О прочитанном
[Франзен, Нотомб, Набоков и др]
Поправки - супербестселлер Джонатана Франзена, признанного "Великим американским романистом", лучший роман XXI века по версии ряда авторитетных изданий, драма отцов и детей в декорациях Америки 90-х оказалась понятной и интересной самым разным читателям. Роман "Поправки", вышедший в 2001 году, принес сорокадвухлетнему автору всемирную известность и поставил его в один ряд с классиками американской литературы. Книга разошлась миллионными тиражами, получила Национальную книжную премию США и была переведена на 35 языков.
В основе сюжета - история пожилой американской четы Ламбертов из глубокой провинции на Среднем Западе и их детей, устраивающих свою жизнь в разных концах страны. Следя за грустными и смешными жизненными коллизиями семьи бывшего инженера-путейца Альфреда Ламберта, медленно сдающего под натиском Паркинсона, автор выстраивает многофигурный роман о любви, бизнесе, кинематографе, "высокой кухне", головокружительной роскоши Нью-Йорка и даже о беспределе на постсоветском пространстве. Это постмодернистская сатира, написанная в традициях классического романа - с любовью к персонажу и вниманием к детали, с сочными визуальными образами и стремлением к достоверности.
Это ироничное и глубокое осмысление извечного конфликта отцов и детей в эпоху бравурного "конца истории", непробиваемой политкорректности и вездесущего Интернета... Книгу называют зеркалом американского общества, но по-моему, кроме антуража в ней нет чего-то типично американского с человеческой точки зрения. Люди везде одинаковы, и проблемы у них похожи. Как у Толстого: "Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему".
Автор цинично, с жестоким сардоническим юмором описывает всякие сакральные вещи: любовь родительскую, любовь партнёрскую, любовь к Родине и так далее. Но не смотря на наличие иронии, это горькое и даже трагическое отношение к жизни. Говорят, что название "Поправки" - это авторская надежда на поправки в судьбах всех героев. Но у книги такой конец, что лично я там никаких намеков на поправки не увидела. И это понимание - просто как обухом по голове бьет. Книга по окончании несколько дней не отпускала меня...
Воспитывая детей, порой узнаешь о себе довольно неприятные вещи.
Тот, кто слишком долго сидит над тарелкой - потому что наказали, или из упрямства, или от нечего делать, - уже никогда не выйдет из-за стола. Некая часть души останется там на всю жизнь.
Греки, изобретатели танталовых мук и сизифова труда, одну пытку упустили из виду: покрывало самообмана, теплое, мягкое одеяло, укутывающее страждущую душу, но всегда оставляющее что-то снаружи.
Лёхххкая-лёгонькая книжечка! Выводит из мрачного ступора :)
"Страх и трепет" - самый знаменитый роман бельгийки Амели Нотомб. Он номинировался на Гонкуровскую премию, был удостоен премии Французской академии (Гран-при за лучший роман, 1999) и переведен на десятки языков.
В основе книги - реальный факт авторской биографии: едва окончив университет, Нотомб год проработала в крупной токийской компании. Амели родилась в Японии, и теперь возвращается туда как на долгожданную родину, чтобы остаться навсегда. Но попытки соблюдать японские традиции и обычаи всякий раз приводят к неприятностям и оборачиваются жестокими уроками. Нотомб заставляет читателя смеяться, пугает и удивляет, а в конце концов выворачивает наизнанку миф о Японии, выстроив сюжет вокруг психологической дуэли двух юных красивых женщин.
Небольшая история "приключений" европейки в японской корпорации, прекрасно и легко рассказанная, но при этом не пустая, с хорошими размышлениями. Умение автора (героини) посмеяться над своими неудачами, не озлобиться, рассмотреть ситуацию с позиции НАД мне очень понравилось. Я теперь буду намывать унитаз с улыбкой :)
Если у Нотомб все романчики в таком стиле, то беру ее на вооружение как лекарство для поднятия духа.
Если и есть за что восхищаться японкой, а не восхищаться ею невозможно, то за то, что она до сих пор не покончила с собой. С самого раннего детства на ее мозг по капле накладывают гипс: "Если ты к 25 годам не вышла замуж, стыдись", "если ты смеешься, никто не назовет тебя изысканной", "если твое лицо выражает какое-либо чувство, ты вульгарна", "если на твоем теле есть хоть один волосок, ты непристойна", "если молодой человек целует тебя в щеку на людях, ты шлюха", если ты ешь с удовольствием, ты свинья", "если любишь поспать, ты корова", и т.д. Эти наставления могли бы показаться смешными, если бы они не владели умами.
