ладони никогда не согреются этими черными буковками на белой бумаге (звучит фантастично, но так и есть).
Наконец, нельзя же не сказать о самом книге, ее смыслах и особенностях. Шесть глав, две из которых описание похорон - это, наверное, не самая лучшая приманка. Да, если только речь идет не о Наринэ Абгарян. Она сумеет наполнить рассказ даже о таком событии глубинными смыслами, в которых переплетаются не только жизнь и смерть, но и грусть и юмор. Остальные четыре истории - посвящены каждой из возлюбленных Симона. Иногда кажется, что он там вообще эпизодический персонаж, отчасти так и есть. В этой книге Абгарян вступает на тонкий лед повествования о женской судьбе. Судьбе трудной, а часто просто горькой. И рассказать об этом так, чтобы не впасть в жалость, в крайности или в феминистские лозунги, очень сложно. В «Симоне» все собрано в правильных пропорциях, как в той идеальной жизни, по которой Абгарян так остро тоскует…