Марина Саввиных. Сердце алмаза, или Кто наградил Адалло
… плохой, мелкий, гадкий человек не может быть поэтом. Но сейчас - люди очень озлоблены. Завистью ослеплены. Если бы Вы знали, что пишут обо мне. В - как его - в Интернете. Часто талантливые люди. И пишут - талантливо. Алкаш, говорят. Когда нечего выпить, говорят, он идёт на христианское кладбище, и там выброшенные бутылки - после поминок - выливает остатки и пьёт… (смеёмся) Это ли не талант - такое придумать? [4] Поэт… в нём есть что-то такое… он не может быть вредоносным…Иначе в том, что он пишет, обязательно будет фальшь. Если не сразу, то рано или поздно это заметят обязательно. Я уже говорил это: «Поэт должен быть чище падающей с неба снежинки». Я очень часто употребляю это выражение: Коран ниспослан в стихах. Достойные, настоящие поэты об этом не забывают. Там говорится о том, что поэты - это люди, которые говорят то, что им Сатана внушил. А Сатана подслушивал где-то там, в небесах, и оттуда им нашептал… и - посмотрите, сказано, - они блуждают в долинах бессмысленно … поэты… но те, которые чисты, приравниваются к пророкам… хотя такого слова там нет, но очень высоко ценится дело поэта… там, при Коране, видимо тоже знали, что поэты могут много. [5]
… Если ты ждёшь от государства чего-то - ты его раб. Ты будешь ждать, что его слуги тебе скажут. Ты уже не поэт. Ты рождён для того, чтобы драться с ними до конца! Кто, кроме тебя, будет с ними драться?
Миясат. Всегда - драться?
МС. Истину царям с улыбкой говорить?
Миясат. С улыбкой и драться - это же разные вещи?
МС. Но - истину же говорить?
Миясат. Но всегда ли надо драться, чтобы истину говорить?
Адалло. Истину говорить - это и есть драка. Один «поэт» оказался за границей. Ловчил, мошенничал, что угодно… другой «поэт» - спился, валялся где попало на улице… но - добавляю: ни тот, ни другой не были поэтами. Тот был бизнесмен от литературы, а этот - графоман. Я вот написал сегодня - «оторванный от Творца, человек не может быть свободным». Хочешь узнать, какие премии я получил за литературную деятельность?
Мне позвонил Чиркейский устаз [6]… который потом взорван был… он хотел, чтобы я прочитал ему одну поэму, ещё не опубликованную. Я поехал к этому муфтию. Он был там с несколькими мюридами. Я начал читать поэму. Это большая поэма. Часа три с лишним я читал. Надо было это читать с комментариями. Там есть места, которые они могли не понимать. Такого внимания я нигде никогда не имел. Настолько они внимательно слушали! Свою поэму я знаю наизусть - и мог бы читать наизусть, но читал с бумаги, потому что хотел следить за выражением их лиц. Как они воспринимают, потому что я подверг критике их духовенство. Но - справедливой. И что же? Никаких вопросов, никаких выступлений… выпили чай, вышли на дорогу. Все, во главе с устазом. Провожать меня. Я подаю каждому руку. А устаз, великий устаз - в конце стоит… как только я подал ему руку - он поднял к своим губам мою руку и поцеловал. Мою руку. А я терпеть не могу такие вещи, но раз он дал повод - давай я тоже его руку тянуть к себе… нет! Не дал! И - слава Богу! (смеёмся) И тогда он сказал: Адалло, ты не думай, что это ты написал эту поэму… я подождал: что-то он скажет… «Когда ты её писал, - говорит, - над тобой витал ангел, который каждую букву кидал под твоё перо». Никогда никто в мире такую оценку не получил! Это я - получил! Слышишь? (смеёмся)
Другая награда связана с героиней моей поэмы по имени Анисат. Смотрю, что-то Хадижат моя … не внимательна ко мне… что-то хмурится… что-то не то… я терплю… наконец выяснилось - дело в поэме! В моей героине. «Кто она такая?» - говорит. Я не понял сначала. «Кто - кто такая?». - «Эта Анисат?». - Да это выдумка моя!
