Горел ли свет у Джулии Кормак? (ч. 3)
15
Я несу материализовавшуюся Ники осторожно, бережно, будто хрупкую антикварную вазу. Ее голова покоится на моем плече, а руки и ноги беспомощно болтаются в воздухе. Когда я поднял ее на руки, она мало напоминала человека: вся была покрыта склизкой зеленой травой. И запах... От нее исходил такой запах, что я несколько раз порывался бросить ее на землю, и бежать, бежать прочь что было сил.
Но запах проклятой пещеры выветривается тем быстрее, чем быстрее я шагаю.
Адская трава постепенно сползает на землю, и у нашего поселка я держу на руках уже самую настоящую Ники.
Я быстро иду по направлению к дому, но вот от соседнего коттеджа отделяется ещё одна тень.
Марта. Чего ей не спится?
Марта старше меня на шесть лет, и она влюблена в меня. Иначе как объяснить ее постоянное, почти назойливое внимание, жесты, какими она поправляет волосы, разговаривая со мной, и ее прозрачные намеки: «Может, заглянешь на чай? Я как раз испекла творожный пудинг».
Раньше я не воспринимал это всерьез. Каких-нибудь три года назад она казалась мне старой и некрасивой. А теперь... Теперь я не знаю. Одно могу сказать: стройная, с каштановыми, слегка вьющимися волосами Марта - очень привлекательная женщина.
- Марк! Что случилось? - окликивает она меня, но вдруг замирает на месте, разглядев в свете фонарей, то, ЧТО я несу, прижимая к груди.
- О-о-о...
Марта оседает на землю, прижав руки к голове.
- Что ты делаешь, Марк? - ее голос звучит глухо, она не смотрит на меня. - Что у тебя в руках?
Она, должно быть, была на похоронах Ники…
- Марта, всё в порядке! Я нашел Ники. Живую, но страшно перепуганную. Она заблудилась в лесу месяц назад, а теперь я несу ее домой. Все это... Так было нужно, я потом объясню. Все уже хорошо, не надо так волноваться
- Как же... Это жестоко... Если это был всего лишь розыгрыш...
Она всхлипывает и приближается к нам с Ники. Осторожно берет ее за руку.
- Холодная... Она же совсем замерзла. Скорее неси ее в дом! Надо вызвать врача!
- Не надо, Марта. Ники просто спит. Завтра мы вдвоем придем к тебе в гости. А теперь иди спать и ты, - мой голос звучит странно, будто я и в самом деле совершил нечто противоправное. Противоестественное. По сравнению с чем моя случайная вина перед сестрой - просто ерунда.
- Марк, если тебе что-нибудь понадобится, обращайся, пожалуйста. В любое время дня и ночи!
- Конечно. Спокойной ночи, Марта.
- Спокойной ночи, Марк. И Ники, - она прерывисто вздыхает и отступает в темноту.
16
«... исправить ошибку»
Исправить.
Ники возится в саду, освобождает от укрытия мамины любимые розы. Для восьмилетней девчушки она очень проворная и толковая.
- Все в порядке, Марк! Все пережили зиму! - Ники подпрыгивает и обнимает меня за шею. - И сад цел! Какое счастье - эта весна, правда?!
Она поднимает голову, зажмуривает глаза и тянется, тянется к солнцу.
- Ники, а ты и вправду ничего не помнишь?
- Ничего не помню о чем?
- Ну, мы плескались в бассейне, потом играли.
- А, в камушки?
- Ну да, в камушки.
- Я бросила дальше тебя, ты проиграл и рассердился, а потом я захотела спать.
- И???
- Что «и», вонючка? Я пошла и уснула. Что уставился? Что сложного в том, чтобы просто - лечь и уснуть?
Глаза Ники вспыхивают незнакомым мне ранее огнём. В них отражается заходящее солнце. Зрачки сужаются, становятся узкими и вертикальными, как у кошки. Разве такие глаза могут быть у людей?
- О-о-о, как вкусно пахнет! - восклицает вдруг Ники, жадно втягивая ноздрями воздух. Дует ветер с окраины леса, он несет с собой запах варева. - Печенка, м-м-м!
