Коса на память
Маша, но ее хотелось называть только Машенька, большие глаза на маленьком заостренном личике, кудряшки вокруг лба и необыкновенной красоты коса, коса до пояса. Находка для русских художников. Я родилась не в то время, сама говорила она.
Маша училась с нами в институте в С-Петербурге, в далекие 90-ые. Автобусы с туристами останавливались и выходили посмотреть на русскую красавицу, если видели ее на улице. Она была популярна, но мало кто знал, как она ненавидела свою косу. Из-за тяжести косы Машенька могла носить ее только через плечо спереди.
Мама с детства не разрешала ей подстригать волосы, а они у нее были густые и вьющиеся. Каждое воскресенье, когда все дети бегали во дворе, Маша мыла свои длинные волосы и сушила их целый день, в ту пору фен был большой роскошью. В институте она каждое утро вставала раньше всех часа на полтора, чтобы расплести косу, расчесать и заплести ее вновь. Когда в солнечный день она сушила свои вьющиеся длинные волосы на солнце, сидя на подоконнике (читая при этом конспекты), она была какой-то неземной или сказочной.
Как то раз Машенька пришла в общежитие вся в слезах. Что случилось, оказывается она была в четырех парикмахерских, ни у одного мастера рука не поднялась отстричь эту красоту. А Маша для себя решила-отстричь косу, надоело все, хватит, устала. Не помню, сколько нас человек завалилось тогда парикмахерскую, мы галдели, перебивали друг друга, умоляли, мы хотели ей помочь. Глаза этого мастера-старого еврея, помню до сих пор, когда он взял в руки ножницы.
Через несколько дней Маша принесла свою косу, аккуратно заплетенную, волосок к волоску, косу на память, кажется эта работа стоит денег, но с нее он ничего не взял.
Машенька стала Машей, милой, счастливой, но другой.
P.S. Сейчас прошло уже много лет, но иногда я вспоминаю этот день и думаю, правильно ли мы поступили, помогли ли мы ей или лишили ее индивидуальности.
Маша училась с нами в институте в С-Петербурге, в далекие 90-ые. Автобусы с туристами останавливались и выходили посмотреть на русскую красавицу, если видели ее на улице. Она была популярна, но мало кто знал, как она ненавидела свою косу. Из-за тяжести косы Машенька могла носить ее только через плечо спереди.
Мама с детства не разрешала ей подстригать волосы, а они у нее были густые и вьющиеся. Каждое воскресенье, когда все дети бегали во дворе, Маша мыла свои длинные волосы и сушила их целый день, в ту пору фен был большой роскошью. В институте она каждое утро вставала раньше всех часа на полтора, чтобы расплести косу, расчесать и заплести ее вновь. Когда в солнечный день она сушила свои вьющиеся длинные волосы на солнце, сидя на подоконнике (читая при этом конспекты), она была какой-то неземной или сказочной.
Как то раз Машенька пришла в общежитие вся в слезах. Что случилось, оказывается она была в четырех парикмахерских, ни у одного мастера рука не поднялась отстричь эту красоту. А Маша для себя решила-отстричь косу, надоело все, хватит, устала. Не помню, сколько нас человек завалилось тогда парикмахерскую, мы галдели, перебивали друг друга, умоляли, мы хотели ей помочь. Глаза этого мастера-старого еврея, помню до сих пор, когда он взял в руки ножницы.
Через несколько дней Маша принесла свою косу, аккуратно заплетенную, волосок к волоску, косу на память, кажется эта работа стоит денег, но с нее он ничего не взял.
Машенька стала Машей, милой, счастливой, но другой.
P.S. Сейчас прошло уже много лет, но иногда я вспоминаю этот день и думаю, правильно ли мы поступили, помогли ли мы ей или лишили ее индивидуальности.