Ф.Инголл. "Последний из Бенгальских улан". Глава 9. "Пиво, обмотки и прозвания".
Глава 9. Пиво, обмотки и прозвания.
После того как бои с племенами закончились, мы упаковались и вернулись обратно в форт Бара, в то время как пехота двинулась к Каравалу.
Сифортский хайлендер на Северо-Западной Границе, 1930г.
До сих пор пост, построенный там, известен как форт Салоп, названный в честь Короля Шропширского легкопехотного полка, британской части, захватившей эту территорию. (Салоп - древнее название Шропшира. м.К.) Потребовалось несколько дней, чтобы зачистить долину, потому что горцы постоянно внезапно выскакивали в неожиданных местах, но постепенно наплыв войск сделал невозможным их проникновение глубоко на нашу территорию.
Лагерь в Мири Хель, 1930г.
Было построено три бригадных лагеря: один в форте Бара, другой в Каравале, и еще один, глубже на племенной территории, в Мири Хель, рядом с деревней местных. Здесь была расположена бригадная группа. Ежедневные вылазки и патрули, в основном, закрыли территорию для горцев. Один из батальонов в Мири Хель был Аргайльский и Сатерлендский горский, знаменитый шотландский полк, рядом с которым я имел честь сражаться и в годы Второй мировой. Тогда ими командовал восхитительный джентльмен по имени Джон Хэй. Я не особо хорошо его знал, ведь он был намного старше меня, хотя впоследствии я продал ему лошадь!
Аргайльцы все были шотландцами с гор, набранные в окрестностях Форт-Уильяма - Британская армия в те годы была весьма «территориальна»- и, как любые британские солдаты, они обожали пиво. У них было мало развлечений, особенно в этой удаленной деревеньке, но они имели хотя бы свое пиво. Как только бригада разместилась в Мири Хель, они создали свою «пивную». Большая палатка, примерно 60 футов длиной, с рядами столов внутри и индийской прислугой, разносящей напитки. Пиво - спирт никогда не был разрешен для нижних чинов - было привозным, конечно же, в Индии не было пивного производства, достойного упоминания.
Однажды вечером, уже в темноте, когда Джоки (прозвище шотландцев) набились в пивнуху, кое-кто из местных горцев решил, что эта большая тускло освещенная палатка идеальная мишень. С господствующих высот в предгорьях, в нескольких сотнях ярдах, стали стрелять по лагерю, особенно по пивной палатке. Даже с такого расстояния пули легко прошивали брезентовые стены и крышу.
Там наступило столпотворение, когда Джоки ломанулись к выходу, спотыкаясь о столы, сшибая индийскую прислугу. Вскоре большая палатка опустела, в ней остался лишь рядовой МакТавиш и множество оставленных бутылок пива. МакТавиш был крайне удивлен: никто не бросает пиво даже под огнем! Он прилежно допил свою порцию, потом, чуть быстрее, опорожнил в глотку соседнюю бутылку, потом следующую, и еще, и еще…. пока не достиг дальнего конца пивной. Будучи в изрядном подпитии, он, шатаясь, вышел из палатки и был сцапан капралом полковой полиции.
-Эй, куда это ты направляешься, МакТавиш? И где, черт побери, ты был?
-Ну-у, капрал, я дрался с щщёртовыми афридями, во чё я делал, пока ети пидеры малахольные не сбегли.
-О, вот значит как? Судя по запаху твоего выхлопа, они, должно быть, стреляли в тебя пивом.
-Точняк. МакЭвану еще хужее досталось. Бывай!
-Достаточно с тебя на сегодня, МакТавиш!- сказал капрал, - Ты арестован.
В этот момент храбрый МакТавиш опал на землю и был позорно унесен в палатку-гауптвахту проспаться. На следующий день, протрезвевшего (потому что нет смысла пытаться что-то делать с пьяным), его привели к ротному командиру, который решил, что проступок достаточно серьезен, чтобы отправить его к вышестоящему начальству. Он предстал перед судом полковника Джона Хэя по обвинению в пьянстве и нарушении дисциплины.
