Об итогах VIII Международного телекинофестиваля документальной мелодрамы "Саратовские страдания"
Кто-то из великих говорил, что фотография - это правда, а кино - это 24 кадра правды в секунду. К сожалению, сегодня это выражение применимо по большей части к документальным фильмам… Но кинодокументалистика задвинута нынче на незавидные вторые планы - мейнстриймовое телевидение предпочитает документальным картинам либо «сенсационные» репортажи, либо гламурный псевдореализм большого художественного кино. Если сравнивать последнее с документальным, то получится аналогия большого и пляжного футбола - первый имеет миллионную поддержку со стороны правительств и транснациональных корпораций, а второй как бы предназначен лузерам и находится в некоей периферии… С официозным художественным кино, как и с большим футболом всё понятно - хлеба и зрелища нужны всегда, они никогда не подводят сильных мира сего в части отвлечения народного внимания от назревающих социальных нарывов, а пляжный футбол с художественным артхаусом и документалистикой - это возвращение с небес на землю, к болячкам, капитану очевидности и, в конце концов, песку под мостовой из булыжника… Таким возвращением, несомненно, стал VIII международный телекинофестиваль документальной мелодрамы «Саратовские страдания».
Эксперименты над гопниками
Основной корпус представленных на конкурс работ несколько отличался от VII фестиваля. В прошлом году часть кинолент носила определённо пафосный характер («Памятник. Хочу, чтобы помнили…» В. Стародубцева и С. Вознесенского, «Убивая девочек» Д. Кинселла), а блок экспериментального кино прошёл под знаменем наива («А в остальном все хорошо!» Д. Спиридонова, «Между слов» Л. Асадуллиной), эстетства («Синее небо. Черный хлеб» И. Томашевича, «Потери» А. Хазарова, «F.I.L.M.» Д. Демидова) и стёба («Серебряный шар. Скарлатина» А.Белобокова и три короткометражки от группы «umcho film»). В этом же году блока экспериментального кино не было. Как рассказала директор «Саратовских страданий» Татьяна Зорина перед открытием фестиваля, «мы решили показать в этот раз, что такое эксперимент, уже ставший классикой, и в качестве примера включили в программу ночь кино Евгения Юфита, назвав ее «Папа, умер некрореализм» - так называлась в свое время статья питерского кинокритика Сергея Добротворского о некрореалистах и Юфите».
Кроме этого, экспериментальным, можно считать фильм Александра Расторгуева и Павла Костомарова «Я тебя люблю», который не вышел в широкий прокат очевидно, из-за большого количества ненормативной лексики, которая, по словам самого Расторгуева, «становится поэтическим соусом». Авангардизм картины (правда, далеко уже не новаторский) заключается в том, что герои - гопники из Ростова-на-Дону - как бы снимают home-video на бытовую камеру, которую они «свистнули» у чиновника уголовно-исполнительной инспекции. Трясущаяся и полная целенаправленно-любительских недоработок картинка во всей красе показывает незатейливую и пустую жизнь «пацанов с раёна» и их «тёлок». В какое-то мгновение возникает ощущение, что это некая смесь реалити-шоу с постперестроечным вестерном Ильи Хотиненко «Одиссея 1989», и смысл всего этого заключается в иллюстрации тотального вакуума, царящего в головах «урлы провинциальных российских городов», как прямого следствия идеологической пустоты, помноженной на депрессивную реальность замкадья. Однако, режиссер вкладывает в свою картину прежде всего гендерный смысл - подчинённость мужского начала женскому в России и её окрестностях. Отношения полов, действительно, транслируются в фильме, но, как мне кажется, рефреном, тонкой пунктирной линией, начертанной на русском поле социальных экспериментов. Фильм «Я тебя люблю» хоть и является формально игровым, но актёрский состав не включает себя профессионалов. По словам Расторгуева, поначалу они с оператором Павлом Костомаровым решили пригласить театральных актёров, но когда те стали задвигать телеги про Чехова и Брехта, отказались от первоначальной затеи, объявив кастинг среди непрофессионалов - тех, кто может матом не только ругаться, но и разговаривать.
