Тузловский мост или котята с суицидальным синдромом
... Обратно с Дуная мы возвращались в темноте. Нет, подождите, вы не поняли, в темноте - это значит, совсем ничего не видно. Время от времени Макс на ходу выключал фары, чтобы мы почувствовали мрак за окном, мглу, в которой можно было захлебнуться. Я лично захлебывался страхом в такие секунды. Остальные вели себя храбрее. Раз примерно в пять минут Макс резко давал по тормозам и сдержанно комментировал: "Еж!", "Блядь, опять еж!". Мы решили, что близки к разгадке тайны хуевых дорог Украины - их не ремонтируют, чтобы уберечь ежей, ведь на хороших дорогах Макс жмет сто шестьдесят и при всей любви к колючим говнюкам остановиться бы не успел. После этого километры мы решили называть ежами. Еще из лесов Южной Бессарабии под колеса кидались котята. Видимо, до отрочества эти суицидальные животные уже не доживали.
В общем, ежей через двести и в полной темноте, ведомые Пашиным GPS (я здесь упомянул Пашу просто, чтобы вы знали, кто с нами ехал, а не потому, что в какой-то мере возлагаю на него вину), мы очутились перед мостом. ТУЗЛОВСКИМ МОСТОМ.
Светили фары нашего Поло-с-очень-очень-низкой-посадкой. В их свете угадывались две-три колеи, смешанные с рытвинами. Покрытия не было. Зато была вода. Воды было много - по обеим сторонам этой земляной гряды воды было как для сушняка от десяти смертельных похмелий. Там были лиманы. Вода в лиманах соленая. Вода в рытвинах тоже была соленая. Она поэтому и не высохла в этот солнечный день. Когда я наступил в такую рытвину, то сразу обернулся к Максу и сказал: "Поехали назад". Когда то же сказали посланные на разведку Паша и Артемий, Макс попросил закрыть двери, отъехал назад и дал по газам. Он преодолел так пугавшие нас рытвины с разгона, презрительно обдавая воды лимана жидкой грязью. Жалко, он не дослушал, что Паша говорил: "Там дальше вообще пиздец!"
Пока мы смотрели на то, что показалось бы испытанием даже для ГАЗа, мимо пронеслась машинка, что-то вроде Хёндая для девочек (простите, не силен я в машинах), за рулем сидела женщина, а на заднем сиденье обнимала мишку ее дочка. Посадка у нее была ниже нашей. Она проехала. Ее габаритные огни долго неподвижно горели где-то впереди, пока не исчезли. Мы смотрели на них и курили. Макс становился все решительнее. Я искал телефон эвакуатора. Слава Иисусу, на той стороне ПИЗДЕЦА возникли фары. От фар отделился темный силуэт. Он оказался мужиком на копейке. Копейка осталась на той стороне, а мужик, подходя, сказал: "Я тут живу. Вы, хлопцы, не первые. По GPS ехали? Ага. Они мост отремонтировали". Мост был на загляденье. Ровный асфальт, ни щербинки. А с обеих сторон - соленое болото по двести метров.
"Я вчера на Ниве здесь побоялся проехать". Искорки в глазах Макса погасли, мы развернулись и поехали искать объезд, про который нам рассказал Мужик. Мы уезжали к объезду, Мужик уезжал обратно. Он приехал просто чтобы помочь нам.
До палаток мы добрались часам к трем. Смотреть, что стало с машиной, решили по утру. Но Тузловский мост для нас навсегда останется мерилом Абсолютного Пиздеца. А Тетка на Хёндае (или не на Хёндая, а просто так, на бабской машине) - героиней почище Леси Украинки. Ну, а Мужик... Просто останется Мужиком.
Так что если вам действительно плохо, вы перекурите, сплюньте, улыбнитесь и скажите вслух:
"А все-таки, это не Тузловский мост!"
В общем, ежей через двести и в полной темноте, ведомые Пашиным GPS (я здесь упомянул Пашу просто, чтобы вы знали, кто с нами ехал, а не потому, что в какой-то мере возлагаю на него вину), мы очутились перед мостом. ТУЗЛОВСКИМ МОСТОМ.
Светили фары нашего Поло-с-очень-очень-низкой-посадкой. В их свете угадывались две-три колеи, смешанные с рытвинами. Покрытия не было. Зато была вода. Воды было много - по обеим сторонам этой земляной гряды воды было как для сушняка от десяти смертельных похмелий. Там были лиманы. Вода в лиманах соленая. Вода в рытвинах тоже была соленая. Она поэтому и не высохла в этот солнечный день. Когда я наступил в такую рытвину, то сразу обернулся к Максу и сказал: "Поехали назад". Когда то же сказали посланные на разведку Паша и Артемий, Макс попросил закрыть двери, отъехал назад и дал по газам. Он преодолел так пугавшие нас рытвины с разгона, презрительно обдавая воды лимана жидкой грязью. Жалко, он не дослушал, что Паша говорил: "Там дальше вообще пиздец!"
Пока мы смотрели на то, что показалось бы испытанием даже для ГАЗа, мимо пронеслась машинка, что-то вроде Хёндая для девочек (простите, не силен я в машинах), за рулем сидела женщина, а на заднем сиденье обнимала мишку ее дочка. Посадка у нее была ниже нашей. Она проехала. Ее габаритные огни долго неподвижно горели где-то впереди, пока не исчезли. Мы смотрели на них и курили. Макс становился все решительнее. Я искал телефон эвакуатора. Слава Иисусу, на той стороне ПИЗДЕЦА возникли фары. От фар отделился темный силуэт. Он оказался мужиком на копейке. Копейка осталась на той стороне, а мужик, подходя, сказал: "Я тут живу. Вы, хлопцы, не первые. По GPS ехали? Ага. Они мост отремонтировали". Мост был на загляденье. Ровный асфальт, ни щербинки. А с обеих сторон - соленое болото по двести метров.
"Я вчера на Ниве здесь побоялся проехать". Искорки в глазах Макса погасли, мы развернулись и поехали искать объезд, про который нам рассказал Мужик. Мы уезжали к объезду, Мужик уезжал обратно. Он приехал просто чтобы помочь нам.
До палаток мы добрались часам к трем. Смотреть, что стало с машиной, решили по утру. Но Тузловский мост для нас навсегда останется мерилом Абсолютного Пиздеца. А Тетка на Хёндае (или не на Хёндая, а просто так, на бабской машине) - героиней почище Леси Украинки. Ну, а Мужик... Просто останется Мужиком.
Так что если вам действительно плохо, вы перекурите, сплюньте, улыбнитесь и скажите вслух:
"А все-таки, это не Тузловский мост!"