Хрущёв и раздельное обучение
Не следует истолковывать предыдущий пост как филиппику в духе "стояло-стояло прекрасное здание советской равноправной школы, а пришёл кукурузник Никита и всё испортил". Более того, было бы крупной ошибкой представлять среднее образование в СССР до Хрущёва оазисом эгалите и сплошным благорастворением воздухов. В предисловии Г.М. Иванова касается основных проблем, с которыми пришлось столкнуться нашим новаторам.
Во-первых, далеко не все дети школьного возраста вообще садились за парту.Ежегодный отсев из школ исчислялся сотнями тысяч человек, пишет она. Причины? И вполне понятные, связанные с тяжёлыми послевоенными условиями, как-то: отсутствие одежды (на 1950/51 учебные годы это было более 26000 человек), необходимость работать на предприятии либо в колхозе (78000 человек), длительная болезнь/смерть (175000 человек). И довольно экзотические для нас с вами, например, кочевье: более двадцати шести тысяч учащихся теряли возможность посещать школу, потому что откочёвывали, например, с родительскими стадами и по иным причинам (таинственно). Отчисленных было всего четырнадцать тысяч, а вот под предлогом перехода в другое учебное заведение, где занятия не были возобновлены, выбыло более половины школьников: 404 с лишним тысячи человек! И это ещё не полная статистика, потому что она описывает только события на протяжении учебного года, а главный отсев происходил в летние каникулы. Остался ученичок раз на второй год, остался второй и решил -- а не пора ли прикрывать эту лавочку?
Истинными бичами школы сталинских времён были неуспеваемость и вытекающее из неё второгодничество. Дети не справлялись с программой. Педагогического состава не хватало, либо он был неквалифицированный, школы загружались двумя-тремя сменами с переменками по пять минут, и несчастные, перегруженные школьники и школьницы падали в обмороки и заболевали от переутомления. А если прибавить к этому недоедание, болезни и послевоенную разруху с нехваткой учебников, пособий, расходных материалов, можно не удивляться, что самыми трудными и самыми "двоечными" в советских школах были два послевоенных года. Традиционно, единственной причиной неуспеваемости министр просвещения Каиров считал низкое качество преподавания. Так в докладной и написал.
Однако об одной животрепещущей теме министр умолчал. Да-да, я говорю о раздельном обучении. Ещё при жизни Сталина в "Литературной газете" велась активная дискуссия об отмене этого нововведения военной поры, начатая проф. Колбановским, врачом, психологом, учеником Ганнушкина. Сейчас многие с руганью вспомнили известную его статью "Так называемая психотехника", отбросившую отечественную психологию на несколько десятилетий назад. Но в случае раздельного обучения Колбановский выступил достойно и убедительно. Константин Симонов, главный редактор "Литгазеты" приложил к своей записке о необходимости отменять раздельное обучение пять томов читательских писем. Из них первые три тома были за восстановление совместного обучения мальчиков и девочек , четвёртый -- за сохранение раздельной учёбы, а пятый содержал закономерные вопросы, до чего всё-таки додискутировались.
Против чего же протестовали авторы первых трёх томов? В первую очередь, разделяя, детей пересортировали так, что школы укрупнились. Если в начале сороковых нормальная московская школа была в среднем двадцать классов по сорок учащихся, то к середине пятидесятых уже было двадцать семь классов по сорок четыре учащихся. Под учебные классы передавались лаборатории, живые уголки, спортзалы, актовые залы. А с учётом внеклассной деятельности, двери школ распахивались в восемь утра и закрывались в полночь. Женские и мужские школы распределялись по районам неравномерно. Дети иногда ездили, а иногда ходили пешком через пол-города, простужались, получали травмы. В северных городах, например, в Якутске, стон стоял.
Как уже я писала, ахиллесовой пятой мужских школ была дисциплина. Точнее, отсутствие таковой: https://maiorova.livejournal.com/434384.html. И если бы дело ограничивалось обычными шалостями или курением в коридоре! Воровство, сквернословие, хулиганство, пьянство непосредственно в помещении школы, поножовщина, драки, наконец, убийства -- естественно, учителя долго не задерживались в столь негостеприимных стенах. Кадровые дыры затыкали недавними выпускницами педвузов, и несчастные учительницы, немногим старше своих буянов-учеников, становились заложницами педпроцесса. Хулиганства было достаточно и в смешанных сельских школах. В своих замечательных воспоминаниях "Тярпи, Зося, як пришлося" Ольга Кныш вспоминает, как в их школе буйные второгодники издевались над младшими и девочками. Обыкновенным делом, например, считалось повалить одноклассницу на парту, задрать ей подол, спустить бельё и натереть половые органы чесноком. Молодую учительницу второгодники заперли в пятницу в тесном подсобном помещении, где она не могла сидеть, только стоять. К счастью, её стоны услыхала уборщица, и девушке не пришлось погибать в этом душном "мешке", в пыточных условиях с пятницы по воскресенье.
Теперь представьте, что учитель -- это вы, и у вас таких красавцев сорок человек сидит.