Жестокий реализм
Пафос целого ряда конкурсных картин VIII фестиваля сводился к почти физиологической вовлечённости авторов в те процессы, которые они скрупулёзно описывают, брезгливо, старательно и последовательно отворачиваясь от игровой фальсификации её величества реальности.
Самой, пожалуй, яркой картиной, иллюстрирующей такой авторский подход, стал фильм чешского режиссёра Хелены Трештиковой «Катька». Сюжет фильма прост: оператор на протяжении более десяти лет дышит в затылок главной героине Катьке и её товарищам по наркотическим приходам, феноменологически описывая всю окружающую их неприглядную действительность. За это время героиня превращается из молодой девушки в выцветшую развалюху с кучей «профессиональных» болезней, да к тому же забеременевшую от такого же любителя тяжёлого кайфа. На протяжении долгих лет Катька пытается заставить себя разорвать порочный круг взаимоотношений с наркотиками, но даже появление ребёнка не помогает ей вырваться из грязного водоворота зависимости.
Предчувствую упрёки. Дескать, такого добра навалом, да и художественные ленты, вроде экранизаций произведений «На игле» Ирвина Уэлша и «Голого завтрака» Уильяма Берроуза, внесли свой вклад в раскрытие этой неприятной темы. Но в случае с картиной Хелены Трештиковой мы имеем уникальный за счёт исторической протяжённости с 1997 по 2010 год материал как минимум воспитательного свойства (уверен, посмотрев «Катьку», любой потенциальный клиент наркопритона хотя бы задумается). Уверен также, что найдутся и ханжи, которые заквохчат: «Не хотим знать! Это чудовищно! Не показывать!» Подобные «запретительские» мессиджи - всего лишь показатель страусиной позиции тех, кто не хочет замечать ужасного, но очевидного, подмешивая яд бессмысленных табу в суррогат и без того репрессивного массового сознания.
Другим показательным в плане своей «физиологической» вовлечённости в процесс фильмом стала картина испанского режиссёра Коена Сьюджеста «Рождение карлы». Здесь авторы картины «инсталлировали» себя в общину беспризорников столицы Никарагуа. Основное событие картины - рождение девочки Карлы у главной героини картины Суджейин Агуйлар. Домом новорожденной становится катонная коробка в городском парке, в котором обитает вся община бездомных, но, несмотря на ужасные условия жизни на обочине, мать с дочерью борются за лучшую жизнь. В отличие от «Катьки», «Рождение Карлы» - более оптимистичная картина. Если смотреть формально, то фильм Коена Сьюджеста - это ожившие работы фотографа периферийного существования, Майка Броди, картина о генералах песчаных карьеров нашего века, полная надежды на то, что другой мир возможен.
Девятый вал эмоциональных всплесков вызвала картина казахского режиссера Владимира Тюлькина «Не про собак». Очень натуралистично, депрессивно, а для кого-то и слезоточиво в фильме сколачиваются в единый кинематографический текст жизни двух героев с диаметрально-противоположными взглядами на этот мир - пенсионерки Нины Перебеевой и мужика-живодёра Володи.
«Это социальное кино, но оно про то, как человек во взаимоотношении с животными проявляется и как духовное или бездуховное существо, и как носитель гендерных признаков. Это кино о взаимоотношении людей - пожилой женщины со сложной судьбой и мужчины, который считает себя счастливым человеком. Они пытаются объяснить друг другу свои жизненные позиции, но ничего не получается, потому что мужчина занимается отловом собак, и у него есть своя правда, а женщина устроила дома приют для бездомных животных, и отлов собак по её представлениям - это вселенский ужас»,- рассказывает Татьяна Зорина.
