(no subject)
Тогда о чем? О снах, о книгах.
Видела сегодня один книжный список - человек прочитал в 2017 году больше сотни. Я, пожалуй, так не могу. После каждой глубокой книги, которую мне хочется назвать настоящей, я очень долго не могу читать вообще - я ношу в себе эмоции и мысли, как воду в коромысле - да, кстати, смешная шутка из последних:
- Чем занимаешься?
- Я состою в кружке старославянских рифм.
- В смысле?
- В коромысле.
Так вот. В декабре я прочитала (наконец-то) "Лавра" и "Остаток дня", и мне казалось, что я после этого читать не буду весь год. Но в январе кое-что смогла.
"Петровы в гриппе и вокруг него" Сальникова - казалось, что параллельно со мной читал весь мир. Непростой нарративчик-то, забавный, но какая ж ностальгия накатила - да, хочу в Екатеринбург или куда угодно, и чтобы вот эти медленные троллейбусы, хамоватые кондукторы, дурацкие детские ёлки в клубах, только бы подальше отсюда.
Евгений Дубровин "В ожидании козы" - вот где я точно не ожидала такого удара. Небольшая повесть или даже рассказ, пока читала, мысленно улыбалась много раз, а потом так ух, и будто по голове ударили. Очень качественная литература, настоящая. Перечитывать не смогу.
Жвалевский "Правдивая история деда Мороза" - если я столько лет ее не покупала и не читала, то надо было поверить интуиции - "если пару вы проспали, и вторую вы проспали, то какой, скажите, смысл вам идти на третью пару?" Я по-прежнему стараюсь читать те книги, которые хочу порекомендовать Тане (вот почему у меня теперь так много всякой подростковой литературы). Эту она не увидит, спасу я ее также от "Манюни" Нарине Абгарян - вот где я не поняла восторга, байки, развлекающие попутчиков в поезде, даже если они искренние и иногда вызывают улыбку, не обязательно должны становиться книгой.
А вот фильм посмотрела всего один - "Зови меня своим именем". Невероятный. Ты можешь пережить любовь, но забыть любовь ты не сможешь. После этого ночью и книгу тоже прочитала, но книга что - как это поставлено, как это сыграно, как это показано. Очень боялась, что это очередная гей-драма, не хотела идти, но это оказалась не она.
Эта плывущая камера, возвращающая нас в восьмидесятые, так по мне проехалась, что абсолютно выбила из колеи - для меня будто ожило все то, что давно уже существовало только в виде выцветших фотографий в альбоме на какой-то из верхних полок. Таня спрашивает: "На что ходила, мама? Про любовь-морковь?" Отвечаю, что нет. На следующее утро она спрашивает, про что, все-таки, был фильм, приходится ответить, что да, про любовь. "А почему ты мне сразу не сказала на мой вопрос?" Вот тут сложно, пришлось объяснять, что если мы говорим про любовь-морковь, то нет, не про нее. И вообще словами "любовь" и "дружба" люди пытаются оформить и обозначить весь спектр твоего эмоционального напряжения и отношения к другому человеку. Ты будешь испытывать к кому-то одно очень сложное и многогранное чувство, а он к тебе - совсем другое, упрощенно это назовут любовью, но это не совсем верно. И фильм - это история о том, как иногда очень хочется встретить в жизни человека, где бы твой непростой и многогранный внутренний мир отразился бы, как в зеркале. Встретить его - это не обязательное условие счастья, но это такой дар, который не каждому дан будет. Эта история забила последний гвоздь в мою детскую концепцию, что взаимное желание двоих быть друг с другом не имеет границ и барьеров. Я, пожалуй, всю жизнь так жила, спорила и верила, а после фильма сдалась - да, это все была гордыня. Реальность - она сильнее.
Вспомнилось детство, выпавшее на ту же эпоху - бесконечные ленивые летние дни, как в фильме, немного музыки, много книг и стихов, и эта неторопливость, размеренность такая тягучая, как слегка переваренный сироп, и потихоньку выстраиваются цепочки смыслов, которые будешь долго еще в себе носить и разматывать.
И Тимоти Шаламе заслужил Оскара - неужели не дадут? Последние пять минут фильма - это его бенефис, я не представляю, как это вообще можно сыграть. Несколько раз в жизни я испытывала сильное потрясение - мир будто уходил из-под ног, а реальность распадалась на пиксели, медленно и завораживающе, будто на специальной замедленной промотке. Однажды лишь я встретила описание этого - у Бродского в стихотворении "Дидона и Эней":
Она стояла
перед костром, который разожгли
под городской стеной ее солдаты,
и видела, как в мареве костра,
дрожавшем между пламенем и дымом,
беззвучно рассыпался Карфаген
задолго до пророчества Катона.
Теперь я помню это только описательно, не на уровне чувств, а как факт, но последние минуты фильма заставили вспомнить, как это можно было чувствовать. Да и вообще чувствовать.