Полковник Хэй спросил МакТавиша, что тот хочет сказать. Тот ответил, что ничего, кроме того, что он подумал, что стыдно бросать столько хорошего пива и поэтому выпил его. Он не оправдывал себя, но объяснил, что тогда ему казалось, что это правильное решение. Джон Хэй обдумал ситуацию. МакТавиш был хороший солдат. Твердый, хотя и не идеальный, всегда готовый выполнить свой долг. Полковник оглядел его и сказал: «Очень хорошо, МакТавиш, ты получаешь выговор с занесением. Однако я также напишу специальный рапорт бригадному командиру с рекомендацией о твоем присутствии духа под огнем. Дело закрыто!»
(Похоже, Инголла подвела память, в 1930-31гг аргайльцы-и-сатерлэндцы не служили в Индии: либо он перепутал полки, либо это история произошла позднее)
Сифортцы в долине Хаджури (Каджаури), 1930г.
Другой случай произошел уже в моем Полку, с солдатом, подобным МакТавишу: хорошим солдатом, но вновь не слишком блестящим. Его звали Уориэм Сингх; как у всех сикхов, его фамилия была Сингх, что означает «лев». Это часть их религиозной системы. У нас в эскадроне было несколько Уориэмов и надо было их как-то различать, поэтому они были известны как «Уориэм Сингх 05», или «04», или какие у них были последние цифры полкового номера. Трудновато было с фамилиями в Индийской армии; все они были или Ханами, или Сингхами, или Рамами.
Однажды мы готовились в лагере к выходу в долину, как вдруг я услышал шум в рядах. Я прошел в Сикхский эскадрон, где люди седлали коней, готовясь выступать. Перебранку затеял Уориэм Сингх, который часто был мишенью для острот шутников. Ему показалось, что он потерял одну из обмоток. (Обмотки носились кавалеристами между бриджами и ботинками. По одной на каждую ногу, длинная полоса ткани наматывалась вокруг икры, с завязкой в нижней части). У Уориэма Сингха была лишь одна обмотка, другая нога была голая от низа бриджей, и носок торчал из ботинка. Он выглядел ужасно кривобоким. Он чертыхался и ругался, что кто-то украл его обмотку, и обвинял своего лучшего друга, который спал с ним в одной палатке. Но мы не могли задерживать целый эскадрон из-за того, что один человек потерял обмотку, и, в конце концов, выступили, чтобы заняться делами в долине.
Бедный Уориэм Сингх; целый день он подвергался насмешкам и шуткам, что у него одна нога голая, и он определённо не был доволен. Наконец день закончился, и мы вернулись в форт Бара. Люди расседлали лошадей и напоили, поставили кормушки, чтобы накормить их, затем вернулись на свои места отдохнуть, снимая свои штаны и ботинки, переодеваясь в легкие пижамы. Все, и буквально, и фигурально, «распустили свои волосы» (т.е. расслабились). Сикхи, предпочитающие длинные волосы по религиозным правилам, размотали тюрбаны, распустили волосы на время отдыха. Внезапно я услышал громкий взрыв хохота, и пойдя разобраться, нашел Уориэма Сингха, стоящего в центре группы солдат, весьма сконфуженного. На нем по-прежнему были бриджи, одна нога в обмотке, а другая голая - но в руке он держал другую обмотку. Он намотал две обмотки на одну ногу!
С той поры Уориэм Сингх 08 стал Уориэмом Сингхом Обмоткой. Я часто думаю сейчас, спустя 50 лет, нет ли в окрестностях Лудхияны семьи, наслаждающейся родовым прозванием Обмотка? В конце концов, не так ли появились англо-саксонские фамилии Смит (Кузнец), Барбер (Цирюльник), Уиллрайт (Колесник)? Наша работа, более или менее, завершилась после операции по зачистке Каравала. Пехота его захватила, а мы оставались в форте Бара несколько дней. Потом нам сказали, что после такого тяжелого лета, нам разрешат отправиться обратно к себе в Сиалкот. Это означало, что мы сможем заняться серьезными делами в жизни, начать готовиться к зимнему чемпионату по поло; в частности, нас пригласили на Рождественский турнир. В форте Бара нас сменил пешаварский кавалерийский полк, 17й Пунский, но я сомневаюсь, что у них было много дел, вся долина была уже под контролем пехоты.