Если продолжать тему гендерных вопросов, которая по праву стала одной из магистральных на этих «Саратовских страданиях», то тут стоит рассказать про фильм латвийского режиссёра Андриса Гауя «Семейный инстинкт», получивший главную награду фестиваля - приз губернатора Саратовской области «Саратовская гармония». Фильм довольно «чернушен», причём не столько за счёт соответствующих визуальных приёмов (а про них, благодаря качественной операторской работе, можно говорить только с хорошей стороны), сколько за счёт общей сюжетной линии. Брат и сестра - Валдис и Занда - живут в селе недалеко от Лиепаи. У них двое общих детей, мать и соседи - Андулис и Джон. Беспробудное пьянство и нищета повседневной жизни - вот основной бэкграунд, на котором инцест уже не кажется каким-то средневековом явлением даже в цивилизованной европейской, если верить неолиберальным голосам, стране… Деградация - вот основное, определяющее слово, подкатывающее к горлу после просмотра. Упадок и беспросветное уныние не только где-нибудь в Уганде или Камбодже, но и рядом, за окнами всеобщего благоденствия… «На первый взгляд, в этом фильме изображены драки, пьянство и малосимпатичные люди, что для сегодняшнего документального кино типично, но в то же время в нем присутствует очень человечная нота, и ты можешь представить себя на месте его героев»,- заявил на торжественной церемонии закрытия фестиваля председатель жюри, режиссёр Тофик Шахвердиев.
Чернухи и безнадёги полон фильм-дебют молодого московского режиссёра Дмитрия Кубасова «Таня 5-ая» - про женщину-таксистку, работающую за 101 километром, пятую для диспетчеров своего таксопарка, но по характеру - всегда первую. Татьяна материт рабочих автомойки, воспитывает детей и ночью, после работы на такси, продает водку. В марте этого года курсовая работа Дмитрия в мастерской Марины Разбежкиной удостаивалась главного приза ХVIII ежегодного фестиваля студенческих и дебютных фильмов «Святая Анна», а на «Саратовских страданиях» фильм получил награду «За первый уверенный шаг в профессию».
Жёсткий и молчаливый видеоряд картины «Я забуду этот день» питерского режиссера Алины Рудницкой, показывающий выражения лиц женщин, ожидающих совершения аборта под дверью операционной выглядит сильнее уже упомянутого фильма «Убивая девочек», ставшего в прошлом году обладателем приза саратовской мэрии «Из Саратова с любовью». Выразительность образов фильма Рудницкой куда интереснее прошлогодней картины а’ля сумбурный репортаж НТВ. Нарушающие тишину голоса фельдшеров, отговаривающих женщин от совершения абортов, как поговаривают,- следствие вмешательства государственных органов (с их морализаторством на теме запретов «детоубийства») в работу Рудницкой. Но, впрочем, ответы несчастных женщин в фильме разносят в пух и прах все доводы государственно-церковных запретителей - отсутствие жилья и перспектив, боязнь мужей etc - эти слова являются серьёзным диагнозом всему общественному устройству, защищать которое призывают моралисты.
В качестве добивки к вышесказанному не могу не упомянуть небольшой фильм «Маленькая невеста» польского режиссёра Леслава Добруцки про «старое доброе ультранасилие» в мусульманской общине, фактически приравнивающего женщину к положению раба. Главную героиню в 13 лет родные принудительно выдают замуж за двоюродного брата и увозят в Германию, где детство девочки завершается и заменяется форменным рабством. Избитая и униженная, она убегает от своего мужа-угнетателя, но теперь девушку не принимают родители, и она вынуждена скрываться от мужа.
Довольно интересным является фильм свердловского журналиста и режиссёра Андрея Титова «Амур» - часть большого документального проекта «Великие реки Сибири», реализацией которого занимается екатеринбургская студия «Снега». До этого выходили фильмы «Енисей» Владимира Васильева, «Ангара» Павла Фатхудинова, «Обь» того же Титова.
Место действия фильма - деревня Аблазино, первый форпост России в Приамурье. Герои картины живут обычной, казалось бы, жизнью - пьют, копошатся в огородах, рыбачат, ругаются на «понаехавших» китайцев с другого берега Амура… Последние же не виноваты в том что «аборигены» медленно спиваются и деградируют… Китайцы занимаются деревообработкой, поют Амурский вальс и живут своей рабочей жизнью. Впрочем, если китайцы едут в Россию, то многие жители нашего Дальнего Востока отправляются жить в Поднебесную - там ведь и цены ниже, и жильё с соцсферой доступнее, несмотря на длительные рыночные эксперименты. Об этом фильм не говорит - ведь рассказывает он о сельской местности, а основной миграционный поток из РФ в КНР наблюдается из числа городского населения. Село же в упадке по всей стране, за что надо говорить «фэ» не китайцам рабочим, но российским бюрократам и олигархам.