Она никогда не любила печенку. Да что там, просто ненавидела. Из-за этого наша помощница Лиззи, да и мать никогда не готовили еду с ингредиентами из субпродуктов.
- Это Джулия, наверное, готовит ужин для своих кошек, - говорю я, удивленно поднимая брови. - Пожарить тебе печенки?
- Да. Наверное. Не знаю, - тихо произносит Ники. - Я пошутила. Я хочу йогурт. И спать.
Я провожаю ее наверх, в розовую с белым девичью комнатку.
Спустя минуту Ники уже спокойно сопит и видит свои детские сны.
Заботливо укрываю её одеялом, целую в лоб. Наклоняюсь поближе, чтобы уловить дыхание, и снова улавливаю ТОТ запах. Он очень слабый, почти неразличимый. Запах вареного мяса, застоявшегося в холодильнике. Запах недоеденной кошкой мыши, лежащей на тропинке в летний солнцепек. Может, у Ники кариес? Или...
Или нужно снова идти к Мортидису.
17
Сегодня к нам опять заглянула Марта. Они с Ники бегают по саду, как две школьницы, хохочут, что-то шепчут друг другу на ухо. Классная, оказывается, моя соседка Марта.
Я подхожу к воротам, смотрю вдаль.
- Нам холодно, мы совсем замерзли! - Марта подбегает ко мне, шаловливо хватает за руки. - Давайте-ка растопим камин!
Я одобряю эту идею. Разве может электрическая печка сравниться с настоящим, викторианским камином, когда дрова трещат, смолят, распространяя аромат леса, принося спокойствие и умиротворение в уют жилых комнат?!
- Будет Вам камин, девчонки. Пойду, нарублю веток.
Ники заливисто - как обычно - смеется и хватает на руки двухмесячного зенненхунда Тутси. Собаку ей недавно подарила Марта. Она прижимает щенка к лицу
- М-р-р-м, ты, наверное, на вкус очень сладкий!
Тутси скулит и пытается вырваться, но руки сестры держат его крепко.
В её продолговатых зрачках прыгают бесята.
Я беру в сарае топор и выхожу на улицу.
Иду по направлению к лесу. Через десять минут быстрого шага я достигну дома Джулии.
Странные мысли приходят в голову. А что, если я сумасшедший? Если никакого приключения с тремя цыганками не было, и я никуда не проваливался, а просто спустился в склеп и вынес наверх мёртвое тело сестры?
Потом я положил сестру в постель, укрыл одеялом, как живую, и до сих пор пребываю в иллюзии, что все сделал правильно. И никакая Марта не бегает сейчас по саду вместе с Ники, мне просто очень хочется, чтобы это было так. Я зажмуриваю глаза, ухватываю себя длинными ногтями за запястье и проворачиваю против часовой стрелки. Как больно… Теплые капли змейками стекают под рукав рубашки. Открываю глаза. Передо мной стоит запыхавшаяся Марта.
- Марк! Просто хотела сказать... Мы тебя очень любим - я и Ники. Ты это знай, хорошо?
Она, наконец, осмеливается и целует меня в губы.
- И знаешь, Марк... Мне кажется, что Ники больна. Наверное, у нее дисбактериоз, или ещё какое-нибудь желудочное расстройство - как следствие психической травмы, ведь она так долго блуждала одна в лесу! Надо срочно показать ее врачу. Марк? Ты меня слышишь? - Марта озабоченно дёргает меня за рукав.
- Конечно. На следующей неделе. Обязательно. Мне нужно идти. Я принесу веток. Я недолго, Марта.
Не торопясь, я иду по направлению к лесу. Марта наверняка смотрит мне вслед. Но я не оборачиваюсь. Мне нельзя оборачиваться!
Наверняка это была Джулия. Одинокая, никому не нужная, она будет даже рада. Мне так кажется.
Если это была она, то мне никогда не придется повторять нечто подобное.
А если нет... Если это мальчишка... Рыжий Тим. Сын Марты... то...