Саботаж здесь считается таким страшным преступлением, что для его обозначения используется не японское, а французское слово, так как только иностранцы могли додуматься до этакой гнусности.
Если ты не была столь глупа, чтобы обратиться в христианство, ты имеешь право на самоубийство. В Японии это большая честь. Не думай только, что в ином мире тебя ждут райские кущи, описанные симпатичными европейцами. По ту сторону нет ничего замечательного. Подумай лучше о своей посмертной репутации, вот что важнее. Если ты покончишь с собой, она будет блестящей, а твои близкие смогут тобой гордиться. У тебя будет почётное место в фамильном склепе, а это самое высшее упование, дарованное человеку.
"Приглашение на казнь" (1934, опубл. 1935-1936) - седьмой русский роман Владимира Набокова, одна из вершин "сиринского" периода творчества писателя. В неназванной вымышленной стране молодой человек по имени Цинциннат Ц. ожидает казни, будучи заточен в крепость и приговорен к смерти за свою нарушающую общественный покой непрозрачность или, как говорится в заключении суда, "гносеологическую гнусность". Навещаемый "убогими призраками" охранников и родственников, Цинциннат все более отчетливо ощущает вымороченную театральность и гротескную абсурдность окружающего мира, в котором директор тюрьмы может обернуться надзирателем, а палач притворяется узником и демонстрирует цирковые трюки. В момент казни, однако, бутафорский мир стремительно распадается, и герой направляется в сторону "существ, подобных ему", - в высшую, истинную реальность. Роман, который автор впоследствии назвал своей "единственной поэмой в прозе", поднимает важнейшие для миропонимания Набокова темы потусторонности, подлинной сущности искусства, смысла человеческого существования.
Неожиданно было встретить фантастический, абсурдистский роман в творчестве Набокова, но от смены антуража автор не стал слабее. Даже наоборот, здесь он отложил свой саркастический скальпель, и вещь получилась пронзительно живой, тонкой, трепещущей, и в конце - душераздирающей.
Невыразимо прекрасно! Как всегда, горячо рекомендую Набокова!
Самый значительный роман выдающегося американского писателя Трумена Капоте "Хладнокровное убийство", основанный на истории реального преступления, совершенного в 1959 г. в Канзасе, раскрывающий природу насилия как сложного социального и психологического феномена. Книга Капоте, мгновенно ставшая бестселлером, породила особый жанр "романа-репортажа". Взвешенность и непредубежденность авторской позиции, блестящая выверенность стиля, полифоничность изображения сделали роман Капоте образцом документально-художественной литературы.
Ну после Набокова сказать о Капоте "блестящая выверенность стиля" - язык не повернется :) Может, дело в переводе? Четкое ясное повествование, добросовестное документирование истории со всех сторон - интересно написано, безусловно. Однако автор не только представляет нам репортаж событий, также он пытается взвесить на одних весах разбойное убийство и смертную казнь: подкладывает гирьки то на одну чашу, то на другую. Или на одну и ту же?
Погружение вслед за автором в эти раздумья - такое... ммм... отравляющее занятие. Нет в жизни справедливости, нет.
Я одобряю повешение. Но только пока меня самого не вешают.
Человек сложной драматической судьбы, выдающийся русский писатель В.Т.Шаламов был дважды репрессирован и 20 лет провел в лагерях и ссылке. Его рассказы, в основе которых увиденное и пережитое им лично, стали подлинной художественной летописью ГУЛАГа.
Удивительная книга! Удивительно, как вообще можно выжить в таких условиях. Удивительно, как после всего можно сохранить писательский дар, цепкий до красоты глаз, прекрасный язык - человеческий язык, не скотский. Удивительно, как много от той жизни пришло в эту, нашу. Удивительно, как после прочтения об аде не земле остается чувство насыщения жизненной силой.
Очень мощная вещь! Это такой антидепрессант по принципу "клин клином" - после нее любые ваши проблемы покажутся мелкими неприятностями.
Он был живуч как кошка - эта поговорка неверна. О кошке было бы правильнее сказать - эта тварь живуча, как человек.