«По нынешним временам подвигом можно считать даже попытку заставить задуматься. Любое задумчивое искусство, призывающее к чему-либо, сейчас оказывается нерентабельным. Просто, это менее смотрибельно, нежели ток-шоу, менее рейтинговое. Качество документального кино измеряется не количеством зрителей, а качеством. Если, после фильма задумалось хотя бы 50-70 человек, это дало какой-то осадок в их души, темы для разговоров, то это для меня уже хороший результат»,- рассказал Андрей Титов.
Страдания с кавычками и без…
Естественно, фильмы-участники конкурсной программы смотрят на мир не только оптикой критического отношения к происходящему… Тут стоит отметить экзистенциальную зарисовку про смех и слёзы трупы цирка-шапито «Криц» Александры Пустынновой и Лиды Кашановой, тяжёлую историческую повесть Евгения Цымбала «Тетрадь из сожженного Гетто» (кино о жизни еврейской девочки-подростка Тамары Лазерсон в каунасском гетто; режиссёр ведёт повествование то от её лица, то перемежает сухими хроникальными данными о гетто, собранными в архивах России, Литвы, Польши, Израиля и США), азербайджанскую зарисовку Родиона Исмаилова «Кочевье» (фильм про шестидневный путь пастухов, перегоняющих стадо с изумительным изображением незатейливого быта и богатой природы), серьёзный видеообзор про европейско-африканский эксперимент «Усыновлённые» (бюргеры из Германии решаются на «империалистический дауншифтинг» - переселение в Гану, где их «усыновляют», но столь резкую смену выдерживают далеко не все) и, конечно же, фильм Александра Белобокова «Сегодня за окном туман», посвящённый жизни и творчеству драматурга Виктора Розова - одного из самых уважаемых президентом «Саратовских страданий» Олегом Табаковым сценаристов.
На церемонии открытия фестиваля, 12 сентября Олег Павлович представил фильм «Шумный день», снятый режиссёрами Георгием Натансоном и Анатолием Эфросом в 1960 году по пьесе Виктора Розова «В поисках радости». С экрана Табаков предстал перед зрителями таким, каким он был 50 лет назад - молодым Олегом Савиным, непримиримым к победившему (то есть политически утвердившемуся) во времена хрущёвского ревизионизма воинствующему мещанству, в знак протеста крушащим предметы роскошного быта кавалерийской шашкой… А закрывали фестиваль народные артисты Александр Михайлов и Ирина Муравьёва. Зрителям они представили фильм со своим участием «Китайская бабушка» - наверное, единственную весёлую и по-хорошему несерьёзную ленту за все дни «страданий». Такова уж наша жизнь, полная «серьёзностей» и «документальных», без кавычек, страданий…
Эксперименты над гопниками
Основной корпус представленных на конкурс работ несколько отличался от VII фестиваля. В прошлом году часть кинолент носила определённо пафосный характер («Памятник. Хочу, чтобы помнили…» В. Стародубцева и С. Вознесенского, «Убивая девочек» Д. Кинселла), а блок экспериментального кино прошёл под знаменем наива («А в остальном все хорошо!» Д. Спиридонова, «Между слов» Л. Асадуллиной), эстетства («Синее небо. Черный хлеб» И. Томашевича, «Потери» А. Хазарова, «F.I.L.M.» Д. Демидова) и стёба («Серебряный шар. Скарлатина» А.Белобокова и три короткометражки от группы «umcho film»). В этом же году блока экспериментального кино не было. Как рассказала директор «Саратовских страданий» Татьяна Зорина перед открытием фестиваля, «мы решили показать в этот раз, что такое эксперимент, уже ставший классикой, и в качестве примера включили в программу ночь кино Евгения Юфита, назвав ее «Папа, умер некрореализм» - так называлась в свое время статья питерского кинокритика Сергея Добротворского о некрореалистах и Юфите».