Не поверила! И тогда я сделал вывод: Адалло - лучший поэт! То, что она поверила, - чем не оценка литературная?!
В Хунзахе были какие-то спортивные состязания. Из близлежащих районов туда тоже ездили смотреть. И мои племянники ездили туда. Один человек, который смотрел эти соревнования, спросил - откуда вы? Они сказали - из какого они селения. Он дальше спрашивает одного из них: Адалло знаешь? - Знаю. Я - племянник его. Этот человек суёт в карман руку, вынимает пять рублей и дарит ему. Совершенно неизвестный человек… чем - не премия? Вот такие у меня премии. (смеёмся)
… стихи требуют очень большого здоровья. Физического. Я уже написал последнее стихотворение. И на этом завершаю своё творчество. Месяца три-четыре тому назад я проснулся от собственных слов. Которые составлялись в стихотворные строки. Я включил лампу и записал это себе вот здесь. Это очень грустное стихотворение.
Я тороплюсь, дорогой друг
Оставить этот мир, жизнь
Уйти туда… далеко
И вечно стремится в груди
Сердце
Увидеть то место
Где ты будешь вечно
Когда посчитаешь эти годы
Прошедшие годы и подумаешь
Ты увидишь впереди -
Усмехающуюся над тобой пустоту
И когда поднимешься
над морщинами своих мечтаний
И вокруг поднимутся
Леса вопросов
Лишь одна пустота
Смотрит на меня
И она говорит
Ценнее меня ничего нет.
И падает дождь
И это, оказывается,
Из моих глаз.
Слёзы.
И я был на этой земле,
Послан Аллахом,
И не мог я делать ничего,
Кроме правдивого, правильного,
К хорошему лишь я шёл
Для друга я делал это, что поделаешь…
Вот, мама, я не человек
Который жаждал славы
Я сушёный и жаждущий.
…
Двадцать или сто лет
Если даже пройдёт
В сердцах будут обо мне
горевать
Далёкие будущие писатели
Возьмут с меня пример.
Оставшийся один-единственный
Горец
Будет глотать слезу
Над моими мечтами…
Это что-то такое… не смахивает это на «Памятник» Пушкина? (смеётся)
Время сейчас такое. Люди должны задуматься. Люди нового поколения во всяком случае. То, что сейчас пишут, я не могу читать. Имею в виду аварскую литературу.
***
Миясат спросила - нужна ли аварская поэзия русской литературе?
- Нет, - сказал Адалло. - Русской литературе нужны русские поэты. А я по воле Творца родился аварцем, и должен работать на этот народ! А не бежать в Москву показать себя!
… Если ты ждёшь от государства чего-то - ты его раб. Ты будешь ждать, что его слуги тебе скажут. Ты уже не поэт. Ты рождён для того, чтобы драться с ними до конца! Кто, кроме тебя, будет с ними драться?
Миясат. Всегда - драться?
МС. Истину царям с улыбкой говорить?
Миясат. С улыбкой и драться - это же разные вещи?
МС. Но - истину же говорить?
Миясат. Но всегда ли надо драться, чтобы истину говорить?
Адалло. Истину говорить - это и есть драка. Один «поэт» оказался за границей. Ловчил, мошенничал, что угодно… другой «поэт» - спился, валялся где попало на улице… но - добавляю: ни тот, ни другой не были поэтами. Тот был бизнесмен от литературы, а этот - графоман. Я вот написал сегодня - «оторванный от Творца, человек не может быть свободным». Хочешь узнать, какие премии я получил за литературную деятельность?
