жжные лысенки
Не помню, какой ник у жжителя совковой половой ориентации, который распространяет бред о том, что якобы крестьяне сами виноваты в том, что умирали в советский голодомор 1932-33 - т.к. они не умели вести дела, развалили с/х и под конец отравились спорыньёй, т.к. не умели её опознавать.
Небольшой штрих к теме:
===
https://ru.wikipedia.org/wiki/Любищев,_Александр_Александрович
Позднее А. А. Любищев работал в сельскохозяйственном институте в Самаре, где был утвержден в звании профессора. В 1930 году стал сотрудником Всесоюзного института защиты растений (ВИЗР) в Ленинграде. В своих работах Александр Александрович показал, что экономические потери в результате потравы злаковых насекомыми незначительны и многими учеными сильно преувеличены (в угоду оправдания больших потерь сырья из-за неумелого хозяйствования). В итоге Учёный совет ВИЗР обвинил его в намеренном приуменьшении экономических последствий ввиду опасности вредителей. Это было серьёзное обвинение, и А. А. Любищев в 1937 году покидает ВИЗР. По приглашению И. И. Шмальгаузена он занимает пост заведующего отделом экологии в Институте зоологии АН Укр.ССР, в Киеве. Оценка А. А. Любищевым степени опасности вредителей злаковых растений была подтверждена в послевоенное время крупными специалистами-биологами.
===
А занялся я Любищемым потому, что нашёл ссылку на то, что у него была какая-то своя система управления временем (тайм-менеджмента, кто понимает англицизмами).
===
ВИКИ:
Создал систему учёта времени[1], которой пользовался в течение 56-и лет (с 1916 по 1972 годы). Собственно, он является основателем и разработчиком принципов постановки целей и учёта времени, сегодня называемых тайм-менеджментом.
Владел несколькими языками: английским, немецким, итальянским, французским, причём первые два изучил в транспорте[1].
===
[1] Любищев А. А. Такая добровольная каторга//Химия и Жизнь. № 12. 1977
http://vivovoco.astronet.ru/VV/MISC/5/LUBI/LUBI.HTM
Это - фрагменты неопубликованной рукописи одного из интереснейших отечественных испытателей природы - биолога, профессора Александра Александровича Любищева (1890-1972). Она написана в конце 40-х годов
Цитаты Любищева в ХиЖ сильно пересекаются с цитатами в документальной повести Даниила Гранина:
https://web.archive.org/web/20120406114008/http://www.lib.ru/PROZA/GRANIN/strange.txt
Даниил Гранин. Эта странная жизнь
Из неё более развёрнутый текст про вредителей зерновых и советских имитаторов работы.
В ней можно, например, увидеть (это уже моё мнение), как соввласть уничтожала мотивацию к с/х работе у колхозников - к работе на ЧУЖОЕ дело, и на этом цвели разного рода жулики, которые приписывали с/х вредителям то, что было результатом плохой работы людей. Стройка нового мира с пренебрежением законов природы и общества приводила к проблемам с результатами, на чём разводились социальные паразиты - всякие шарлатаны и жулики. Т.е. в корне всего не то, что жулики хотят обжулить или шарлатаны выдумать бред, и не то, что селяне ленивые и не хотят работать (на себя они вполне работали), а то, что соввласть исказила систему мотиваций в обществе, и всё остальное лишь результат этого. И этот урок до сих пор не извлечён нынешней советской властью. До сих пор номенклатура пытается управлять "вручную" с теми же самыми результатами - у них всё разваливается, т.к. людям это перестаёт быть нужно.
===
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ -
ЗА ВСЕ НАДО ПЛАТИТЬ
В тридцатые годы Любищев работал в ВИЗРе - Всесоюзном институте защиты растений, который находился тогда в Ленинграде на Елагином острове, в Елагином дворце. Любищев изучал экономическое значение насекомых-вредителей. Подойдя к этому математически, Любищев пришел к заключению, несколько ошеломившему всех,- что ущерб, наносимый насекомыми, во многом преувеличивается. На самом деле эффективность их действий значительно ниже, чем ее тогда принимали. Поехав на Полтавщину, он обследовал участки, которые числились как пораженные луговым мотыльком. Поля выглядели странно: свеклы не видно, всюду растет лебеда. Раздвигая заросли лебеды, Любищев обнаруживал угнетенные, по совершенно здоровые побеги свеклы. Ему стало ясно, что мотылек тут ни при чем. Руководители колхоза оправдывались тем, что мотылек был и обязательно съел бы свеклу, но поля опрыскали и спасли. Любищев возражать не мог, поскольку следов мотылька не осталось.
