Сентиментальное путешествие
Зачем люди путешествуют? Тем более, в места, где уже неоднократно бывали?
Ведь не только для того, чтобы маяться бессонницей в неудобных постелях, бродить часами по жаре в тесной обуви, тратить нелишние деньги, губить последнюю печень избытком алкоголя, приобретать дурацкие сувениры и набирать лишние килограммы?
И для этого, разумеется, но не исключительно.
Каждое путешествие - это добровольное изгнание из привычного мира. Оно лечит душу, отвлекает от проблем, питает новыми впечатлениями, меняет ориентиры, освежает любовь к покинутому быту и сулит новую, правильную жизнь по возвращении. А главное - оно позволяет увидеться со старыми друзьями и встретиться с новыми.
Неизвестно, шумит ли дерево, падая в лесу, где никого нет, но как бы не шумел в ЖЖ жежешник, он должен доказывать свое существование развиртуализациями. Прекрасным для этого местом вновь оказался город Москва.
Где, пребывая в радостном волнении от долгожданной встречи с Эммой, я умудрилась забыть в кафе "Академия" кредитную карточку. Работники центральной московской точки общепита оказались какими-то безинициативными лопухами: не только за двое суток не нашли выгодного применения безлимитной платиновой американской "Визе", но и вернули ее владелице нетронутой. По-моему, подобные нравы должны обнадежить любящих Россию.
* * *
Почему женщина вылетает в Мюнхен, как на деревню к дедушке, не имея ни адреса, ни даже названия гостиницы? Чтобы продемонстрировать свою беспомощность или веру в мужчину, назначившему ей свидание на непроизносимой остановке электрички? Вовсе нет. Просто день ото дня крепчает мой маразм.
Тут мы с Сашкой изучаем замечательную книгу знаменитого кота Франца, подаренную мне Наташынькой. Еще в Москве залпом проглотила другой подарок - "Книгу обманов" Марты Кетро, книгу скрытную и откровенную, при этом неизменно искреннюю. Я бы утверждала, что это лучшая книга Марты, если бы не была уверена, что самые лучшие ее книги впереди.
За двадцать лет моей разлуки с Венецией состарилась только я. Эта гулящая по маскарадам красавица не изменилась нисколько, только отдается теперь еще большему количеству туристов. Кто в ней только не побывал, буквально клейма негде ставить. Все равно устоять перед ней невозможно.
Меланхоличному Триесту, созданному в качестве порта Габсбургской империи, и с ее распадом потерявшему смысл существования, в моем повествовании придется послужить примером для какой-нибудь нравоучительной морали. Пусть он учит нас, что, когда все в прошлом, и ты больше никому не нужен, в этом есть своя, чуть грустная, но освобождающая прелесть.
Оставаясь верной попытке во всем искать смысл, добавлю, что Любляна, столица Словении, (бывшая часть Югославии), доказывает, как быстро можно стать частью Европы, если не терзаться другими амбициями, помимо первенства в количестве выпитого пива. На площади перед собором играл оркест и все кафе выставили на улицу телевизоры с матчем Чехия-Португалия.
В Вене мы жили у бывшей однокурсницы мужа по медфаку, Урсулы, нынче профессора медицины. Она рассказала о пришедшей к ней на прием болгарской семье: грозный папаша по-хозяйски расположился в кресле напротив, жена робко отиралась около двери, ребенок, - тема консультации, катался по полу. Урсула предложила отцу взять ребенка на колени. Понимая по-немецки с пятого на десятое, и услышав слова "на колени!" суровый усатый мужчина тут же беспрекосновно грохнулся перед ней на колени. По-моему, это доказывает, что репутация немецких женщин незыблема уже эдак лет семьдесят.
По Европе я бродила в скромном, не привлекающем внимания виде - голая, если не считать израильских серебряных украшений, в которые я закована навеки, и волочащегося за мной, как за Штирлицом, парашюта:
То ли дело моя готическая Сашка! Вся в черном, с плащем распущенных волос, в перчатках по локоть и в венецианской маске впридачу!
Догадываюсь, что впечатление было незабываемым. Неудивительно, что в картинной галерее Вены к нам подбежал какой-то дядька, и тыкая в нас пальцем, заорал по-английски: "Вы были в Венеции! Я узнал вас! Я вас помню!"
А я-то сетовала на венецианскую толпу!
По-моему, это значит, что никакая маска не в состоянии скрыть мою Сашку, а также то, что в Европе мы явно примелькались.
За время разлуки с ЖЖ я привыкла дышать воздухом реальности. Как всегда, трудно опуститься в омут виртуальности и вновь отрастить жежешные жабры.
АПДЕЙТ: Никогда не знаешь, что заинтересует больше всего, но получив половину комментов про сарафан, можно догадаться. Итак, это платьице фирмы "Всех святых". Власяница, практически! Пошито из 10 метров индийской кисеи, с 16 завязками, и шили его 75 часов. (Вся эта необходимая информация выложена на лейбле платья). Несколько часов у меня заняло научиться в него в правильном месте влезать - снятое, оно тут же становится беспорядочной кучей строп и постромков...