Но я очень надеюсь. что это именно Джулия. Ну конечно, это она. Наверняка многие годы страдает бессонницей. Вход ведь находится в нескольких шагах от ее заднего крыльца. А мальчик был уже далеко, ну и что, что он обернулся. В темноте он не мог увидеть, куда я делся, тем более как я упал, он вообще не мог ничего разглядеть в кромешной темноте. Я был одет в темное, капюшон закрывал почти все мое лицо.
Внезапно я останавливаюсь. Птица садится передо мной на куст шиповника и неожиданно начинает петь. Пока она поет, мне в голову приходит простая мысль.
Мортидис любит собирать... всякие предметы. Один такой предмет - камушек с мертвой радугой внутри - лежит сейчас у меня в кармане. Я могу спуститься в его логово, обернуться к нему и предложить обменяться - жизнь сестры за этот камень.
И вправду, он ему так нравится, что в прошлый раз он учуял его даже через карман брюк.
А если он не согласится, то я предложу ему другую человеческую жизнь - себя. Марта очень хорошая, она одна воспитает Ники и... Тима.
Я расправляю плечи и решительно шагаю по направлению к старому дубу.
Хотя... Прежде я, пожалуй, все-таки навещу старуху Джулию. Может, она передаст для Ники баночку брусничного варенья. И, честно говоря, мне до сих пор интересно, колдунья ли она на самом деле?
Внезапная догадка вдруг озаряет меня. А что, если… Если змей Мортидис и есть та самая домашняя «кошка» из загадки, которую он мне задавал? Ещё одна, тринадцатая «кошка» старухи Джулии? Её, а вовсе не Антропос! Ведь его логово находится совсем рядом с домом старухи! И если подружиться со старой ведьмой, то она, вероятно, сможет уговорить его вести себя с людьми приличнее, по крайней мере, хотя бы со своими ближайшими соседями.
А еще мне очень хочется узнать, горел ли свет у нее в окошке в ту жуткую ночь. Я только спрошу у нее, и все. Из чистого любопытства, ей-Богу.
2010 -2016 г.
Я несу материализовавшуюся Ники осторожно, бережно, будто хрупкую антикварную вазу. Ее голова покоится на моем плече, а руки и ноги беспомощно болтаются в воздухе. Когда я поднял ее на руки, она мало напоминала человека: вся была покрыта склизкой зеленой травой. И запах... От нее исходил такой запах, что я несколько раз порывался бросить ее на землю, и бежать, бежать прочь что было сил.
Но запах проклятой пещеры выветривается тем быстрее, чем быстрее я шагаю.
Адская трава постепенно сползает на землю, и у нашего поселка я держу на руках уже самую настоящую Ники.
Я быстро иду по направлению к дому, но вот от соседнего коттеджа отделяется ещё одна тень.
Марта. Чего ей не спится?
Марта старше меня на шесть лет, и она влюблена в меня. Иначе как объяснить ее постоянное, почти назойливое внимание, жесты, какими она поправляет волосы, разговаривая со мной, и ее прозрачные намеки: «Может, заглянешь на чай? Я как раз испекла творожный пудинг».
Раньше я не воспринимал это всерьез. Каких-нибудь три года назад она казалась мне старой и некрасивой. А теперь... Теперь я не знаю. Одно могу сказать: стройная, с каштановыми, слегка вьющимися волосами Марта - очень привлекательная женщина.
- Марк! Что случилось? - окликивает она меня, но вдруг замирает на месте, разглядев в свете фонарей, то, ЧТО я несу, прижимая к груди.
- О-о-о...
Марта оседает на землю, прижав руки к голове.
- Что ты делаешь, Марк? - ее голос звучит глухо, она не смотрит на меня. - Что у тебя в руках?
Она, должно быть, была на похоронах Ники…
- Марта, всё в порядке! Я нашел Ники. Живую, но страшно перепуганную. Она заблудилась в лесу месяц назад, а теперь я несу ее домой. Все это... Так было нужно, я потом объясню. Все уже хорошо, не надо так волноваться
- Как же... Это жестоко... Если это был всего лишь розыгрыш...
