«Молодость - это искусство»
Может показаться, что «Молодость» (2015) Паоло Соррентино - это какая-то игра, со зрителем и со стереотипами, с примелькавшимися сюжетами и интертекстуальными шифрами. Все внешние атрибуты игры действительно здесь есть, и лишь одно говорит против - авторская интонация. Легкая и ироничная на протяжении всего повествования, она переходит под конец в бесконечную нежность, в с трудом сдерживаемый надрыв.
Соррентино удается почти чеховская отстраненность от героя, рассматривание его на безопасном расстоянии и при этом настолько огромная чуткость к нему, что она позволяет рассмотреть в его душе микроскопические (для постороннего) процессы. Он, большой любитель историй из жизни пожилых (об этом и «Великая красота», и частично «Молодой Папа»), умеет найти такой ракурс, в котором нет жалости, но нет и безразличия, с одной стороны, в нем много символизма, но с другой, он остается очень человечным. История Мика и Фреда в «Молодости» практически бессюжетна, это череда их воспоминаний, обрывочных разговоров, привычных дружеских подколов перед лицом старости. Наверное, следуя линейной логике, именно так и надо было бы назвать эту картину - «Старость», но Соррентино ничего не делает просто так или ради чистого эпатажа. И название фильма, и основной постер к нему наполнены столкновением, наполняющим ежедневно и нашу жизнь. Ясно, что для режиссера молодость - это вопрос не возраста и не пресловутого состояния души. Наверное, это вопрос оптики, то есть взгляда на жизнь, отношения к ней - метафора Мика с биноклем объясняет это лучше всего.
Режиссерская чуткость в выборе темы и подходе к ней раскрывается и на актерском уровне, кажется, что так работать с артистами сегодня умеет только он: снимать звезд мирового уровня словно бы без из звездного статуса, уметь сконцентрировать фильм вокруг центрального героя, при этом не умаляя значения всех остальных. Майкл Кейн, для которого, по признанию самого Соррентино и писалась роль Фреда, блистает в том числе и своей белоснежной сединой, но не затмевает ни Харви Кейтеля, ни Рейчел Вайс, ни Пола Дано, ни Джейн Фонду.
У режиссера вообще нет задачи удивить всех своим звездным составом - он работает с артистами, а не с именами. И надо сказать, что ему это удается великолепно: и Джуд Лоу в «Молодом Папе», и Тони Сервилло в «Великой красоте», и дуэт Майкла Кейна с Харви Кейтелем в «Молодости» - это в актерстве практически то же самое, что в футболе индивидуальный уровень мастерства Роналду, Месси или Модрич. В этом контексте хочется порадоваться, что актерские карьеры длятся дольше спортивных, и всех названных актеров мы имеем счастье видеть в преклонном возрасте, когда они играют еще круче, чем в молодости. Футбольная тема возникла, пожалуй, совсем не случайно, потому что один из самых запоминающихся образов «Молодости» - это латиноамериканец, не названный по имени, но почти кричащий о том, что он Марадона.
Несмотря на то, что фильм Соррентино очень сложен и в эмоциональном, и в структурном, и в семантическом плане, смотрится он легко благодаря той самой авторской интонации, о которой говорилось выше. И благодаря постоянной игре режиссера, когда не поймешь никак, он сейчас всерьез это делает или шутит. В этом плане очень интересны сцены с дирижирующим на лугу Фредом и встретившимся со своими героинями Миком. В «Молодости» обошлось без излюбленных Соррентино флешбеков, и, пожалуй, именно эти моменты отсылают нас к прошлому обоих героев гораздо нагляднее, чем их ленивые воспоминания.
Тема старости беспокоит многих режиссеров, но итальянец говорит об этом по-особому. Наверное, только его герой может позволить себе сказать, уезжая из фешенебельного санатория для стариков, что впереди его ждет молодость. И ему веришь!
Соррентино удается почти чеховская отстраненность от героя, рассматривание его на безопасном расстоянии и при этом настолько огромная чуткость к нему, что она позволяет рассмотреть в его душе микроскопические (для постороннего) процессы. Он, большой любитель историй из жизни пожилых (об этом и «Великая красота», и частично «Молодой Папа»), умеет найти такой ракурс, в котором нет жалости, но нет и безразличия, с одной стороны, в нем много символизма, но с другой, он остается очень человечным. История Мика и Фреда в «Молодости» практически бессюжетна, это череда их воспоминаний, обрывочных разговоров, привычных дружеских подколов перед лицом старости. Наверное, следуя линейной логике, именно так и надо было бы назвать эту картину - «Старость», но Соррентино ничего не делает просто так или ради чистого эпатажа. И название фильма, и основной постер к нему наполнены столкновением, наполняющим ежедневно и нашу жизнь. Ясно, что для режиссера молодость - это вопрос не возраста и не пресловутого состояния души. Наверное, это вопрос оптики, то есть взгляда на жизнь, отношения к ней - метафора Мика с биноклем объясняет это лучше всего.
Режиссерская чуткость в выборе темы и подходе к ней раскрывается и на актерском уровне, кажется, что так работать с артистами сегодня умеет только он: снимать звезд мирового уровня словно бы без из звездного статуса, уметь сконцентрировать фильм вокруг центрального героя, при этом не умаляя значения всех остальных. Майкл Кейн, для которого, по признанию самого Соррентино и писалась роль Фреда, блистает в том числе и своей белоснежной сединой, но не затмевает ни Харви Кейтеля, ни Рейчел Вайс, ни Пола Дано, ни Джейн Фонду.
У режиссера вообще нет задачи удивить всех своим звездным составом - он работает с артистами, а не с именами. И надо сказать, что ему это удается великолепно: и Джуд Лоу в «Молодом Папе», и Тони Сервилло в «Великой красоте», и дуэт Майкла Кейна с Харви Кейтелем в «Молодости» - это в актерстве практически то же самое, что в футболе индивидуальный уровень мастерства Роналду, Месси или Модрич. В этом контексте хочется порадоваться, что актерские карьеры длятся дольше спортивных, и всех названных актеров мы имеем счастье видеть в преклонном возрасте, когда они играют еще круче, чем в молодости. Футбольная тема возникла, пожалуй, совсем не случайно, потому что один из самых запоминающихся образов «Молодости» - это латиноамериканец, не названный по имени, но почти кричащий о том, что он Марадона.
Несмотря на то, что фильм Соррентино очень сложен и в эмоциональном, и в структурном, и в семантическом плане, смотрится он легко благодаря той самой авторской интонации, о которой говорилось выше. И благодаря постоянной игре режиссера, когда не поймешь никак, он сейчас всерьез это делает или шутит. В этом плане очень интересны сцены с дирижирующим на лугу Фредом и встретившимся со своими героинями Миком. В «Молодости» обошлось без излюбленных Соррентино флешбеков, и, пожалуй, именно эти моменты отсылают нас к прошлому обоих героев гораздо нагляднее, чем их ленивые воспоминания.
Тема старости беспокоит многих режиссеров, но итальянец говорит об этом по-особому. Наверное, только его герой может позволить себе сказать, уезжая из фешенебельного санатория для стариков, что впереди его ждет молодость. И ему веришь!