Мне позвонил Чиркейский устаз [6]… который потом взорван был… он хотел, чтобы я прочитал ему одну поэму, ещё не опубликованную. Я поехал к этому муфтию. Он был там с несколькими мюридами. Я начал читать поэму. Это большая поэма. Часа три с лишним я читал. Надо было это читать с комментариями. Там есть места, которые они могли не понимать. Такого внимания я нигде никогда не имел. Настолько они внимательно слушали! Свою поэму я знаю наизусть - и мог бы читать наизусть, но читал с бумаги, потому что хотел следить за выражением их лиц. Как они воспринимают, потому что я подверг критике их духовенство. Но - справедливой. И что же? Никаких вопросов, никаких выступлений… выпили чай, вышли на дорогу. Все, во главе с устазом. Провожать меня. Я подаю каждому руку. А устаз, великий устаз - в конце стоит… как только я подал ему руку - он поднял к своим губам мою руку и поцеловал. Мою руку. А я терпеть не могу такие вещи, но раз он дал повод - давай я тоже его руку тянуть к себе… нет! Не дал! И - слава Богу! (смеёмся) И тогда он сказал: Адалло, ты не думай, что это ты написал эту поэму… я подождал: что-то он скажет… «Когда ты её писал, - говорит, - над тобой витал ангел, который каждую букву кидал под твоё перо». Никогда никто в мире такую оценку не получил! Это я - получил! Слышишь? (смеёмся)
Другая награда связана с героиней моей поэмы по имени Анисат. Смотрю, что-то Хадижат моя … не внимательна ко мне… что-то хмурится… что-то не то… я терплю… наконец выяснилось - дело в поэме! В моей героине. «Кто она такая?» - говорит. Я не понял сначала. «Кто - кто такая?». - «Эта Анисат?». - Да это выдумка моя!
Не поверила! И тогда я сделал вывод: Адалло - лучший поэт! То, что она поверила, - чем не оценка литературная?!
В Хунзахе были какие-то спортивные состязания. Из близлежащих районов туда тоже ездили смотреть. И мои племянники ездили туда. Один человек, который смотрел эти соревнования, спросил - откуда вы? Они сказали - из какого они селения. Он дальше спрашивает одного из них: Адалло знаешь? - Знаю. Я - племянник его. Этот человек суёт в карман руку, вынимает пять рублей и дарит ему. Совершенно неизвестный человек… чем - не премия? Вот такие у меня премии. (смеёмся)
… стихи требуют очень большого здоровья. Физического. Я уже написал последнее стихотворение. И на этом завершаю своё творчество. Месяца три-четыре тому назад я проснулся от собственных слов. Которые составлялись в стихотворные строки. Я включил лампу и записал это себе вот здесь. Это очень грустное стихотворение.
Я тороплюсь, дорогой друг
Оставить этот мир, жизнь
Уйти туда… далеко
И вечно стремится в груди
Сердце
Увидеть то место
Где ты будешь вечно
Когда посчитаешь эти годы
Прошедшие годы и подумаешь
Ты увидишь впереди -
Усмехающуюся над тобой пустоту
И когда поднимешься
над морщинами своих мечтаний
И вокруг поднимутся
Леса вопросов
Лишь одна пустота
Смотрит на меня
И она говорит
Ценнее меня ничего нет.
И падает дождь
И это, оказывается,
Из моих глаз.
Слёзы.
И я был на этой земле,
Послан Аллахом,
И не мог я делать ничего,
Кроме правдивого, правильного,
К хорошему лишь я шёл
Для друга я делал это, что поделаешь…
Вот, мама, я не человек
Который жаждал славы
Я сушёный и жаждущий.
…
Двадцать или сто лет
Если даже пройдёт
В сердцах будут обо мне
горевать
Далёкие будущие писатели
Возьмут с меня пример.
Оставшийся один-единственный
Горец
Будет глотать слезу
Над моими мечтами…
Это что-то такое… не смахивает это на «Памятник» Пушкина? (смеётся)
Время сейчас такое. Люди должны задуматься. Люди нового поколения во всяком случае. То, что сейчас пишут, я не могу читать. Имею в виду аварскую литературу.
***
Миясат спросила - нужна ли аварская поэзия русской литературе?
- Нет, - сказал Адалло. - Русской литературе нужны русские поэты. А я по воле Творца родился аварцем, и должен работать на этот народ! А не бежать в Москву показать себя!