* * *
* * *
Рядом никого, кто помнит, кто я.
Было полным - сделалось пустое.
Полагаю, времена застоя
не страшат колясочных больных.
Путник, путник, как там в палестинах?
Ждут ли нас, скитальцев карантинных?
Где ещё нуждаются в кретинах?
Неужели справятся без них?
Помню, в детстве мы играли в прятки.
К дереву бежали без оглядки.
Те места - газончики, оградки -
перестали радовать меня.
Словно в песне, дремлет вся натура.
Как в кино про короля Артура,
слазит лак, ржавеет фурнитура.
Но скверней отсутствие коня.
Нынче я - и в стремена едва ли.
Раньше - да, но только не давали.
Если б смог - места, где не бывали,
посетил бы, едучи верхом.
Жаль, что вижу с ясностью кристалла:
время скачек резво проскакало.
Было много - ничего не стало.
Счастье называется грехом.
Впрочем, хватит ворошить проклятья:
существуют платья и объятья,
и ещё различные занятья
существуют, что ни говори.
Так умолкни со своею бранью,
накопи на шкаф, займись геранью,
не мешай серьёзному собранью,
прочитай табличку на двери.
Что ж опять, утратив навык чтенья,
в двух шагах от лунного сплетенья
медлишь, полн смущенья и смятенья,
словно бы действительно залез
в подоплёку этого разлада,
где не то, что ничего не надо,
но милее ожиданье ада
ожиданья будущих чудес?