* * *
Когда-то я жила в воде,
Почти на самом дне.
Но кто-то звал, кого нигде
Не слышала родней.
И я терзала свой покой
Подросшим плавником.
А зов звучал - и никакой
Мне не был так знаком.
Тогда я бросилась туда
Так быстро, как могла.
Я задыхалась от труда,
А иногда от зла.
Удар об воздух так обжег,
Что я вернулась в глубь.
Но он просил, как малышок:
Приди же, приголубь!
И я плыла, не чуя, как
Слезу роняет лед,
Как появляется рука,
Как легкое растет.
Как выползаю на песок
И как на нем стою,
Как я мала, как мир высок,
Как странно быть в раю.
Я вижу воду и пески,
Я слышу голос твой.
Возьми следы моей тоски,
Вздохни, сотри и смой.
Ты звал, конечно, не меня,
Не именно меня.
Но я свободна: не унять
Мне нашего огня.
Почти на самом дне.
Но кто-то звал, кого нигде
Не слышала родней.
И я терзала свой покой
Подросшим плавником.
А зов звучал - и никакой
Мне не был так знаком.
Тогда я бросилась туда
Так быстро, как могла.
Я задыхалась от труда,
А иногда от зла.
Удар об воздух так обжег,
Что я вернулась в глубь.
Но он просил, как малышок:
Приди же, приголубь!
И я плыла, не чуя, как
Слезу роняет лед,
Как появляется рука,
Как легкое растет.
Как выползаю на песок
И как на нем стою,
Как я мала, как мир высок,
Как странно быть в раю.
Я вижу воду и пески,
Я слышу голос твой.
Возьми следы моей тоски,
Вздохни, сотри и смой.
Ты звал, конечно, не меня,
Не именно меня.
Но я свободна: не унять
Мне нашего огня.