Вся такая внезапная
Анна Ахматова. Портрет работы Натана Альтмана
Вся такая внезапная
«Мой Коля собирается, кажется, приехать. Он пишет мне непонятные слова, и я хожу с письмом к знакомым и спрашиваю объяснение. Всякий раз как приходит письмо из Парижа, его прячут от меня и передают с великими предосторожностями. Затем бывает нервный припадок, холодные компрессы и общее недоумение. Это от страстности моего характера. Он так любит меня, что даже страшно».
Это из письма молодой Анны Ахматовой. Письмо в своём роде выдающееся. Подобное могла бы написать чеховская дамочка из рассказа «Загадочная натура»: «Жизнь моя так полна, так разнообразна, так пестра... Но главное - я несчастна! Я страдалица во вкусе Достоевского...» И невозможно не вспомнить «Демоническую женщину» Надежды Тэффи: «Кавалеру, провожающему её с бала и ведущему томную беседу об эстетической эротике с точки зрения эротического эстета, она вдруг говорит, вздрагивая всеми перьями на шляпе: «Едем в церковь, дорогой мой, едем в церковь, скорее, скорее, скорее. Я хочу молиться и рыдать, пока ещё не взошла заря».
Впрочем, эпистолярную Ахматову никто не пародировал. Но как поэту ей доставалось, особенно в начале большого пути. Злые смешливые люди называли Ахматову Лохматовой. Перенявших её манеру дразнили подахматовками (слово придумал Гумилёв), а некоторые собратья по перу не удержались от подтрунивания. Одну из самых удачных пародий сочинил в двадцатые годы критик Константин Мочульский:
Он пришёл ко мне утром в среду,
А всегда мы были враги.
Не забыть мне эту беседу,
В передней его шаги.
Я спросила: «Хотите чаю?»
Промолчав, он сказал: «Хочу».
Отчего, я сама не знаю,
По ночам я криком кричу.
Уходя, шепнул: «До свиданья».
Я стала ещё светлей.
А над садом неслось рыданье
Отлетающих журавлей.
Неоднократно проходились по её «Сероглазому королю». Начало положил Маяковский, спевший "Слава тебе, безысходная боль! Умер вчера сероглазый король" на мотив "Ехал на ярмарку ухарь-купец" (чего Ахматова ему не простила). Спустя годы тему закрыл Михаил Ардов, сын подруги Ахматовой: стишок "у попа была собака, он её убил" он завершил неожиданной эпитафией "а за окном шелестят тополя: нет на земле твоего кобеля". По-моему, это уже не переплюнуть. «Сероглазый король» в конце концов был Ахматовой забракован, она даже называла это стихотворение "смрадным".
Ахматова сочла удачной эпиграмму, которую приписывали Бунину:
Увы, но от любви Ахматовой
Ты всё ж откажешься с тоской:
Как ни люби, как ни обхватывай,
Доска останется доской.
Читать далее: https://snob.ru/profile/26524/blog/133831?rp=lj
www.snob.ru