Русская мафия
Один музыкант из нашего Оперного рассказывал мне.
Где-то на рубеже тысячелетий, когда в Испании ещё имела хождение песета (наличные евро были запущены в оборот в Европейском союзе у 2002 году), трое молодых музыкантов из оркестра НГАТОиБ во время театральных каникул решили заняться отхожим промыслом. Навели справки, пришли к выводу, что правильней всего будет отправиться в Испанию и играть там на улицах. Испанский у них, как я поняла, был так себе, на уровне "здрассьте - можно - спасибо - вы очень любезны - идите к чёрту". Но они подумали и сделали вывод, что язык музыки переводчика не требует и положились на волшебную силу искусства. Наскребли денег, оформили документы, купили билеты, прихватили свои инструменты и покатили.
Стартового капитала у наших служителей Аполлона было совсем немного, поэтому, явившись в Мадрид, столицу благословенной страны Испании, нашли они, по наводке своих российских друзей, какой-то самый дешёвый хостел в не самом благополучном районе. Две ночи по прибытии спали в кустах, затем что мест не было. А поискать что-то ещё, такое же бюджетное, им не позволило слабое знание языка и отсутствие времени для рекогносцировки. Спали, стало быть, они ночью на травке, стараясь не помять и не испачкать костюмы - других одеяний у них и не было. А утром вставали, шли в туалет, который помещался в отдельном домике во дворе, там умывались, обчищались и отправлялись в город играть. Успех имели, как сказал мне мой рассказчик, скромно опустив глаза.
В Барселоне они потом заняли первое место на конкурсе уличных ансамблей. Не знали испанцы, точнее, каталонцы, что слушают музыкантов крупнейшего (я не о размерах) оперного театра Сибири! В Барселоне их, правда, обчистили - те самые югославские цыгане, столь любовно воспетые Эмиром Кустрицей. Им потом рассказали, что цыгане в Испанию тоже "на гастроли" приезжают. Только, конечно, на другие, не музыкальные. Ребята "общак" сложили во внутренний карман пиджака одного из товарищей. А на людной площади его толкнул какой-то дядечка. Вежливо извинился и растворился в толпе. А вместе с ним растворились и деньги. После этого мальчики уже все яйца в одну корзину не складывали. Но по Каталонии и Стране Басков они позже поездили. А мы же вернёмся к Мадриду.
На третий день своего пребывания там наши артисты были поселены в комнату со множеством обитателей - я про людей, а не про иные формы жизни. Дневной заработок музыкантов состоял из некоторого количества монет, иногда значительного, потому что играли они хорошо, задушевно, подмешивая цыганскую страсть к славянской меланхолии, вот мадриленьос и туристы и набрасывали им песет от щедрот своих сердец, уязвлённых русской Эвтерпой. И, разумеется, деньги эти надо было вечером пересчитать и разделить поровну. Сидеть и пересыпать монеты на глазах соседей по общей комнате ребята сочли неразумным, поэтому ежевечерний бухучёт производился ими в уже упомянутом мужском туалете.
Сей туалет представлял собой небольшое кирпичное строение с тамбуром, где были умывальники, и смежным помещением, в котором располагались кабинки и писсуары. В тамбуре имелось окно с широким подоконником. Вот его и избрала наша троица для своих финансовых операций. Одно было неудобно: свет в туалете зажигался тогда, когда в него входил человек, производя некоторый шум, а потом, какое-то время спустя, гас. Так что приходилось пересчитывать и раскладывать песеты столбиками при свете луны и уличного фонаря. Можно было, конечно, похлопать в ладоши или потопать по полу, чтобы свет опять зажёгся, но привлекать внимание к своему занятию наши сограждане не хотели.
И вот в один из вечеров сидели они эдак и раскладывали монеты в три столбика на подоконнике в сортире в лунном свете, как вдруг услышали, как кто-то шумно сглотнул. Они посмотрели: на пороге, приоткрыв дверь, замер паренёк. Мне он почему-то видится невысоким, худеньким, чёрненьким, носатеньким и с кадыкастой тонкой шейкой. Даже в рассеянной темноте помещения было видно, что молодой человек крайне растерян. Наши герои тут же вспомнили, что они не вахлаки какие-то, а русская музыкальная интеллигенция, и, мобилизовав всё своё знание испанского и прибегнув к языку жестов, стали показывать: мол, проходите, пожалуйста, не стесняйтесь, вы нам не помешаете! Парнишка робко проследовал в кабинку (свет зажёгся), очень скоро выскользнул оттуда и исчез. Свет погас. Песеты были рассортированы по кучкам и разложены по карманам, музыканты пошли спать.
Наутро мой рассказчик встал раньше своих товарищей и пошёл умываться. Во дворе толкалось несколько испанцев. Он поздоровался с ними и проследовал дальше. И тут услышал, как за его спиной боязливо и почтительно произнесли вполголоса по-испански:
-- Русская мафия!
