(no subject)
Губернатор и Март
Общаться со студентами Артемий продолжает, и это даже становится поводом к размолвке между ним и Ктиниди: губернатор попенял ему на излишнее внимание к академической шантрапе, Артемий выразил неудовольствие историей про сайт мальчика-проститута, сравнив это с методами по дискредитации оппонентов, принятыми в совсем ином лагере. Расстались холодно, и какое-то время Артемия не особо звали на губернаторские мероприятия.
Этот период каждый потратил на свое. Артемий окончательно проговорил все необходимые элементы доставки энергоресурсов в Бхадра Ко, тем более что часть времени ушла на психологическое консультирование Марта, которого в отсутствие старшего товарища не так чтобы запрессовали, но продолжали воспринимать как «славного сына достойнейшего из отцов, которому предначертано продолжить процветание рода Бхадра». На этом фоне Артемий предлагает ему приехать к нему и отчасти развеяться. Сменить обстановку, оторваться от остальных партнеров и отчасти утереть им нос. Ведь рано или поздно губернатор обратится к нам, и поскольку у нас все готово, такой неожиданный ход и его последствия произведут впечатление на партнеров Марта, как минимум показав, что его проекты могут быть выгодны и прибыльны.
Естественно, студентам тоже было намекнуто, что он попробует как-то решить проблему просто потому, что как человек, чувствует ответственность за город, в котором живет.
Ктиниде же тем временем нашел деньги на подготовку к зиме. Пусть и авральными методами, включая приватизацию фондов университета или продажу освободившихся квартир в удобных районах. Пресловутый Губернаторский фонд дал плоды, и вопреки обвинениям Рожкова и Ко, а равно представлениям недругов Ктиниди, основным источником поступлений в фонд был не рэкет, а последствия оптимизации + пожертвования со стороны, благо в определенном сегменте оппозиции миф о том, что сами знаете кто сознательно довели область до финансового краха, получил понятное распространение.
Всё это, однако, не решало главную проблему - энергоносители и средства нужно было где-то найти, желательно не прибегая к помощи центра (то есть, не закупаясь внутри РФ). Ктиниди справедливо полагал, что если он будет открыто искать поставщиков в России, это обратит на себя внимание центра.
Но не обладая связями за рубежом и помыкавшись в ближних границах, губернатор остался ни с чем - партию такого размера даже при желании помочь нельзя было оперативно отгрузить в столь сжатые сроки.
И тут Артемий почти по-голливудски возвращается. Не требуя почтения, не в стиле «эгегей, я всех спас», он просто объявляет губернатору, что еще пару месяцев назад он рассмотрел подобное развитие событий и отдал необходимые распоряжения, так что компания Бхадра Ко готова предоставить все необходимое, пусть и по несколько форсмажорной цене. Он, конечно, немного рискнул, сказав что обращается по просьбе Ктиниди как его неформальный советник по развитию, но ничто не мешает обернуть дело так, что, узнав об успехах на ниве преобразования города, как минимум одна ТНК решила поддержать инициативу чем могла. В результате, к вам есть целый пакет предложений, который будет озвучивать лично Мартабхадра Какойтотаммурти.
Делегацию во главе с Мартом в Кинополе встречали по протоколу глав государств, при этом сотрудничество позиционировалось не как разовая поставка мазута и тп, а как начало стратегического партнерства, нацеленного на энергетическую революцию, зоны высоких технологий и прочее бла-бла-бла. Впрочем, до Центра и масс был доведен факт сотрудничества, а не его условия, ибо часть топлива и прочих услуг по предложению коллег Марта была представлена под фьючерсные проекты, сильно напоминающие те модели, при помощи которых отец Мартабхадры контролировал Латгаллию.
Конечно, Ктиниди попытался прозондировать почву на предмет соучастия Бхадра Ко в создании источника энергии нового типа, но ему мягко намекнули, что это противоречит линии компании, которая все-таки специализируется на +/- традиционных углеводородах. Но тут то ли губернатор посмотрел новую документалку РЕН-ТВ, то ли во время увеселительной прогулки по окрестностям на вертолете кто-то из «индусов» обратил внимание на торфяные болота вокруг города, «выдающегося инноватора» озарила идея экспериментального полигона по газификации торфа.