Кроме этого, экспериментальным, можно считать фильм Александра Расторгуева и Павла Костомарова «Я тебя люблю», который не вышел в широкий прокат очевидно, из-за большого количества ненормативной лексики, которая, по словам самого Расторгуева, «становится поэтическим соусом». Авангардизм картины (правда, далеко уже не новаторский) заключается в том, что герои - гопники из Ростова-на-Дону - как бы снимают home-video на бытовую камеру, которую они «свистнули» у чиновника уголовно-исполнительной инспекции. Трясущаяся и полная целенаправленно-любительских недоработок картинка во всей красе показывает незатейливую и пустую жизнь «пацанов с раёна» и их «тёлок». В какое-то мгновение возникает ощущение, что это некая смесь реалити-шоу с постперестроечным вестерном Ильи Хотиненко «Одиссея 1989», и смысл всего этого заключается в иллюстрации тотального вакуума, царящего в головах «урлы провинциальных российских городов», как прямого следствия идеологической пустоты, помноженной на депрессивную реальность замкадья. Однако, режиссер вкладывает в свою картину прежде всего гендерный смысл - подчинённость мужского начала женскому в России и её окрестностях. Отношения полов, действительно, транслируются в фильме, но, как мне кажется, рефреном, тонкой пунктирной линией, начертанной на русском поле социальных экспериментов. Фильм «Я тебя люблю» хоть и является формально игровым, но актёрский состав не включает себя профессионалов. По словам Расторгуева, поначалу они с оператором Павлом Костомаровым решили пригласить театральных актёров, но когда те стали задвигать телеги про Чехова и Брехта, отказались от первоначальной затеи, объявив кастинг среди непрофессионалов - тех, кто может матом не только ругаться, но и разговаривать.
Жестокий реализм
Пафос целого ряда конкурсных картин VIII фестиваля сводился к почти физиологической вовлечённости авторов в те процессы, которые они скрупулёзно описывают, брезгливо, старательно и последовательно отворачиваясь от игровой фальсификации её величества реальности.
Самой, пожалуй, яркой картиной, иллюстрирующей такой авторский подход, стал фильм чешского режиссёра Хелены Трештиковой «Катька». Сюжет фильма прост: оператор на протяжении более десяти лет дышит в затылок главной героине Катьке и её товарищам по наркотическим приходам, феноменологически описывая всю окружающую их неприглядную действительность. За это время героиня превращается из молодой девушки в выцветшую развалюху с кучей «профессиональных» болезней, да к тому же забеременевшую от такого же любителя тяжёлого кайфа. На протяжении долгих лет Катька пытается заставить себя разорвать порочный круг взаимоотношений с наркотиками, но даже появление ребёнка не помогает ей вырваться из грязного водоворота зависимости.
Предчувствую упрёки. Дескать, такого добра навалом, да и художественные ленты, вроде экранизаций произведений «На игле» Ирвина Уэлша и «Голого завтрака» Уильяма Берроуза, внесли свой вклад в раскрытие этой неприятной темы. Но в случае с картиной Хелены Трештиковой мы имеем уникальный за счёт исторической протяжённости с 1997 по 2010 год материал как минимум воспитательного свойства (уверен, посмотрев «Катьку», любой потенциальный клиент наркопритона хотя бы задумается). Уверен также, что найдутся и ханжи, которые заквохчат: «Не хотим знать! Это чудовищно! Не показывать!» Подобные «запретительские» мессиджи - всего лишь показатель страусиной позиции тех, кто не хочет замечать ужасного, но очевидного, подмешивая яд бессмысленных табу в суррогат и без того репрессивного массового сознания.
Другим показательным в плане своей «физиологической» вовлечённости в процесс фильмом стала картина испанского режиссёра Коена Сьюджеста «Рождение карлы». Здесь авторы картины «инсталлировали» себя в общину беспризорников столицы Никарагуа. Основное событие картины - рождение девочки Карлы у главной героини картины Суджейин Агуйлар. Домом новорожденной становится катонная коробка в городском парке, в котором обитает вся община бездомных, но, несмотря на ужасные условия жизни на обочине, мать с дочерью борются за лучшую жизнь. В отличие от «Катьки», «Рождение Карлы» - более оптимистичная картина. Если смотреть формально, то фильм Коена Сьюджеста - это ожившие работы фотографа периферийного существования, Майка Броди, картина о генералах песчаных карьеров нашего века, полная надежды на то, что другой мир возможен.