Она всхлипывает и приближается к нам с Ники. Осторожно берет ее за руку.
- Холодная... Она же совсем замерзла. Скорее неси ее в дом! Надо вызвать врача!
- Не надо, Марта. Ники просто спит. Завтра мы вдвоем придем к тебе в гости. А теперь иди спать и ты, - мой голос звучит странно, будто я и в самом деле совершил нечто противоправное. Противоестественное. По сравнению с чем моя случайная вина перед сестрой - просто ерунда.
- Марк, если тебе что-нибудь понадобится, обращайся, пожалуйста. В любое время дня и ночи!
- Конечно. Спокойной ночи, Марта.
- Спокойной ночи, Марк. И Ники, - она прерывисто вздыхает и отступает в темноту.
16
«... исправить ошибку»
Исправить.
Ники возится в саду, освобождает от укрытия мамины любимые розы. Для восьмилетней девчушки она очень проворная и толковая.
- Все в порядке, Марк! Все пережили зиму! - Ники подпрыгивает и обнимает меня за шею. - И сад цел! Какое счастье - эта весна, правда?!
Она поднимает голову, зажмуривает глаза и тянется, тянется к солнцу.
- Ники, а ты и вправду ничего не помнишь?
- Ничего не помню о чем?
- Ну, мы плескались в бассейне, потом играли.
- А, в камушки?
- Ну да, в камушки.
- Я бросила дальше тебя, ты проиграл и рассердился, а потом я захотела спать.
- И???
- Что «и», вонючка? Я пошла и уснула. Что уставился? Что сложного в том, чтобы просто - лечь и уснуть?
Глаза Ники вспыхивают незнакомым мне ранее огнём. В них отражается заходящее солнце. Зрачки сужаются, становятся узкими и вертикальными, как у кошки. Разве такие глаза могут быть у людей?
- О-о-о, как вкусно пахнет! - восклицает вдруг Ники, жадно втягивая ноздрями воздух. Дует ветер с окраины леса, он несет с собой запах варева. - Печенка, м-м-м!
Она никогда не любила печенку. Да что там, просто ненавидела. Из-за этого наша помощница Лиззи, да и мать никогда не готовили еду с ингредиентами из субпродуктов.
- Это Джулия, наверное, готовит ужин для своих кошек, - говорю я, удивленно поднимая брови. - Пожарить тебе печенки?
- Да. Наверное. Не знаю, - тихо произносит Ники. - Я пошутила. Я хочу йогурт. И спать.
Я провожаю ее наверх, в розовую с белым девичью комнатку.
Спустя минуту Ники уже спокойно сопит и видит свои детские сны.
Заботливо укрываю её одеялом, целую в лоб. Наклоняюсь поближе, чтобы уловить дыхание, и снова улавливаю ТОТ запах. Он очень слабый, почти неразличимый. Запах вареного мяса, застоявшегося в холодильнике. Запах недоеденной кошкой мыши, лежащей на тропинке в летний солнцепек. Может, у Ники кариес? Или...
Или нужно снова идти к Мортидису.
17
Сегодня к нам опять заглянула Марта. Они с Ники бегают по саду, как две школьницы, хохочут, что-то шепчут друг другу на ухо. Классная, оказывается, моя соседка Марта.
Я подхожу к воротам, смотрю вдаль.
- Нам холодно, мы совсем замерзли! - Марта подбегает ко мне, шаловливо хватает за руки. - Давайте-ка растопим камин!
Я одобряю эту идею. Разве может электрическая печка сравниться с настоящим, викторианским камином, когда дрова трещат, смолят, распространяя аромат леса, принося спокойствие и умиротворение в уют жилых комнат?!
- Будет Вам камин, девчонки. Пойду, нарублю веток.
Ники заливисто - как обычно - смеется и хватает на руки двухмесячного зенненхунда Тутси. Собаку ей недавно подарила Марта. Она прижимает щенка к лицу
- М-р-р-м, ты, наверное, на вкус очень сладкий!