Но и после густого супа в потеплевшем желудке оставалась сосущая боль - мы голодали давно. Все человеческие чувства - любовь, дружба, зависть, человеколюбие, милосердие, жажда славы, честность - ушли от нас с тем мясом, которого мы лишились за время своего продолжительного голодания. В том незначительном мышечном слое, что еще оставался на наших костях, что еще давал нам возможность есть, двигаться, и дышать, и даже пилить бревна, и насыпать лопатой камень и песок в тачки, и даже возить тачки по нескончаемому деревянному трапу в золотом забое, по узкой деревянной дороге на промывочный прибор, в этом мышечном слое размещалась только злоба - самое долговечное человеческое чувство.
Неисчислимы злодеяния воров в лагере. Несчастные люди - работяги, у которых вор забирает последнюю тряпку, отнимает последние деньги, и работяга боится пожаловаться, ибо видит, что вор сильнее начальства. Работягу бьет вор и заставляет его работать - десятки тысяч людей забиты ворами насмерть. Сотни тысяч людей, побывавших в заключении, растлены воровской идеологией и перестали быть людьми. Нечто блатное навсегда поселилось в их душах, воры, их мораль навсегда оставили в душе любого неизгладимый след.
Груб и жесток начальник, лжив воспитатель, бессовестен врач, но все это пустяки по сравнению с растлевающей силой блатного мира. Те все-таки люди, и нет-нет да и проглянет в них человеческое. Блатные же - не люди.
Влияние их морали на лагерную жизнь безгранично, всесторонне.
Каждая минута лагерной жизни - отравленная минута.
Там много такого, чего человек не должен знать, не должен видеть, а если видел - лучше ему умереть.
Заключенный приучается там ненавидеть труд - ничему другому и не может он там научиться.
Он обучается там лести, лганью, мелким и большим подлостям, становится эгоистом.
Возвращаясь на волю, он видит, что он не только не вырос за время лагеря, но что интересы его сузились, стали бедными и грубыми.
Моральные барьеры отодвинулись куда-то в сторону.
Он приучается ненавидеть людей.
Он боится - он трус. Он боится повторений своей судьбы - боится доносов, боится соседей, боится всего, чего не должен бояться человек.
Он раздавлен морально. Его представления о нравственности изменились, и он сам не замечает этого.
Что-то в этот раз почти все у меня получилось на тему смерти... к чему бы это? :)
Поправки - супербестселлер Джонатана Франзена, признанного "Великим американским романистом", лучший роман XXI века по версии ряда авторитетных изданий, драма отцов и детей в декорациях Америки 90-х оказалась понятной и интересной самым разным читателям. Роман "Поправки", вышедший в 2001 году, принес сорокадвухлетнему автору всемирную известность и поставил его в один ряд с классиками американской литературы. Книга разошлась миллионными тиражами, получила Национальную книжную премию США и была переведена на 35 языков.
В основе сюжета - история пожилой американской четы Ламбертов из глубокой провинции на Среднем Западе и их детей, устраивающих свою жизнь в разных концах страны. Следя за грустными и смешными жизненными коллизиями семьи бывшего инженера-путейца Альфреда Ламберта, медленно сдающего под натиском Паркинсона, автор выстраивает многофигурный роман о любви, бизнесе, кинематографе, "высокой кухне", головокружительной роскоши Нью-Йорка и даже о беспределе на постсоветском пространстве. Это постмодернистская сатира, написанная в традициях классического романа - с любовью к персонажу и вниманием к детали, с сочными визуальными образами и стремлением к достоверности.
Это ироничное и глубокое осмысление извечного конфликта отцов и детей в эпоху бравурного "конца истории", непробиваемой политкорректности и вездесущего Интернета... Книгу называют зеркалом американского общества, но по-моему, кроме антуража в ней нет чего-то типично американского с человеческой точки зрения. Люди везде одинаковы, и проблемы у них похожи. Как у Толстого: "Все счастливые семьи похожи друг на друга, каждая несчастливая семья несчастлива по-своему".
Автор цинично, с жестоким сардоническим юмором описывает всякие сакральные вещи: любовь родительскую, любовь партнёрскую, любовь к Родине и так далее. Но не смотря на наличие иронии, это горькое и даже трагическое отношение к жизни. Говорят, что название "Поправки" - это авторская надежда на поправки в судьбах всех героев. Но у книги такой конец, что лично я там никаких намеков на поправки не увидела. И это понимание - просто как обухом по голове бьет. Книга по окончании несколько дней не отпускала меня...
Воспитывая детей, порой узнаешь о себе довольно неприятные вещи.
