ОРАНЖЕВОЕ ЖЖОТ
Виктор Большаков. «Царство русского медведя: Путеводитель в картинах».
Арт-галерея «Либерти» (улица Пестеля, 17 / Моховая улица, 25).
До 14 сентября 2008.
Эм си Вспышкин, кумир прогрессивной молодежи, был вежливо, но решительно остановлен персоналом известной петербургской галереи при попытке проникнуть на выставку живописи Виктора Большакова. Обеспокоенность галеристов вызвал оранжевый комбинезон любознательной знаменитости. Опасения, однако, были напрасны: живописец Большаков, практически ровесник Вспышкина, тоже выказывал себя замечательным колористом и любил яркие цвета.
Он родился в приволжском городке Кулебаки в 1927 году, учился в рисовальной студии при окружном Доме офицеров, в 1954-м окончил Горьковское художественное училище, работал на Сахалине, в 1957-м стал лауреатом московского VI Международного фестиваля молодежи и студентов и с тех пор уже не покидал надолго город Горький, с 1990-го Нижний Новгород, - вплоть до кончины в 2006-м. Именно здесь, на малой родине, и обрел художник своего главного зрителя. Выставлялся преимущественно на зональных выставках «Большая Волга» - в Ульяновске, Горьком, Казани, Чебоксарах. Персональных показов было немного: в Горьком, Нижнем Новгороде, в родных Кулебаках, Навашине, Городце, Ардатове.
Его нынешний показ в Петербурге - первый. И, можно сказать, итоговый: за исключением пары ранних, 1960-х годов, небольших полотен здесь представлены работы финальные, последнего десятка лет Виктора Большакова.
Если судить по этой выставке, старость стала плодотворным для художника временем: рука была крепка, глаз - остер. Портретам и натюрмортам он явно предпочитал пейзажи. На полотнах мастера - много просторов, лесов, полей, рек. Привлекало Большакова изображение небес - то как бы под Архипа Куинджи, то - как бы под Николая Рериха, временами, однако, не без намеков на позднейшие находки американских абстрактных экспрессионистов: «небесные бои» волжанина, конечно, были для него формой самовыражения и самоврачевания: видно, что вкладывал душу. Любил писать воду и флору вкруг нее, - нередко привнося в пейзажи французские нотки: что-то брал от пуантилистов, что-то - от фовистов. При этом никогда не пренебрегал родными мотивами и не позволял ни себе, ни зрителю затосковать о дальних неизведанных краях: писал наименее испорченные российской цивилизацией пространства - Поволжье, Соловки, Валдай, озеро Селигер, - то и дело усугубляя видимое православной церковкой на заднем плане, монастырской стеной, избушкой, речной пристанью, деликатной лошадкой на пастбище, парой грибников неизвестно какого столетия. Умел изображать любое время года и суток. Названия работам давал соответствующие и емкие: «Уголок России», «В деревне», «Теплый вечер», «Бабье лето», «Осенний мотив», «Ранний снег», «Весна», «Раздолье», «Радости»… Хорошо владел перспективой, знал толк в композиции. Краски выбирал в соответствии с необходимостью, но ценил контрасты и тяготел к яркому: уважал лимонное или танжериновое на лазури, розовое с бирюзой, пурпурное, ультрамариновое. Картины получались неизменно светлыми, вселяющими оптимизм и настраивающими на позитивное мышление.
Название мемориальной выставки, рассчитанное на заезжих иноземцев, не собьет с толку подлинных ценителей искусства: живопись Виктора Большакова - не без экзотики, конечно, но уж точно и без медведей. Честное творчество, имеющее далеко не зональный масштаб.
Евгений Голлербах