Ведь не только для того, чтобы маяться бессонницей в неудобных постелях, бродить часами по жаре в тесной обуви, тратить нелишние деньги, губить последнюю печень избытком алкоголя, приобретать дурацкие сувениры и набирать лишние килограммы?
И для этого, разумеется, но не исключительно.
Каждое путешествие - это добровольное изгнание из привычного мира. Оно лечит душу, отвлекает от проблем, питает новыми впечатлениями, меняет ориентиры, освежает любовь к покинутому быту и сулит новую, правильную жизнь по возвращении. А главное - оно позволяет увидеться со старыми друзьями и встретиться с новыми.
Неизвестно, шумит ли дерево, падая в лесу, где никого нет, но как бы не шумел в ЖЖ жежешник, он должен доказывать свое существование развиртуализациями. Прекрасным для этого местом вновь оказался город Москва.
Где, пребывая в радостном волнении от долгожданной встречи с Эммой, я умудрилась забыть в кафе "Академия" кредитную карточку. Работники центральной московской точки общепита оказались какими-то безинициативными лопухами: не только за двое суток не нашли выгодного применения безлимитной платиновой американской "Визе", но и вернули ее владелице нетронутой. По-моему, подобные нравы должны обнадежить любящих Россию.
* * *
Почему женщина вылетает в Мюнхен, как на деревню к дедушке, не имея ни адреса, ни даже названия гостиницы? Чтобы продемонстрировать свою беспомощность или веру в мужчину, назначившему ей свидание на непроизносимой остановке электрички? Вовсе нет. Просто день ото дня крепчает мой маразм.
Тут мы с Сашкой изучаем замечательную книгу знаменитого кота Франца, подаренную мне Наташынькой. Еще в Москве залпом проглотила другой подарок - "Книгу обманов" Марты Кетро, книгу скрытную и откровенную, при этом неизменно искреннюю. Я бы утверждала, что это лучшая книга Марты, если бы не была уверена, что самые лучшие ее книги впереди.
За двадцать лет моей разлуки с Венецией состарилась только я. Эта гулящая по маскарадам красавица не изменилась нисколько, только отдается теперь еще большему количеству туристов. Кто в ней только не побывал, буквально клейма негде ставить. Все равно устоять перед ней невозможно.
Меланхоличному Триесту, созданному в качестве порта Габсбургской империи, и с ее распадом потерявшему смысл существования, в моем повествовании придется послужить примером для какой-нибудь нравоучительной морали. Пусть он учит нас, что, когда все в прошлом, и ты больше никому не нужен, в этом есть своя, чуть грустная, но освобождающая прелесть.
Оставаясь верной попытке во всем искать смысл, добавлю, что Любляна, столица Словении, (бывшая часть Югославии), доказывает, как быстро можно стать частью Европы, если не терзаться другими амбициями, помимо первенства в количестве выпитого пива. На площади перед собором играл оркест и все кафе выставили на улицу телевизоры с матчем Чехия-Португалия.
В Вене мы жили у бывшей однокурсницы мужа по медфаку, Урсулы, нынче профессора медицины. Она рассказала о пришедшей к ней на прием болгарской семье: грозный папаша по-хозяйски расположился в кресле напротив, жена робко отиралась около двери, ребенок, - тема консультации, катался по полу. Урсула предложила отцу взять ребенка на колени. Понимая по-немецки с пятого на десятое, и услышав слова "на колени!" суровый усатый мужчина тут же беспрекосновно грохнулся перед ней на колени. По-моему, это доказывает, что репутация немецких женщин незыблема уже эдак лет семьдесят.
По Европе я бродила в скромном, не привлекающем внимания виде - голая, если не считать израильских серебряных украшений, в которые я закована навеки, и волочащегося за мной, как за Штирлицом, парашюта:
То ли дело моя готическая Сашка! Вся в черном, с плащем распущенных волос, в перчатках по локоть и в венецианской маске впридачу!
Догадываюсь, что впечатление было незабываемым. Неудивительно, что в картинной галерее Вены к нам подбежал какой-то дядька, и тыкая в нас пальцем, заорал по-английски: "Вы были в Венеции! Я узнал вас! Я вас помню!"
А я-то сетовала на венецианскую толпу!
По-моему, это значит, что никакая маска не в состоянии скрыть мою Сашку, а также то, что в Европе мы явно примелькались.
За время разлуки с ЖЖ я привыкла дышать воздухом реальности. Как всегда, трудно опуститься в омут виртуальности и вновь отрастить жежешные жабры.
АПДЕЙТ: Никогда не знаешь, что заинтересует больше всего, но получив половину комментов про сарафан, можно догадаться. Итак, это платьице фирмы "Всех святых". Власяница, практически! Пошито из 10 метров индийской кисеи, с 16 завязками, и шили его 75 часов. (Вся эта необходимая информация выложена на лейбле платья). Несколько часов у меня заняло научиться в него в правильном месте влезать - снятое, оно тут же становится беспорядочной кучей строп и постромков...