Тот, кто слишком долго сидит над тарелкой - потому что наказали, или из упрямства, или от нечего делать, - уже никогда не выйдет из-за стола. Некая часть души останется там на всю жизнь.
Греки, изобретатели танталовых мук и сизифова труда, одну пытку упустили из виду: покрывало самообмана, теплое, мягкое одеяло, укутывающее страждущую душу, но всегда оставляющее что-то снаружи.
Лёхххкая-лёгонькая книжечка! Выводит из мрачного ступора :)
"Страх и трепет" - самый знаменитый роман бельгийки Амели Нотомб. Он номинировался на Гонкуровскую премию, был удостоен премии Французской академии (Гран-при за лучший роман, 1999) и переведен на десятки языков.
В основе книги - реальный факт авторской биографии: едва окончив университет, Нотомб год проработала в крупной токийской компании. Амели родилась в Японии, и теперь возвращается туда как на долгожданную родину, чтобы остаться навсегда. Но попытки соблюдать японские традиции и обычаи всякий раз приводят к неприятностям и оборачиваются жестокими уроками. Нотомб заставляет читателя смеяться, пугает и удивляет, а в конце концов выворачивает наизнанку миф о Японии, выстроив сюжет вокруг психологической дуэли двух юных красивых женщин.
Небольшая история "приключений" европейки в японской корпорации, прекрасно и легко рассказанная, но при этом не пустая, с хорошими размышлениями. Умение автора (героини) посмеяться над своими неудачами, не озлобиться, рассмотреть ситуацию с позиции НАД мне очень понравилось. Я теперь буду намывать унитаз с улыбкой :)
Если у Нотомб все романчики в таком стиле, то беру ее на вооружение как лекарство для поднятия духа.
Если и есть за что восхищаться японкой, а не восхищаться ею невозможно, то за то, что она до сих пор не покончила с собой. С самого раннего детства на ее мозг по капле накладывают гипс: "Если ты к 25 годам не вышла замуж, стыдись", "если ты смеешься, никто не назовет тебя изысканной", "если твое лицо выражает какое-либо чувство, ты вульгарна", "если на твоем теле есть хоть один волосок, ты непристойна", "если молодой человек целует тебя в щеку на людях, ты шлюха", если ты ешь с удовольствием, ты свинья", "если любишь поспать, ты корова", и т.д. Эти наставления могли бы показаться смешными, если бы они не владели умами.
Саботаж здесь считается таким страшным преступлением, что для его обозначения используется не японское, а французское слово, так как только иностранцы могли додуматься до этакой гнусности.
Если ты не была столь глупа, чтобы обратиться в христианство, ты имеешь право на самоубийство. В Японии это большая честь. Не думай только, что в ином мире тебя ждут райские кущи, описанные симпатичными европейцами. По ту сторону нет ничего замечательного. Подумай лучше о своей посмертной репутации, вот что важнее. Если ты покончишь с собой, она будет блестящей, а твои близкие смогут тобой гордиться. У тебя будет почётное место в фамильном склепе, а это самое высшее упование, дарованное человеку.
"Приглашение на казнь" (1934, опубл. 1935-1936) - седьмой русский роман Владимира Набокова, одна из вершин "сиринского" периода творчества писателя. В неназванной вымышленной стране молодой человек по имени Цинциннат Ц. ожидает казни, будучи заточен в крепость и приговорен к смерти за свою нарушающую общественный покой непрозрачность или, как говорится в заключении суда, "гносеологическую гнусность". Навещаемый "убогими призраками" охранников и родственников, Цинциннат все более отчетливо ощущает вымороченную театральность и гротескную абсурдность окружающего мира, в котором директор тюрьмы может обернуться надзирателем, а палач притворяется узником и демонстрирует цирковые трюки. В момент казни, однако, бутафорский мир стремительно распадается, и герой направляется в сторону "существ, подобных ему", - в высшую, истинную реальность. Роман, который автор впоследствии назвал своей "единственной поэмой в прозе", поднимает важнейшие для миропонимания Набокова темы потусторонности, подлинной сущности искусства, смысла человеческого существования.
Неожиданно было встретить фантастический, абсурдистский роман в творчестве Набокова, но от смены антуража автор не стал слабее. Даже наоборот, здесь он отложил свой саркастический скальпель, и вещь получилась пронзительно живой, тонкой, трепещущей, и в конце - душераздирающей.
Невыразимо прекрасно! Как всегда, горячо рекомендую Набокова!
