Кади Йяд о толковании азана
Аль-Факихани в «аль-Умдат» передает слова Кади Йяда:
«Знай, что азан является всеобъемлющим выражением акыды и имана, включающим в себя как интеллектуальное утверждение, так и признание передаваемых знаний: в начале азана утверждается Его Сущность, а это неизбежно предполагает, в свою очередь, утверждение Его Совершенства и Милости, а также танзих, то есть, отмежевание от Него противоположного (этим двум качествам), - и (достигается) это, через произнесение слов «Аллаху акбар», выражения, которое несмотря на свою краткость, содержит все что мы упоминали. Затем человек (оглашающий азан) утверждает абсолютное Единство Аллаха, и отвергает противоположное этому, то есть возможность для Него иметь сотоварища. Это столп Имана и Единобожия, предшествующий всем другим обязанностям в религии. Затем он оглашает подтверждение пророчества и свидетельствует о покорности нашему Пророку, мир ему и благословение Аллаха. Это принцип величайшей важности после свидетельствования Его единства, он говорит о нем после провозглашения Единобожия, как об одном из действий, которое возможно (а не неизбежно необходимо). Провозглашение таухида, однако, касается только необходимых основ (связанных с Ним), потом следуют дополнительные принципы акыды, достигнутые с помощью интеллекта - относительно того, что является обязательным, что невозможным, а что дозволено Аллахом Тааля. Затем азан провозглашает акт поклонения, салят, и упоминает его после утверждения о пророчестве, как знание обязательного характера (о саляте) исходящее от Пророка, мир ему и благословение Аллаха, а не из разума. Затем азан призывает к успеху (хайя аль ль-фалях), и это последняя часть акыды, связанная с иманом. Эти слова потом повторяются в оглашении икамата, чтобы сообщить о начале салята. Это повторение также подразумевает дальнейшее утверждение имана, и подтверждение сердцем, языком и руками в самом начале салята, чтобы человек, вступающий в салят, полностью осознавал его значени, был способен проникнуть в суть своего имана, ощущал величие того к чему он приступает, необъятность Истины, которой он поклоняется и щедрость награды, которая его ждет.»