Видела сегодня один книжный список - человек прочитал в 2017 году больше сотни. Я, пожалуй, так не могу. После каждой глубокой книги, которую мне хочется назвать настоящей, я очень долго не могу читать вообще - я ношу в себе эмоции и мысли, как воду в коромысле - да, кстати, смешная шутка из последних:
- Чем занимаешься?
- Я состою в кружке старославянских рифм.
- В смысле?
- В коромысле.
Так вот. В декабре я прочитала (наконец-то) "Лавра" и "Остаток дня", и мне казалось, что я после этого читать не буду весь год. Но в январе кое-что смогла.
"Петровы в гриппе и вокруг него" Сальникова - казалось, что параллельно со мной читал весь мир. Непростой нарративчик-то, забавный, но какая ж ностальгия накатила - да, хочу в Екатеринбург или куда угодно, и чтобы вот эти медленные троллейбусы, хамоватые кондукторы, дурацкие детские ёлки в клубах, только бы подальше отсюда.
Евгений Дубровин "В ожидании козы" - вот где я точно не ожидала такого удара. Небольшая повесть или даже рассказ, пока читала, мысленно улыбалась много раз, а потом так ух, и будто по голове ударили. Очень качественная литература, настоящая. Перечитывать не смогу.
Жвалевский "Правдивая история деда Мороза" - если я столько лет ее не покупала и не читала, то надо было поверить интуиции - "если пару вы проспали, и вторую вы проспали, то какой, скажите, смысл вам идти на третью пару?" Я по-прежнему стараюсь читать те книги, которые хочу порекомендовать Тане (вот почему у меня теперь так много всякой подростковой литературы). Эту она не увидит, спасу я ее также от "Манюни" Нарине Абгарян - вот где я не поняла восторга, байки, развлекающие попутчиков в поезде, даже если они искренние и иногда вызывают улыбку, не обязательно должны становиться книгой.
А вот фильм посмотрела всего один - "Зови меня своим именем". Невероятный. Ты можешь пережить любовь, но забыть любовь ты не сможешь. После этого ночью и книгу тоже прочитала, но книга что - как это поставлено, как это сыграно, как это показано. Очень боялась, что это очередная гей-драма, не хотела идти, но это оказалась не она.
Эта плывущая камера, возвращающая нас в восьмидесятые, так по мне проехалась, что абсолютно выбила из колеи - для меня будто ожило все то, что давно уже существовало только в виде выцветших фотографий в альбоме на какой-то из верхних полок. Таня спрашивает: "На что ходила, мама? Про любовь-морковь?" Отвечаю, что нет. На следующее утро она спрашивает, про что, все-таки, был фильм, приходится ответить, что да, про любовь. "А почему ты мне сразу не сказала на мой вопрос?" Вот тут сложно, пришлось объяснять, что если мы говорим про любовь-морковь, то нет, не про нее. И вообще словами "любовь" и "дружба" люди пытаются оформить и обозначить весь спектр твоего эмоционального напряжения и отношения к другому человеку. Ты будешь испытывать к кому-то одно очень сложное и многогранное чувство, а он к тебе - совсем другое, упрощенно это назовут любовью, но это не совсем верно. И фильм - это история о том, как иногда очень хочется встретить в жизни человека, где бы твой непростой и многогранный внутренний мир отразился бы, как в зеркале. Встретить его - это не обязательное условие счастья, но это такой дар, который не каждому дан будет. Эта история забила последний гвоздь в мою детскую концепцию, что взаимное желание двоих быть друг с другом не имеет границ и барьеров. Я, пожалуй, всю жизнь так жила, спорила и верила, а после фильма сдалась - да, это все была гордыня. Реальность - она сильнее.
Вспомнилось детство, выпавшее на ту же эпоху - бесконечные ленивые летние дни, как в фильме, немного музыки, много книг и стихов, и эта неторопливость, размеренность такая тягучая, как слегка переваренный сироп, и потихоньку выстраиваются цепочки смыслов, которые будешь долго еще в себе носить и разматывать.
И Тимоти Шаламе заслужил Оскара - неужели не дадут? Последние пять минут фильма - это его бенефис, я не представляю, как это вообще можно сыграть. Несколько раз в жизни я испытывала сильное потрясение - мир будто уходил из-под ног, а реальность распадалась на пиксели, медленно и завораживающе, будто на специальной замедленной промотке. Однажды лишь я встретила описание этого - у Бродского в стихотворении "Дидона и Эней":
Она стояла
перед костром, который разожгли
под городской стеной ее солдаты,
и видела, как в мареве костра,
дрожавшем между пламенем и дымом,
беззвучно рассыпался Карфаген
задолго до пророчества Катона.
Теперь я помню это только описательно, не на уровне чувств, а как факт, но последние минуты фильма заставили вспомнить, как это можно было чувствовать. Да и вообще чувствовать.