Самый значительный роман выдающегося американского писателя Трумена Капоте "Хладнокровное убийство", основанный на истории реального преступления, совершенного в 1959 г. в Канзасе, раскрывающий природу насилия как сложного социального и психологического феномена. Книга Капоте, мгновенно ставшая бестселлером, породила особый жанр "романа-репортажа". Взвешенность и непредубежденность авторской позиции, блестящая выверенность стиля, полифоничность изображения сделали роман Капоте образцом документально-художественной литературы.
Ну после Набокова сказать о Капоте "блестящая выверенность стиля" - язык не повернется :) Может, дело в переводе? Четкое ясное повествование, добросовестное документирование истории со всех сторон - интересно написано, безусловно. Однако автор не только представляет нам репортаж событий, также он пытается взвесить на одних весах разбойное убийство и смертную казнь: подкладывает гирьки то на одну чашу, то на другую. Или на одну и ту же?
Погружение вслед за автором в эти раздумья - такое... ммм... отравляющее занятие. Нет в жизни справедливости, нет.
Я одобряю повешение. Но только пока меня самого не вешают.
Человек сложной драматической судьбы, выдающийся русский писатель В.Т.Шаламов был дважды репрессирован и 20 лет провел в лагерях и ссылке. Его рассказы, в основе которых увиденное и пережитое им лично, стали подлинной художественной летописью ГУЛАГа.
Удивительная книга! Удивительно, как вообще можно выжить в таких условиях. Удивительно, как после всего можно сохранить писательский дар, цепкий до красоты глаз, прекрасный язык - человеческий язык, не скотский. Удивительно, как много от той жизни пришло в эту, нашу. Удивительно, как после прочтения об аде не земле остается чувство насыщения жизненной силой.
Очень мощная вещь! Это такой антидепрессант по принципу "клин клином" - после нее любые ваши проблемы покажутся мелкими неприятностями.
Он был живуч как кошка - эта поговорка неверна. О кошке было бы правильнее сказать - эта тварь живуча, как человек.
Но и после густого супа в потеплевшем желудке оставалась сосущая боль - мы голодали давно. Все человеческие чувства - любовь, дружба, зависть, человеколюбие, милосердие, жажда славы, честность - ушли от нас с тем мясом, которого мы лишились за время своего продолжительного голодания. В том незначительном мышечном слое, что еще оставался на наших костях, что еще давал нам возможность есть, двигаться, и дышать, и даже пилить бревна, и насыпать лопатой камень и песок в тачки, и даже возить тачки по нескончаемому деревянному трапу в золотом забое, по узкой деревянной дороге на промывочный прибор, в этом мышечном слое размещалась только злоба - самое долговечное человеческое чувство.
Неисчислимы злодеяния воров в лагере. Несчастные люди - работяги, у которых вор забирает последнюю тряпку, отнимает последние деньги, и работяга боится пожаловаться, ибо видит, что вор сильнее начальства. Работягу бьет вор и заставляет его работать - десятки тысяч людей забиты ворами насмерть. Сотни тысяч людей, побывавших в заключении, растлены воровской идеологией и перестали быть людьми. Нечто блатное навсегда поселилось в их душах, воры, их мораль навсегда оставили в душе любого неизгладимый след.
Груб и жесток начальник, лжив воспитатель, бессовестен врач, но все это пустяки по сравнению с растлевающей силой блатного мира. Те все-таки люди, и нет-нет да и проглянет в них человеческое. Блатные же - не люди.
Влияние их морали на лагерную жизнь безгранично, всесторонне.
Каждая минута лагерной жизни - отравленная минута.
Там много такого, чего человек не должен знать, не должен видеть, а если видел - лучше ему умереть.
Заключенный приучается там ненавидеть труд - ничему другому и не может он там научиться.
Он обучается там лести, лганью, мелким и большим подлостям, становится эгоистом.
Возвращаясь на волю, он видит, что он не только не вырос за время лагеря, но что интересы его сузились, стали бедными и грубыми.
Моральные барьеры отодвинулись куда-то в сторону.
Он приучается ненавидеть людей.
Он боится - он трус. Он боится повторений своей судьбы - боится доносов, боится соседей, боится всего, чего не должен бояться человек.
Он раздавлен морально. Его представления о нравственности изменились, и он сам не замечает этого.
Что-то в этот раз почти все у меня получилось на тему смерти... к чему бы это? :)