(no subject)
Вот сейчас шесть двадцать, дорогие друзья, а я сижу на самом краешке большой кровати, в которой спят двое невероятно прекрасных, полуобнаженных, длинноволосых мужчин - чернобровый, мощный, фактурный татарин и носатый, пухлогубый красавец семит - и читаю собственную френдленту.
Они умилительно посапывают, храпят, ворочаются и задевают меня теплыми розовыми пятками.
Я хожу вокруг них кругами, любуюсь и фотографирую.
Мы пили всю ночь.
Они звали меня к себе и даже выдали спальную футболку, но я бы нарушила кристальную жанровую гармонию, придала бы нерушимой дружбе народов неприятный порнографический запашок. Я сижу в уголку с журналом, иногда поднимаю на них глаза и задыхаюсь от красоты.
Им бы вот еще мулата и китайца, это был бы форменный Юнайтед Колорс оф Бенеттон.
За окном между тем рассвет, индустриальные московские ебеня облиты лазурным сиянием.
С летом вас, ребята.
Они умилительно посапывают, храпят, ворочаются и задевают меня теплыми розовыми пятками.
Я хожу вокруг них кругами, любуюсь и фотографирую.
Мы пили всю ночь.
Они звали меня к себе и даже выдали спальную футболку, но я бы нарушила кристальную жанровую гармонию, придала бы нерушимой дружбе народов неприятный порнографический запашок. Я сижу в уголку с журналом, иногда поднимаю на них глаза и задыхаюсь от красоты.
Им бы вот еще мулата и китайца, это был бы форменный Юнайтед Колорс оф Бенеттон.
За окном между тем рассвет, индустриальные московские ебеня облиты лазурным сиянием.
С летом вас, ребята.