Ебать японку
Чтобы трахнуть японку нужен месяц, не меньше. До этого срока она - фарфоровая нецкэ, статуэтка экзотического божества. Флиртовать с нецкэ все равно, что дуть в морскую раковину - в ответ эхо, гулкое и глухое. Какой-то у них там особенный внутренний ритм, гармония. И нужно уловить.
Для сравнения: на еврейку уйдет два дня. На француженку - два часа. Если ей не сопротивляться. Француженку мы любим за безупречную кожу и случайное блядство. У еврейки кожа - рытый бархат, а блядство - осмысленное. Она, понимаешь ли, тебя изучает, прислушивается к твоим ответам. Чего-то калькулирует, короче. Но потом все равно торопится, все делает суетно и ревниво. В общем, на нее не жалко времени. И потом, ведь француженка рядом - она целует в шею и просит прикурить.
Еще есть голландки. Их много. Каждая голландка красива, как инопланетный мальчик. Эта красота сохраняется под тонким слоем невидимой кожуры, лунного воска. С голландкой все очень просто - голландка не даст. Никогда.
Месяц истекает. У японки по-прежнему кукольное лицо, она все еще не трахнута. Наверное, проблема в «пропасти между культурами». Или проще, в языке - английский не родной для нас обоих, к тому же японцы по-умолчанию («умолчание» мне уже начинает казаться основным диалектом японского) плохо говорят по-английски. Стандартный псевдо-романтический треп - I'll tell you all my secrets, but I lie about my past - не работает. И шутки не работают, остроумие взаимно непереводимо.
Даже интимная откровенность (наверное, от слов «открыть вены») - единственный способ, с помощью которого можно выйти за рамки социальной схемы и оказаться в уединении человеческой близости - этот способ тоже не работает. Оказывается, и для искренности требуются языковые навыки.
У стойки бара стоит немка. Она ничья. Я это знаю, потому что успел познакомиться с ней и перекинуться парой дежурных фраз. Она считает, что она некрасива. Трюк в том, чтобы убедить ее в обратном, заставить поверить в то, что она интересна каким-то своим укромным уголком, потайной комнаткой, к которой я подберу отмычку. Найти в ней острую, пикантную особенность, которая выдаст спрятанного в ней черта. Это удается, и мы убираемся из бара в холодную апрельскую ночь.
Ночь не нежна, не бархатна. Ночь пыльная и пахнет бензином. Мы едем в такси в какой-то дурной квартал на окраину, чтобы снять там дешевый номер. Заходим в мотель, проходим привратника, в холле мошкара. От лифта до номера двадцать шагов, три коротких поцелуя, двадцать досочек веревочного мостика через пропасть между культурами.
А японка, да ну ее к черту!
photo by itou kouichi