Ктиниди ухватился за нее и в процессе подписания протокола о намерениях был готов отдать в аренду компании чуть ли не все леса и болота области. Более того, он немедленно провел с участием Марта еще одну конференцию про креативным инновациям, где Март был объявлен чуть ли не личным советником губернатора по вопросам экономики. Было заявлено, что в будущем администрация области будет лоббировать проект создания транс-областного трубопровода, который предлагал Абрахмабхадра и зарубил Газпром. А пока в рамках высоких технологий и энергетической революции он, раз проект на базе университета соврали саботажники, будет развивать концепт газификации торфа, построив на территории области крупнейший комбинат в Европе, если не в мире. Также было предложено начать работы по восстановления реки Белены с тем, чтобы область получила новый порт, способный в перспективе конкурировать с Антверпеном или Гамбургом.
Данная новость вызвала шок среди не только «профессиональных экологов», но и экологов без кавычек, однако губернатор заранее объявил будущие протесты проплаченными все той же академической шантрапой которая а) не желает работать б) готова пойти на все лишь бы сорвать процветание области, губернатор которой не нравится Кремлю.
Правда, выяснилось, что территории лесов вокруг города не находятся в ведении губернатора, а существуют во власти особой и почему-то полувоенной организации, имеющей странное название, оставшееся с советских времен - комиссия имени Мантейфеля. Таковая не столько подчинялась Минлесхозу, сколько была самостоятельной службой, охраняющей заповедники, природоохранные зоны, редких животных и т. п. На взгляд губернатора и Ко - совершенно бесполезная служба, наверняка пораженная всем комплексом бюрократического разрастания. Собственно, и до торфяного проекта некоторые соратники губернатора уже подавали предложения о том, что не лучше ли превратить заповедники в место экологического туризма? Под таковым, естественно, понимались охота для вип-клиентов в стиле «Любой каприз за ваши деньги».
Однако по сути предварительное соглашение, уточнять детали которого остался Март, сводилось к «мы даем вам землю, а вы платите нам какую-то аренду и делайте на ней что пожелаете». Это требует больших инфраструктурных вложений, и Артемий видит, что даже в этом вопросе губернатор вылезает за пределы своей компетентности. Плюс к тому, он понимал, что весь режим благоприятствования длится пока губернатор - губернатор.
Кроме того, в процессе первого платежа за доставленное топливо всплывает неожиданная коррупционная схема. Выяснилось, что Ктиниди настолько считает Артемия своим, что готов поделиться с ним чем-то вреде отката за консультационные услуги. Оставаясь российским бизнесменом и критикуя коррупцию, он не понимает, что дела могут делаться иначе. Он видит это как помощь своему доверенному лицу в благодарность за решение проблемы (не бросил не смотря на размолвку по частностям; помог в трудную минуту, показав, что такое человек европейской морали), которая позволит ему не улететь с губернаторского поста и искренне хочет отблагодарить Артемия, не понимая, какую реакцию это вызовет. Для губернатора это даже не коррупция, а естественное желание хорошо отблагодарить человека, который помог ему в сложной ситуации: «я же говорил вам, в России мы решаем проблемы так - своим всё, чужим закон», но Артемий, напоминаю не раз, воспитан в иной традиции.
Деньги Артемий, однако, берет,- воевать с губернатором на деньги губернатора кажется ему хорошей идеей, тем более что предложением (учитывая, как выбивались эти деньги) Ктиниди дискредитировал себя в его глазах окончательно. Ктиниди же убеждается в том, что он, наконец, доказал этому европейскому умнице что такое российский бизнес + теперь он точно займет в его команде место неформального советника.
Против грабительских цен Артемий не возражает. Во-первых, это выгодно компании, причем после такого, не только Март, но и его партнеры сочтут Артемия полезным человеком. Во-вторых, в рамках Плана это очевидное «чем хуже, тем лучше». В третьих, в среде молодежи и сторонников мэра он получил позитивную репутацию человека который частично смягчил губернаторский беспредел и помог подготовить область к зиме, предотвратив социальный кризис.