Однако на следующий день он наткнулся на приусадебный участок сахарной свеклы и поразился великолепным видом: растения мощные, никаких признаков повреждений. Все разъяснилось, как водится, очень просто: хозяин добросовестно ухаживал за своим участком. В конце концов председатель и агроном признались, что колхозники работать на поля не выходили, - свекла заросла, и луговой мотылек здесь ни при чем.
Обследование Северной Украины показало Любищеву, что и в других районах луговой мотылек практически вреда не приносил. Имелись сигналы с Северного Кавказа. Любищев ездил и тщательно осматривал поля, на которые ссылались районные руководители. Нигде не было прямых результатов повреждений. Сведения оказывались, мягко говоря, преувеличенными, вред - сомнительным.
Он гнался за сигналами. В Ростове ему сообщили, что в таком-то совхозе уничтожен подсолнечник. Приехав на место, он выяснил, что подсолнечник вовсе не сеяли. Он побывал в Зимовниках, изучая вредность сусликов; изъездил Азербайджан, изучая вредность стеблевой ржавчины; в Георгиевской обследовал яблоневые питомники. Армавир, Краснодар, Таловая, Астрахань, Буденовск, Крымская - география его поездок охватывает весь юг России.
Считалось, что вредители, особенно на зерновых, приносят ущерб не менее десяти процентов. Любищев не мог согласиться с этой цифрой. Результаты его поездок, а также изучения данных США, заставили его снизить этот процент до двух, о чем он пишет в докладной записке. Затем он доказал, что шведская мушка, на которую ссылались, не всегда снижает урожай пшеницы и ячменя. Три года Любищев перепроверял свои наблюдения, затея выступил в печати. Ему пришлось сделать логический вывод, что деятельность отдела борьбы с сельскохозяйственными вредителями раздувается и, похоже, что и сам отдел в том виде, в каком он был, - не нужен.
Какое, спрашивается, дело было Любищеву, нужно или не нужно данное учреждение? Не его это была забота. Ну хорошо, допустим, пришел он к своему выводу насчет насекомых, доложил, написал - ну и все, хватит, долг ученого выполнил... Неужели не понимал, что слишком много разных людей заинтересовано в существовании этого отдела и в том, чтобы все эти мушки, мотыльки, пильщики числились опасной силой - и некоторым колхозам было удобно, и еще кой-кому...
Может, и понимал. В долгих скитаниях своих по селам и деревням навидался нерадивых хозяев, ищущих, на что бы сослаться. Наверняка понимал, поскольку приготовился к борьбе, вооружился новыми методами вариационной статистики, уточняя роль сельскохозяйственной энтомологии. Теперь, с цифрами, по всем правилам - любой может убедиться, - он доказывал, как безграмотно производился у нас количественный учет экономического вреда от насекомых.
"Безграмотно" - он выбрал это слово как самое точное, хотя лучше было бы найти что-то другое, поскольку адресовалось оно людям, имеющим солидные звания и награды. Считалось, что насекомые-вредители распределяются более или менее равномерно на пораженных областях. Отсюда делался вывод о том, что нужно обрабатывать огромные площади зерновых. Задача - и по рабочей силе, и по химикатам - непосильная для тех лет. Любищев доказал, что вредители зерновых распределяются крайне неравномерно, бороться с ними можно на небольших площадях, тем самым сберегая миллионы рублей.