Изначально-то преподавательский состав был не в восторге от раздельного обучения. Среди работников столичных школ было немало тех, кто хорошо помнил, как на Всероссийском совещании по народному образованию в Колонном зале Дома Союзов В.П. Потёмкин, выступая перед педагогической общественностью, заявил: "Мальчиков мы должны готовить как будущих воинов, а девочек мы должны приучать к домоводству". Эти слова наркома просвещения произвели тогда на многих учителей, по их признанию, очень тяжёлое впечатление, подчёркивает Г.М. Иванова в примечаниях (стр. 405). Ещё бы не тяжёлое. Боролись-боролись за женское равноправие и доборолись. Советский воин и его бесплатная домработница. Это 15-19 августа 1944 г. Замечу в скобках: если бы не война, раздельное обучение ввели бы значительно раньше, как свидетельствует Г. Гончарова: https://history.wikireading.ru/308593.
А уж когда гениальное нововведение начало реализовываться, взвыли все. Когда на совещании в апреле 1954 года зам. министра Людмила Дубровина спросила Белицкого, директора московской школы №101, исчезнут ли при совместном обучении трудности, о которых он рассказывал, директор с солдатской прямотой отвечал ей:
Трудности останутся, но в мужских школах положение изменится в том отношении, что каждый директор вместо 1400 мальчиков будет иметь их 600-700, а в классе будет 20 мальчиков и 20 девочек. 20 мальчиков будут меньше безобразничать, чем 40. Так что при обсуждении этого вопроса нами иногда руководит простая арифметика.
У других педагогов душа болела за девочек, чьё образование стало восприниматься как неполноценное. А в ряде случаев таковым и являлось. Слово А.Г. Орлову, заведующему московским гороно:
В этом году в мужских и женских школах преподавание должно вестись по существующим программам. Но в дальнейшем при раздельном обучении можно и необходимо будет дифференцировать программу обучения и учебный план для мужских и женских школ. Совершенно необходимо будет в женских школах ввести такие предметы, как педагогика, рукоделие, курс домоводства, личная гигиена, уход за детьми. В мужских школах следует ввести в учебный план обучение ремесленным навыкам. Надо, чтобы учащиеся мужских школ, оканчивая их, приобретали практические навыки, умели справиться с несложным ремонтом электросети, нагревательных приборов, починкой предметов домашнего обихода. Для мужских школ должна быть дифференцирована программа преподавания такого предмета, как география. Будущему бойцу и командиру необходимо уметь безошибочно пользоваться картой, знать топографию, уметь ориентироваться по карте, применять её к местности.
И пусть министр Каиров уверял Никиту Сергеевича, что девочки и мальчики идут по единому учебному плану , но в воздухе идея носилась. Несмотря на зафиксированное в конституции равноправие полов.
Во-первых, далеко не все дети школьного возраста вообще садились за парту.Ежегодный отсев из школ исчислялся сотнями тысяч человек, пишет она. Причины? И вполне понятные, связанные с тяжёлыми послевоенными условиями, как-то: отсутствие одежды (на 1950/51 учебные годы это было более 26000 человек), необходимость работать на предприятии либо в колхозе (78000 человек), длительная болезнь/смерть (175000 человек). И довольно экзотические для нас с вами, например, кочевье: более двадцати шести тысяч учащихся теряли возможность посещать школу, потому что откочёвывали, например, с родительскими стадами и по иным причинам (таинственно). Отчисленных было всего четырнадцать тысяч, а вот под предлогом перехода в другое учебное заведение, где занятия не были возобновлены, выбыло более половины школьников: 404 с лишним тысячи человек! И это ещё не полная статистика, потому что она описывает только события на протяжении учебного года, а главный отсев происходил в летние каникулы. Остался ученичок раз на второй год, остался второй и решил -- а не пора ли прикрывать эту лавочку?
Истинными бичами школы сталинских времён были неуспеваемость и вытекающее из неё второгодничество. Дети не справлялись с программой. Педагогического состава не хватало, либо он был неквалифицированный, школы загружались двумя-тремя сменами с переменками по пять минут, и несчастные, перегруженные школьники и школьницы падали в обмороки и заболевали от переутомления. А если прибавить к этому недоедание, болезни и послевоенную разруху с нехваткой учебников, пособий, расходных материалов, можно не удивляться, что самыми трудными и самыми "двоечными" в советских школах были два послевоенных года. Традиционно, единственной причиной неуспеваемости министр просвещения Каиров считал низкое качество преподавания. Так в докладной и написал.
Однако об одной животрепещущей теме министр умолчал. Да-да, я говорю о раздельном обучении. Ещё при жизни Сталина в "Литературной газете" велась активная дискуссия об отмене этого нововведения военной поры, начатая проф. Колбановским, врачом, психологом, учеником Ганнушкина. Сейчас многие с руганью вспомнили известную его статью "Так называемая психотехника", отбросившую отечественную психологию на несколько десятилетий назад. Но в случае раздельного обучения Колбановский выступил достойно и убедительно. Константин Симонов, главный редактор "Литгазеты" приложил к своей записке о необходимости отменять раздельное обучение пять томов читательских писем. Из них первые три тома были за восстановление совместного обучения мальчиков и девочек , четвёртый -- за сохранение раздельной учёбы, а пятый содержал закономерные вопросы, до чего всё-таки додискутировались.