Незадолго до отбытия из Бары нас посетил весьма знаменитый солдат, Главнокомандующий войсками в Индии фельдмаршал лорд Бирдвуд. Он прославился в Южно-африканской войне, и в Галлиполи в Первую мировую. Лорд Бирдвуд был кавалеристом и проявил особый интерес к моему полку. Он прибыл, чтобы разобраться, что происходило в долине и, конечно же, разговаривал с людьми. Он был весьма авторитетным, обаятельным человеком с феноменальной памятью на имена и лица, но, как мы заметили, не любил, чтобы его водили за нос.
Фельдмаршал Бирдвуд в своем шефском, 6м гуркхском стрелковом, полку. 1930г.
В альбоме сифортцев (найденном на ебее) много фотографий посвященных посещению каким-то начальством, судя по всему как раз Бирдвудом. 1930г. Подписи плохо видны, но на одной видно "Бирди", часть фотографий подписана как прямая речь.
Для примера пара фотографий в хорошем качестве. Здесь Бирдвуд с офицерами своего шефского полка, в центре, в более темной форме. 1929г.
Во главе водного снабжения форта Бара стоял инженерный офицер по фамилии Адами, слывший шутником. Зная, что главнокомандующий интересуется здоровьем личного состава, Адами сказал бригадному командиру, что только что окончил создание новой «водяной системы» и просит, чтобы командующий лично открыл ее. Это звучало вполне убедительно, и не особо вникая в суть, бригадир согласился. Когда лорд Бирдвуд прибыл, окруженный свитой из генералов и штабных офицеров, как стаей гусей, их провели на утес с видом на реку Бару. Там, на вершине, стояла небольшая постройка, которая всем показалась частью насосной станции, или еще чем-то подобным техническим. Поперек двери была натянута широкая красная лента, а рядом стоял майор Адами с ножницами в руках.
Адами дал фельдмаршалу время осмотреть окрестности, взглянуть вниз на реку, задать вопросы о количестве и качестве воды. Затем Адами весьма изящно отсалютовал и подал ему ножницы со словами: «Сэр, не соблаговолите ли вы открыть нашу новую водяную систему?»
Кто бы знал, что «водяная система» окажется не чем иным, как обыкновенным переносным сортиром. Внутри этой хибарки была небольшая цистерна и ведро с цепочкой. Но, все еще ничего не подозревающий, главнокомандующий шагнул вперед и разрезал ленту, затем открыл дверь и вошел внутрь. Я не уверен, «дернул» ли он «цепочку» (эвфемизм, обозначающий смыв унитаза. м.К.), или нет, но когда он вышел и взглянул на хихикающие ряды штабников, он определённо не выглядел как человек, находящий этот эпизод забавным!
Форт Бара в 1930г. (сейчас он в черте города Пешавара, как и часть описанной Инголлом долины). Справа тоже фельдмаршал, только будущий- лейтенант Касселс. Капитану слева повезло меньше.
Бытовые зарисовки операции 1930-31г. В центре- Рождественская елка, слева от нее "связь с ВВС", в левом нижнем углу- бригадный пост связи. Внизу- офицерская столовая-землянка.
Наконец настал день, когда мы покинули форт Бара. Вновь нас перебрасывали по железной дороге и мы должны были завести сопротивляющихся лошадей в закрытые вагоны. Лошади ненавидели вагоны и грохот, сцепки и перестук движущегося поезда; можно было слышать, как они били копытами стальные стенки вагона. Но, в конце концов, мы достигли Сиалкота, где были тепло встречены 13/18м гусарским полком, который сменил 9й Королевы королевский уланский полк за время нашего отсутствия. Они подготовили оркестр и буфет на станции, и большие танцы ночью в клубе. Это должно было стать началом зимней социальной жизни.