Руководителей отдела экономия не интересовала. Надо было отплатить за оскорбление - они были оскорблены, уязвлены, - и это было важнее всего. В 1937 году произошло памятное заседание Ученого совета ВИЗРа. Пять часов длилось обсуждение работ Любищева. К сожалению, как это часто бывает, обсуждали не столько проблему, сколько самого Любищева. Его обвиняли в том, что он систематически, чуть ли не умышленно, снижает опасность вредителей с целью демобилизации борьбы с ними... да и, кроме того, он вообще виталист. В те годы подобные формулировки звучали угрожающе. Слово "вредитель" играло вторым смыслом. Адвокат вредителей, пособник... Раздражало, что Любищев и не думал каяться. Правда, в заключительном слове он признал, что последние годы ему приходилось менять свои взгляды, но, видите ли, никогда он не делал этого по приказу. Ему, видите ли, нужны доказательства. Оказывается, это единственное, что может на него подействовать. Совет признал научные взгляды Любищева ошибочными и ходатайствовал перед ВАКом лишить его степени доктора наук. Постановление было принято единогласно, но и это не смутило Любищева; он полагал, что в науке голосование ничего не решает; наука - не парламент, и большинство оказывается чаще всего неправым.
Нельзя сказать, что он не учитывал реальности. После такого решения ученого совета он вполне мог, как он сказал, "перейти на казенные харчи". И все же иначе он поступить не мог. Почему? Никаких трезвых доводов рассудка. Или соображений пользы науки, своей цели и т. п. Жертвовать собой, так хоть ради чего-то, - но кому какая польза могла быть от ею ареста, от того, что его сочли бы вредителем, приспешником... Ясное дело, не существовало сколько-нибудь разумных соображений так себя вести.
Тупо и упрямо он стоял на своем.
Вопреки своему хваленому рационализму.
Это всегда удивительно - ощутить вдруг предел, неподвластный логике, разуму, непонятный, необъяснимый духовный упор, воздвигнутый совестью или еще чем-то. "На этом я стою и не могу иначе".
...Пока дело тянулось в ВАКе, прихотливая судьба перетасовала все обстоятельства: директора института арестовали, и среди прочих обвинений было - разгон кадров. Тем самым Любищев политически был как бы оправдан, и ВАК (еще и по ходатайству академика Ивана Ивановича Шмальгаузена) оставил Любищеву степень доктора наук.
Небольшой штрих к теме:
===
https://ru.wikipedia.org/wiki/Любищев,_Александр_Александрович
Позднее А. А. Любищев работал в сельскохозяйственном институте в Самаре, где был утвержден в звании профессора. В 1930 году стал сотрудником Всесоюзного института защиты растений (ВИЗР) в Ленинграде. В своих работах Александр Александрович показал, что экономические потери в результате потравы злаковых насекомыми незначительны и многими учеными сильно преувеличены (в угоду оправдания больших потерь сырья из-за неумелого хозяйствования). В итоге Учёный совет ВИЗР обвинил его в намеренном приуменьшении экономических последствий ввиду опасности вредителей. Это было серьёзное обвинение, и А. А. Любищев в 1937 году покидает ВИЗР. По приглашению И. И. Шмальгаузена он занимает пост заведующего отделом экологии в Институте зоологии АН Укр.ССР, в Киеве. Оценка А. А. Любищевым степени опасности вредителей злаковых растений была подтверждена в послевоенное время крупными специалистами-биологами.
===
А занялся я Любищемым потому, что нашёл ссылку на то, что у него была какая-то своя система управления временем (тайм-менеджмента, кто понимает англицизмами).
===
ВИКИ:
Создал систему учёта времени[1], которой пользовался в течение 56-и лет (с 1916 по 1972 годы). Собственно, он является основателем и разработчиком принципов постановки целей и учёта времени, сегодня называемых тайм-менеджментом.
Владел несколькими языками: английским, немецким, итальянским, французским, причём первые два изучил в транспорте[1].
