Есть у меня любимый поэт - Аля Хайтлина (раньше Кудряшева, izubr в ЖЖ). Это она написала "Мама на даче". Раньше жила в Питере, сейчас - уже несколько лет - в Мюнхене. Люблю ее уже лет пятнадцать. У нее дочка, а судя по второму из представленных здесь стихотворений, у этой дочки скоро будет брат или сестра. Это то, что я знаю из фейсбука. А еще из
(
Read more... )
Нас тут очень много таких, кому нечего стыдиться. Мы не голосовали за сами понимаете кого, не одобряли и не одобряем его действия, в разные годы ходили на митинги по этому поводу, любим свою родную землю, своих близких, делаем то, что можем делать, работаем. Мы против насилия, мы кому-то помогаем по возможности, кому нужна помощь. Иногда кто-то из нас делает что-то крутое, не только полезное, но и вдохновляющее, чем можно гордиться. Всё это и есть патриотизм. Другого не бывает. И, если ситуация так сложилась, как сейчас, - то мы заложники. Каждому из нас важно это понимать.
Даже больше. Если кто-то даже голосовал за него, просто по инерции или по каким-то своим причинам поверив ему, но сейчас отношение этих людей изменилось, - этого уже достаточно (жаль, что таких, скорее всего, мало). Есть такая классная фраза - для упахавшихся сотрудников на любой работе: "У нас нет задачи заебаться". И вот мне кажется, мы должны понимать, что у нас нет задачи сгореть со стыда или кого-то застыдить. Пусть пострадавшие и помогающие пострадавшим стыдят нас, если хотят. А нам не надо так делать. У нас есть задача выжить (может быть, не любой ценой, но если получится) и быть добрее (это уж точно можно всегда - ну, пока не умер). Вот эти две вещи в одном. Ну, и продолжать какую-то свою работу, свои дела, само собой. Но это входит в "выжить", во всех смыслах.
Reply
Вот самое первое, от 24.02:
Мы говорили:
- Этого не будет.
Так не бывает.
Но где-то в пять утра проснулись люди,
А их взрывают.
А их взрывают прямо на рассвете,
Средь мирных улиц.
И где-то плачут харьковские дети.
И где-то плачут киевские дети.
Они проснулись.
Мы говорили - нет, не повторится,
Смотри в учебник.
И чем теперь от этого отмыться,
Скажи мне, чем нам?
Малыш ревёт, ему пока обидно,
Пока все рядом.
И те, из нас, кому это не видно,
И те из нас, кому это не стыдно,
Вы стали адом.
Да, это ты, ты метишь в пятилетку
Своим снарядом.
Reply
Светлей уже не станет,
Что толку свечку ставить.
Осталась только Таня,
Но Тани не осталось.
Ни Тани нет, ни мамы,
Ни дома, ни забора.
Осталось очень мало,
Исчезло слишком скоро.
Добраться бы до Львова,
В автобусах, в теплушках.
Для Тани светлобровой,
Для Лёшика в веснушках.
Вы слышали, сказали -
Мы знаем от знакомых -
Во Львове на вокзале
Горяченьким накормят.
Помашешь папе ручкой,
Да не целуй, колючий.
Прощай на всякий случай.
Люби на всякий случай.
Денёк какой хороший,
Снежок почти растаял,
Живёт на свете Лёшик.
Жила на свете Таня.
Reply
Leave a comment