Девятый вал эмоциональных всплесков вызвала картина казахского режиссера Владимира Тюлькина «Не про собак». Очень натуралистично, депрессивно, а для кого-то и слезоточиво в фильме сколачиваются в единый кинематографический текст жизни двух героев с диаметрально-противоположными взглядами на этот мир - пенсионерки Нины Перебеевой и мужика-живодёра Володи.
«Это социальное кино, но оно про то, как человек во взаимоотношении с животными проявляется и как духовное или бездуховное существо, и как носитель гендерных признаков. Это кино о взаимоотношении людей - пожилой женщины со сложной судьбой и мужчины, который считает себя счастливым человеком. Они пытаются объяснить друг другу свои жизненные позиции, но ничего не получается, потому что мужчина занимается отловом собак, и у него есть своя правда, а женщина устроила дома приют для бездомных животных, и отлов собак по её представлениям - это вселенский ужас»,- рассказывает Татьяна Зорина.
Если продолжать тему гендерных вопросов, которая по праву стала одной из магистральных на этих «Саратовских страданиях», то тут стоит рассказать про фильм латвийского режиссёра Андриса Гауя «Семейный инстинкт», получивший главную награду фестиваля - приз губернатора Саратовской области «Саратовская гармония». Фильм довольно «чернушен», причём не столько за счёт соответствующих визуальных приёмов (а про них, благодаря качественной операторской работе, можно говорить только с хорошей стороны), сколько за счёт общей сюжетной линии. Брат и сестра - Валдис и Занда - живут в селе недалеко от Лиепаи. У них двое общих детей, мать и соседи - Андулис и Джон. Беспробудное пьянство и нищета повседневной жизни - вот основной бэкграунд, на котором инцест уже не кажется каким-то средневековом явлением даже в цивилизованной европейской, если верить неолиберальным голосам, стране… Деградация - вот основное, определяющее слово, подкатывающее к горлу после просмотра. Упадок и беспросветное уныние не только где-нибудь в Уганде или Камбодже, но и рядом, за окнами всеобщего благоденствия… «На первый взгляд, в этом фильме изображены драки, пьянство и малосимпатичные люди, что для сегодняшнего документального кино типично, но в то же время в нем присутствует очень человечная нота, и ты можешь представить себя на месте его героев»,- заявил на торжественной церемонии закрытия фестиваля председатель жюри, режиссёр Тофик Шахвердиев.
Чернухи и безнадёги полон фильм-дебют молодого московского режиссёра Дмитрия Кубасова «Таня 5-ая» - про женщину-таксистку, работающую за 101 километром, пятую для диспетчеров своего таксопарка, но по характеру - всегда первую. Татьяна материт рабочих автомойки, воспитывает детей и ночью, после работы на такси, продает водку. В марте этого года курсовая работа Дмитрия в мастерской Марины Разбежкиной удостаивалась главного приза ХVIII ежегодного фестиваля студенческих и дебютных фильмов «Святая Анна», а на «Саратовских страданиях» фильм получил награду «За первый уверенный шаг в профессию».
Жёсткий и молчаливый видеоряд картины «Я забуду этот день» питерского режиссера Алины Рудницкой, показывающий выражения лиц женщин, ожидающих совершения аборта под дверью операционной выглядит сильнее уже упомянутого фильма «Убивая девочек», ставшего в прошлом году обладателем приза саратовской мэрии «Из Саратова с любовью». Выразительность образов фильма Рудницкой куда интереснее прошлогодней картины а’ля сумбурный репортаж НТВ. Нарушающие тишину голоса фельдшеров, отговаривающих женщин от совершения абортов, как поговаривают,- следствие вмешательства государственных органов (с их морализаторством на теме запретов «детоубийства») в работу Рудницкой. Но, впрочем, ответы несчастных женщин в фильме разносят в пух и прах все доводы государственно-церковных запретителей - отсутствие жилья и перспектив, боязнь мужей etc - эти слова являются серьёзным диагнозом всему общественному устройству, защищать которое призывают моралисты.
В качестве добивки к вышесказанному не могу не упомянуть небольшой фильм «Маленькая невеста» польского режиссёра Леслава Добруцки про «старое доброе ультранасилие» в мусульманской общине, фактически приравнивающего женщину к положению раба. Главную героиню в 13 лет родные принудительно выдают замуж за двоюродного брата и увозят в Германию, где детство девочки завершается и заменяется форменным рабством. Избитая и униженная, она убегает от своего мужа-угнетателя, но теперь девушку не принимают родители, и она вынуждена скрываться от мужа.