===
[1] Любищев А. А. Такая добровольная каторга//Химия и Жизнь. № 12. 1977
http://vivovoco.astronet.ru/VV/MISC/5/LUBI/LUBI.HTM
Это - фрагменты неопубликованной рукописи одного из интереснейших отечественных испытателей природы - биолога, профессора Александра Александровича Любищева (1890-1972). Она написана в конце 40-х годов
Цитаты Любищева в ХиЖ сильно пересекаются с цитатами в документальной повести Даниила Гранина:
https://web.archive.org/web/20120406114008/http://www.lib.ru/PROZA/GRANIN/strange.txt
Даниил Гранин. Эта странная жизнь
Из неё более развёрнутый текст про вредителей зерновых и советских имитаторов работы.
В ней можно, например, увидеть (это уже моё мнение), как соввласть уничтожала мотивацию к с/х работе у колхозников - к работе на ЧУЖОЕ дело, и на этом цвели разного рода жулики, которые приписывали с/х вредителям то, что было результатом плохой работы людей. Стройка нового мира с пренебрежением законов природы и общества приводила к проблемам с результатами, на чём разводились социальные паразиты - всякие шарлатаны и жулики. Т.е. в корне всего не то, что жулики хотят обжулить или шарлатаны выдумать бред, и не то, что селяне ленивые и не хотят работать (на себя они вполне работали), а то, что соввласть исказила систему мотиваций в обществе, и всё остальное лишь результат этого. И этот урок до сих пор не извлечён нынешней советской властью. До сих пор номенклатура пытается управлять "вручную" с теми же самыми результатами - у них всё разваливается, т.к. людям это перестаёт быть нужно.
===
ГЛАВА ДВЕНАДЦАТАЯ -
ЗА ВСЕ НАДО ПЛАТИТЬ
В тридцатые годы Любищев работал в ВИЗРе - Всесоюзном институте защиты растений, который находился тогда в Ленинграде на Елагином острове, в Елагином дворце. Любищев изучал экономическое значение насекомых-вредителей. Подойдя к этому математически, Любищев пришел к заключению, несколько ошеломившему всех,- что ущерб, наносимый насекомыми, во многом преувеличивается. На самом деле эффективность их действий значительно ниже, чем ее тогда принимали. Поехав на Полтавщину, он обследовал участки, которые числились как пораженные луговым мотыльком. Поля выглядели странно: свеклы не видно, всюду растет лебеда. Раздвигая заросли лебеды, Любищев обнаруживал угнетенные, по совершенно здоровые побеги свеклы. Ему стало ясно, что мотылек тут ни при чем. Руководители колхоза оправдывались тем, что мотылек был и обязательно съел бы свеклу, но поля опрыскали и спасли. Любищев возражать не мог, поскольку следов мотылька не осталось.
Однако на следующий день он наткнулся на приусадебный участок сахарной свеклы и поразился великолепным видом: растения мощные, никаких признаков повреждений. Все разъяснилось, как водится, очень просто: хозяин добросовестно ухаживал за своим участком. В конце концов председатель и агроном признались, что колхозники работать на поля не выходили, - свекла заросла, и луговой мотылек здесь ни при чем.
Обследование Северной Украины показало Любищеву, что и в других районах луговой мотылек практически вреда не приносил. Имелись сигналы с Северного Кавказа. Любищев ездил и тщательно осматривал поля, на которые ссылались районные руководители. Нигде не было прямых результатов повреждений. Сведения оказывались, мягко говоря, преувеличенными, вред - сомнительным.
Он гнался за сигналами. В Ростове ему сообщили, что в таком-то совхозе уничтожен подсолнечник. Приехав на место, он выяснил, что подсолнечник вовсе не сеяли. Он побывал в Зимовниках, изучая вредность сусликов; изъездил Азербайджан, изучая вредность стеблевой ржавчины; в Георгиевской обследовал яблоневые питомники. Армавир, Краснодар, Таловая, Астрахань, Буденовск, Крымская - география его поездок охватывает весь юг России.
Считалось, что вредители, особенно на зерновых, приносят ущерб не менее десяти процентов. Любищев не мог согласиться с этой цифрой. Результаты его поездок, а также изучения данных США, заставили его снизить этот процент до двух, о чем он пишет в докладной записке. Затем он доказал, что шведская мушка, на которую ссылались, не всегда снижает урожай пшеницы и ячменя. Три года Любищев перепроверял свои наблюдения, затея выступил в печати. Ему пришлось сделать логический вывод, что деятельность отдела борьбы с сельскохозяйственными вредителями раздувается и, похоже, что и сам отдел в том виде, в каком он был, - не нужен.