Против чего же протестовали авторы первых трёх томов? В первую очередь, разделяя, детей пересортировали так, что школы укрупнились. Если в начале сороковых нормальная московская школа была в среднем двадцать классов по сорок учащихся, то к середине пятидесятых уже было двадцать семь классов по сорок четыре учащихся. Под учебные классы передавались лаборатории, живые уголки, спортзалы, актовые залы. А с учётом внеклассной деятельности, двери школ распахивались в восемь утра и закрывались в полночь. Женские и мужские школы распределялись по районам неравномерно. Дети иногда ездили, а иногда ходили пешком через пол-города, простужались, получали травмы. В северных городах, например, в Якутске, стон стоял.
Как уже я писала, ахиллесовой пятой мужских школ была дисциплина. Точнее, отсутствие таковой: https://maiorova.livejournal.com/434384.html. И если бы дело ограничивалось обычными шалостями или курением в коридоре! Воровство, сквернословие, хулиганство, пьянство непосредственно в помещении школы, поножовщина, драки, наконец, убийства -- естественно, учителя долго не задерживались в столь негостеприимных стенах. Кадровые дыры затыкали недавними выпускницами педвузов, и несчастные учительницы, немногим старше своих буянов-учеников, становились заложницами педпроцесса. Хулиганства было достаточно и в смешанных сельских школах. В своих замечательных воспоминаниях "Тярпи, Зося, як пришлося" Ольга Кныш вспоминает, как в их школе буйные второгодники издевались над младшими и девочками. Обыкновенным делом, например, считалось повалить одноклассницу на парту, задрать ей подол, спустить бельё и натереть половые органы чесноком. Молодую учительницу второгодники заперли в пятницу в тесном подсобном помещении, где она не могла сидеть, только стоять. К счастью, её стоны услыхала уборщица, и девушке не пришлось погибать в этом душном "мешке", в пыточных условиях с пятницы по воскресенье.
Теперь представьте, что учитель -- это вы, и у вас таких красавцев сорок человек сидит.
Изначально-то преподавательский состав был не в восторге от раздельного обучения. Среди работников столичных школ было немало тех, кто хорошо помнил, как на Всероссийском совещании по народному образованию в Колонном зале Дома Союзов В.П. Потёмкин, выступая перед педагогической общественностью, заявил: "Мальчиков мы должны готовить как будущих воинов, а девочек мы должны приучать к домоводству". Эти слова наркома просвещения произвели тогда на многих учителей, по их признанию, очень тяжёлое впечатление, подчёркивает Г.М. Иванова в примечаниях (стр. 405). Ещё бы не тяжёлое. Боролись-боролись за женское равноправие и доборолись. Советский воин и его бесплатная домработница. Это 15-19 августа 1944 г. Замечу в скобках: если бы не война, раздельное обучение ввели бы значительно раньше, как свидетельствует Г. Гончарова: https://history.wikireading.ru/308593.
А уж когда гениальное нововведение начало реализовываться, взвыли все. Когда на совещании в апреле 1954 года зам. министра Людмила Дубровина спросила Белицкого, директора московской школы №101, исчезнут ли при совместном обучении трудности, о которых он рассказывал, директор с солдатской прямотой отвечал ей:
Трудности останутся, но в мужских школах положение изменится в том отношении, что каждый директор вместо 1400 мальчиков будет иметь их 600-700, а в классе будет 20 мальчиков и 20 девочек. 20 мальчиков будут меньше безобразничать, чем 40. Так что при обсуждении этого вопроса нами иногда руководит простая арифметика.
У других педагогов душа болела за девочек, чьё образование стало восприниматься как неполноценное. А в ряде случаев таковым и являлось. Слово А.Г. Орлову, заведующему московским гороно:
В этом году в мужских и женских школах преподавание должно вестись по существующим программам. Но в дальнейшем при раздельном обучении можно и необходимо будет дифференцировать программу обучения и учебный план для мужских и женских школ. Совершенно необходимо будет в женских школах ввести такие предметы, как педагогика, рукоделие, курс домоводства, личная гигиена, уход за детьми. В мужских школах следует ввести в учебный план обучение ремесленным навыкам. Надо, чтобы учащиеся мужских школ, оканчивая их, приобретали практические навыки, умели справиться с несложным ремонтом электросети, нагревательных приборов, починкой предметов домашнего обихода. Для мужских школ должна быть дифференцирована программа преподавания такого предмета, как география. Будущему бойцу и командиру необходимо уметь безошибочно пользоваться картой, знать топографию, уметь ориентироваться по карте, применять её к местности.
И пусть министр Каиров уверял Никиту Сергеевича, что девочки и мальчики идут по единому учебному плану , но в воздухе идея носилась. Несмотря на зафиксированное в конституции равноправие полов.