Тутси скулит и пытается вырваться, но руки сестры держат его крепко.
В её продолговатых зрачках прыгают бесята.
Я беру в сарае топор и выхожу на улицу.
Иду по направлению к лесу. Через десять минут быстрого шага я достигну дома Джулии.
Странные мысли приходят в голову. А что, если я сумасшедший? Если никакого приключения с тремя цыганками не было, и я никуда не проваливался, а просто спустился в склеп и вынес наверх мёртвое тело сестры?
Потом я положил сестру в постель, укрыл одеялом, как живую, и до сих пор пребываю в иллюзии, что все сделал правильно. И никакая Марта не бегает сейчас по саду вместе с Ники, мне просто очень хочется, чтобы это было так. Я зажмуриваю глаза, ухватываю себя длинными ногтями за запястье и проворачиваю против часовой стрелки. Как больно… Теплые капли змейками стекают под рукав рубашки. Открываю глаза. Передо мной стоит запыхавшаяся Марта.
- Марк! Просто хотела сказать... Мы тебя очень любим - я и Ники. Ты это знай, хорошо?
Она, наконец, осмеливается и целует меня в губы.
- И знаешь, Марк... Мне кажется, что Ники больна. Наверное, у нее дисбактериоз, или ещё какое-нибудь желудочное расстройство - как следствие психической травмы, ведь она так долго блуждала одна в лесу! Надо срочно показать ее врачу. Марк? Ты меня слышишь? - Марта озабоченно дёргает меня за рукав.
- Конечно. На следующей неделе. Обязательно. Мне нужно идти. Я принесу веток. Я недолго, Марта.
Не торопясь, я иду по направлению к лесу. Марта наверняка смотрит мне вслед. Но я не оборачиваюсь. Мне нельзя оборачиваться!
Наверняка это была Джулия. Одинокая, никому не нужная, она будет даже рада. Мне так кажется.
Если это была она, то мне никогда не придется повторять нечто подобное.
А если нет... Если это мальчишка... Рыжий Тим. Сын Марты... то...
Но я очень надеюсь. что это именно Джулия. Ну конечно, это она. Наверняка многие годы страдает бессонницей. Вход ведь находится в нескольких шагах от ее заднего крыльца. А мальчик был уже далеко, ну и что, что он обернулся. В темноте он не мог увидеть, куда я делся, тем более как я упал, он вообще не мог ничего разглядеть в кромешной темноте. Я был одет в темное, капюшон закрывал почти все мое лицо.
Внезапно я останавливаюсь. Птица садится передо мной на куст шиповника и неожиданно начинает петь. Пока она поет, мне в голову приходит простая мысль.
Мортидис любит собирать... всякие предметы. Один такой предмет - камушек с мертвой радугой внутри - лежит сейчас у меня в кармане. Я могу спуститься в его логово, обернуться к нему и предложить обменяться - жизнь сестры за этот камень.
И вправду, он ему так нравится, что в прошлый раз он учуял его даже через карман брюк.
А если он не согласится, то я предложу ему другую человеческую жизнь - себя. Марта очень хорошая, она одна воспитает Ники и... Тима.
Я расправляю плечи и решительно шагаю по направлению к старому дубу.
Хотя... Прежде я, пожалуй, все-таки навещу старуху Джулию. Может, она передаст для Ники баночку брусничного варенья. И, честно говоря, мне до сих пор интересно, колдунья ли она на самом деле?
Внезапная догадка вдруг озаряет меня. А что, если… Если змей Мортидис и есть та самая домашняя «кошка» из загадки, которую он мне задавал? Ещё одна, тринадцатая «кошка» старухи Джулии? Её, а вовсе не Антропос! Ведь его логово находится совсем рядом с домом старухи! И если подружиться со старой ведьмой, то она, вероятно, сможет уговорить его вести себя с людьми приличнее, по крайней мере, хотя бы со своими ближайшими соседями.
А еще мне очень хочется узнать, горел ли свет у нее в окошке в ту жуткую ночь. Я только спрошу у нее, и все. Из чистого любопытства, ей-Богу.
2010 -2016 г.