Какое, спрашивается, дело было Любищеву, нужно или не нужно данное учреждение? Не его это была забота. Ну хорошо, допустим, пришел он к своему выводу насчет насекомых, доложил, написал - ну и все, хватит, долг ученого выполнил... Неужели не понимал, что слишком много разных людей заинтересовано в существовании этого отдела и в том, чтобы все эти мушки, мотыльки, пильщики числились опасной силой - и некоторым колхозам было удобно, и еще кой-кому...
Может, и понимал. В долгих скитаниях своих по селам и деревням навидался нерадивых хозяев, ищущих, на что бы сослаться. Наверняка понимал, поскольку приготовился к борьбе, вооружился новыми методами вариационной статистики, уточняя роль сельскохозяйственной энтомологии. Теперь, с цифрами, по всем правилам - любой может убедиться, - он доказывал, как безграмотно производился у нас количественный учет экономического вреда от насекомых.
"Безграмотно" - он выбрал это слово как самое точное, хотя лучше было бы найти что-то другое, поскольку адресовалось оно людям, имеющим солидные звания и награды. Считалось, что насекомые-вредители распределяются более или менее равномерно на пораженных областях. Отсюда делался вывод о том, что нужно обрабатывать огромные площади зерновых. Задача - и по рабочей силе, и по химикатам - непосильная для тех лет. Любищев доказал, что вредители зерновых распределяются крайне неравномерно, бороться с ними можно на небольших площадях, тем самым сберегая миллионы рублей.
Руководителей отдела экономия не интересовала. Надо было отплатить за оскорбление - они были оскорблены, уязвлены, - и это было важнее всего. В 1937 году произошло памятное заседание Ученого совета ВИЗРа. Пять часов длилось обсуждение работ Любищева. К сожалению, как это часто бывает, обсуждали не столько проблему, сколько самого Любищева. Его обвиняли в том, что он систематически, чуть ли не умышленно, снижает опасность вредителей с целью демобилизации борьбы с ними... да и, кроме того, он вообще виталист. В те годы подобные формулировки звучали угрожающе. Слово "вредитель" играло вторым смыслом. Адвокат вредителей, пособник... Раздражало, что Любищев и не думал каяться. Правда, в заключительном слове он признал, что последние годы ему приходилось менять свои взгляды, но, видите ли, никогда он не делал этого по приказу. Ему, видите ли, нужны доказательства. Оказывается, это единственное, что может на него подействовать. Совет признал научные взгляды Любищева ошибочными и ходатайствовал перед ВАКом лишить его степени доктора наук. Постановление было принято единогласно, но и это не смутило Любищева; он полагал, что в науке голосование ничего не решает; наука - не парламент, и большинство оказывается чаще всего неправым.
Нельзя сказать, что он не учитывал реальности. После такого решения ученого совета он вполне мог, как он сказал, "перейти на казенные харчи". И все же иначе он поступить не мог. Почему? Никаких трезвых доводов рассудка. Или соображений пользы науки, своей цели и т. п. Жертвовать собой, так хоть ради чего-то, - но кому какая польза могла быть от ею ареста, от того, что его сочли бы вредителем, приспешником... Ясное дело, не существовало сколько-нибудь разумных соображений так себя вести.
Тупо и упрямо он стоял на своем.
Вопреки своему хваленому рационализму.
Это всегда удивительно - ощутить вдруг предел, неподвластный логике, разуму, непонятный, необъяснимый духовный упор, воздвигнутый совестью или еще чем-то. "На этом я стою и не могу иначе".
...Пока дело тянулось в ВАКе, прихотливая судьба перетасовала все обстоятельства: директора института арестовали, и среди прочих обвинений было - разгон кадров. Тем самым Любищев политически был как бы оправдан, и ВАК (еще и по ходатайству академика Ивана Ивановича Шмальгаузена) оставил Любищеву степень доктора наук.