Large Visitor Map
Где-то на рубеже тысячелетий, когда в Испании ещё имела хождение песета (наличные евро были запущены в оборот в Европейском союзе у 2002 году), трое молодых музыкантов из оркестра НГАТОиБ во время театральных каникул решили заняться отхожим промыслом. Навели справки, пришли к выводу, что правильней всего будет отправиться в Испанию и играть там на улицах. Испанский у них, как я поняла, был так себе, на уровне "здрассьте - можно - спасибо - вы очень любезны - идите к чёрту". Но они подумали и сделали вывод, что язык музыки переводчика не требует и положились на волшебную силу искусства. Наскребли денег, оформили документы, купили билеты, прихватили свои инструменты и покатили.
Стартового капитала у наших служителей Аполлона было совсем немного, поэтому, явившись в Мадрид, столицу благословенной страны Испании, нашли они, по наводке своих российских друзей, какой-то самый дешёвый хостел в не самом благополучном районе. Две ночи по прибытии спали в кустах, затем что мест не было. А поискать что-то ещё, такое же бюджетное, им не позволило слабое знание языка и отсутствие времени для рекогносцировки. Спали, стало быть, они ночью на травке, стараясь не помять и не испачкать костюмы - других одеяний у них и не было. А утром вставали, шли в туалет, который помещался в отдельном домике во дворе, там умывались, обчищались и отправлялись в город играть. Успех имели, как сказал мне мой рассказчик, скромно опустив глаза.
В Барселоне они потом заняли первое место на конкурсе уличных ансамблей. Не знали испанцы, точнее, каталонцы, что слушают музыкантов крупнейшего (я не о размерах) оперного театра Сибири! В Барселоне их, правда, обчистили - те самые югославские цыгане, столь любовно воспетые Эмиром Кустрицей. Им потом рассказали, что цыгане в Испанию тоже "на гастроли" приезжают. Только, конечно, на другие, не музыкальные. Ребята "общак" сложили во внутренний карман пиджака одного из товарищей. А на людной площади его толкнул какой-то дядечка. Вежливо извинился и растворился в толпе. А вместе с ним растворились и деньги. После этого мальчики уже все яйца в одну корзину не складывали. Но по Каталонии и Стране Басков они позже поездили. А мы же вернёмся к Мадриду.
На третий день своего пребывания там наши артисты были поселены в комнату со множеством обитателей - я про людей, а не про иные формы жизни. Дневной заработок музыкантов состоял из некоторого количества монет, иногда значительного, потому что играли они хорошо, задушевно, подмешивая цыганскую страсть к славянской меланхолии, вот мадриленьос и туристы и набрасывали им песет от щедрот своих сердец, уязвлённых русской Эвтерпой. И, разумеется, деньги эти надо было вечером пересчитать и разделить поровну. Сидеть и пересыпать монеты на глазах соседей по общей комнате ребята сочли неразумным, поэтому ежевечерний бухучёт производился ими в уже упомянутом мужском туалете.
Сей туалет представлял собой небольшое кирпичное строение с тамбуром, где были умывальники, и смежным помещением, в котором располагались кабинки и писсуары. В тамбуре имелось окно с широким подоконником. Вот его и избрала наша троица для своих финансовых операций. Одно было неудобно: свет в туалете зажигался тогда, когда в него входил человек, производя некоторый шум, а потом, какое-то время спустя, гас. Так что приходилось пересчитывать и раскладывать песеты столбиками при свете луны и уличного фонаря. Можно было, конечно, похлопать в ладоши или потопать по полу, чтобы свет опять зажёгся, но привлекать внимание к своему занятию наши сограждане не хотели.
И вот в один из вечеров сидели они эдак и раскладывали монеты в три столбика на подоконнике в сортире в лунном свете, как вдруг услышали, как кто-то шумно сглотнул. Они посмотрели: на пороге, приоткрыв дверь, замер паренёк. Мне он почему-то видится невысоким, худеньким, чёрненьким, носатеньким и с кадыкастой тонкой шейкой. Даже в рассеянной темноте помещения было видно, что молодой человек крайне растерян. Наши герои тут же вспомнили, что они не вахлаки какие-то, а русская музыкальная интеллигенция, и, мобилизовав всё своё знание испанского и прибегнув к языку жестов, стали показывать: мол, проходите, пожалуйста, не стесняйтесь, вы нам не помешаете! Парнишка робко проследовал в кабинку (свет зажёгся), очень скоро выскользнул оттуда и исчез. Свет погас. Песеты были рассортированы по кучкам и разложены по карманам, музыканты пошли спать.
Наутро мой рассказчик встал раньше своих товарищей и пошёл умываться. Во дворе толкалось несколько испанцев. Он поздоровался с ними и проследовал дальше. И тут услышал, как за его спиной боязливо и почтительно произнесли вполголоса по-испански:
-- Русская мафия!
Large Visitor Map