Довольно интересным является фильм свердловского журналиста и режиссёра Андрея Титова «Амур» - часть большого документального проекта «Великие реки Сибири», реализацией которого занимается екатеринбургская студия «Снега». До этого выходили фильмы «Енисей» Владимира Васильева, «Ангара» Павла Фатхудинова, «Обь» того же Титова.
Место действия фильма - деревня Аблазино, первый форпост России в Приамурье. Герои картины живут обычной, казалось бы, жизнью - пьют, копошатся в огородах, рыбачат, ругаются на «понаехавших» китайцев с другого берега Амура… Последние же не виноваты в том что «аборигены» медленно спиваются и деградируют… Китайцы занимаются деревообработкой, поют Амурский вальс и живут своей рабочей жизнью. Впрочем, если китайцы едут в Россию, то многие жители нашего Дальнего Востока отправляются жить в Поднебесную - там ведь и цены ниже, и жильё с соцсферой доступнее, несмотря на длительные рыночные эксперименты. Об этом фильм не говорит - ведь рассказывает он о сельской местности, а основной миграционный поток из РФ в КНР наблюдается из числа городского населения. Село же в упадке по всей стране, за что надо говорить «фэ» не китайцам рабочим, но российским бюрократам и олигархам.
«По нынешним временам подвигом можно считать даже попытку заставить задуматься. Любое задумчивое искусство, призывающее к чему-либо, сейчас оказывается нерентабельным. Просто, это менее смотрибельно, нежели ток-шоу, менее рейтинговое. Качество документального кино измеряется не количеством зрителей, а качеством. Если, после фильма задумалось хотя бы 50-70 человек, это дало какой-то осадок в их души, темы для разговоров, то это для меня уже хороший результат»,- рассказал Андрей Титов.
Страдания с кавычками и без…
Естественно, фильмы-участники конкурсной программы смотрят на мир не только оптикой критического отношения к происходящему… Тут стоит отметить экзистенциальную зарисовку про смех и слёзы трупы цирка-шапито «Криц» Александры Пустынновой и Лиды Кашановой, тяжёлую историческую повесть Евгения Цымбала «Тетрадь из сожженного Гетто» (кино о жизни еврейской девочки-подростка Тамары Лазерсон в каунасском гетто; режиссёр ведёт повествование то от её лица, то перемежает сухими хроникальными данными о гетто, собранными в архивах России, Литвы, Польши, Израиля и США), азербайджанскую зарисовку Родиона Исмаилова «Кочевье» (фильм про шестидневный путь пастухов, перегоняющих стадо с изумительным изображением незатейливого быта и богатой природы), серьёзный видеообзор про европейско-африканский эксперимент «Усыновлённые» (бюргеры из Германии решаются на «империалистический дауншифтинг» - переселение в Гану, где их «усыновляют», но столь резкую смену выдерживают далеко не все) и, конечно же, фильм Александра Белобокова «Сегодня за окном туман», посвящённый жизни и творчеству драматурга Виктора Розова - одного из самых уважаемых президентом «Саратовских страданий» Олегом Табаковым сценаристов.
На церемонии открытия фестиваля, 12 сентября Олег Павлович представил фильм «Шумный день», снятый режиссёрами Георгием Натансоном и Анатолием Эфросом в 1960 году по пьесе Виктора Розова «В поисках радости». С экрана Табаков предстал перед зрителями таким, каким он был 50 лет назад - молодым Олегом Савиным, непримиримым к победившему (то есть политически утвердившемуся) во времена хрущёвского ревизионизма воинствующему мещанству, в знак протеста крушащим предметы роскошного быта кавалерийской шашкой… А закрывали фестиваль народные артисты Александр Михайлов и Ирина Муравьёва. Зрителям они представили фильм со своим участием «Китайская бабушка» - наверное, единственную весёлую и по-хорошему несерьёзную ленту за все дни «страданий». Такова уж наша жизнь, полная «серьёзностей» и «документальных», без кавычек, страданий…