Но вот против дальнейшего сотрудничества с РФ он возражает, и здесь происходит первая размолвка с Мартом, который по молодости отчасти подпал под обаяние губернатора и уверен, что такой динамичный лидер может стать хорошим партнером. Артемий же полагает, что разовые подачки по грабительской цене это хорошо, обещания - тоже хорошо, но долгосрочное сотрудничество - опасно. Он даже рассказал о предложении отката, подчеркнув, что на деле Ктиниди мало чем отличается от прочих российских бизнесменов, и намекнул, что ха ним могут стоять влиятельные силы в руководстве страны. Не случайно же все его эксперименты, уже вызывающие недовольство населения, не встречают на федеральном уровне никакого противодействия.
Есть в таких высказываниях Артемия и еще одна сторона. Если его отправка в Россию как-то связана с противостоянием между Мартом и советом директоров, план противников Марта можно представить - они проведут свое исследование и когда/если Март представит план сотрудничества с Россией, раскритикуют его, указав на возможные проблемы и сделав это с подтекстом «вам не стоит доверять вашей креатуре Артемию». Поэтому его отчет включает в себя полный анализ рисков, и после первых протоколов о намерениях переговоры существенно замедляются.
Впрочем, в общении с Ктиниди Артемий ведет двойную игру. Да, он и Март за сотрудничество, чего нельзя сказать об остальных членах руководства. Но частично в качестве компенсации за простой он готов поискать журналистов, готовых работать с текстом книги о губернаторе, параллельно получая право записывать на диктофон те мудрые мысли Ктиниди, которые непременно должны войти в панегирик. В результате к определенному времени у него накапливается большой список аудиоцитат самого разного рода.
Что же касается Марта, то, хотя Артемий постоянно напоминает ему о сдержанности, Кинополь нравится ему в первую очередь как место, где по сравнению с Лондоном он обладает большей личной свободой. Меньше необходимости следовать правилам поведения высшего общества, меньше зависимости от коллег по совету директоров . Можно не уделять времени церемониальным мероприятиям (ура, в России нет скачек) и жить в относительно скромной резиденции, принимая тех, кого хочется, а не тех, кого нужно.
В общем, ему хорошо, и Артемий этому рад. Его планам Март не мешает, а личная жизнь друга и босса не является объектом его пристального внимания. Да, он обращает для себя внимание на то, что Март не ходок по девушкам, но сексуальная ориентация потомка Абрахмабхадры, скорее всего, останется на уровне намеков. Это в прошлой версии, когда Артемия рисовали более черной краской, он не просто понял, что является объектом юношеской влюбленности, но, не доводя дело до греха между учеником и преподавателем, контролировал связи Марта, и то скорее для того, чтобы никто из случайных партнеров юноши не мог его обокрасть или скомпрометировать.
Ктиниди же оказался уверен в том, что он решил энергетические проблемы города без помощи Центра и невзирая на кремлевский и подкремлевский саботаж. Это увеличило его чувство значимости до размеров, близких к культу личности, который, правда, выглядел как региональный ребрендинг. Плакаты с надписью «Новый Кинополь - территория реформ Губернатора Ивана Ктиниди» заполонили город не говоря уже о баннерах в интернете. Плюс в каждом губернаторском учреждении должен был висеть его парадный портрет.
Затем, принцип «своим всё, чужим закон!» привел к тому, что организованный изначально как способ покрыть недостачу Губернаторский фонд получил право заниматься инвестиционной деятельностью: за возвратностью кредитов следило все то же ФСВ, хотя важнее то, что получатель такого кредита был обязан упоминать что его проект «осуществляется под патронажем Губернаторского Фонда Ивана Ктиниди».
Еще один проект был связан с тем, что режим наибольшего благоприятствования предоставлялся только тем, кто включал бы в название своей компании слово «губернаторский», причем за использование данного слова требовались отчисления в упомянутый выше фонд и определённые траты научастие в губернаторских проектах.