Переделкино
Побывала у друзей на даче в старом Переделкино. "Танюсик, - пафосно вещаю я, сойдя с электрички, - я мечтала приехать сюда лет десять. Нет, двадцать!" "Так что же не приехала?" - справедливо спрашивает она.
Каждая улица - это мемориальная тропа. Вот только наша Лермонотова - тут тебе и дом Нади Леже, жены Фернана, и невостребованные монстры Церетели, и Довженко, и Штейны, и Серебрякова. Я даже немного волнуюсь, будто у меня допуск к тайне.
Большой деревянный дом со светлыми полами и высокими потолками. Лестница на второй этаж. На этажерке книги - те, что хозяева захватили для чтения на даче. Баратынский (потрёпанный томик!), Блок, Алексей Толстой, Гиляровский, открытая работа Павла Басинского о противостоянии отца Иоанна Кронштадтского и Льва Толстого. Много детских книг. "Золотых ключика" два. Присматриваюсь - один с иллюстрациями Каневского, другой - Владимирского. Правильно, хороший выбор должен быть с детства.
До дачи Пастернака всего десять минут пешком. "У нас сегодня очень много народу, Вам придётся немножко подождать, чтобы войти" - говорит мне смотрительница. (Пожалуй, это одна из самых вдохновляющих вещей за последнее время - в эти места ещё кто-то ходит).
Старый деревянный дом похож на корабль, выплывающих из вековых сосен.
Смотрительница водит посетителей небольшими группами по дому. Со мной ещё один мужчина. В комнате Зинаиды Нейгауз нас догоняет женщина. "...и была не только его женой, но и хранительницей этого дома, его музой и подругой" - говорит смотрительница. "Вы про Ахматову?" - радостно уточняет женщина. Мы со смотрительницей обмениваемся удивлёнными взглядами. "Нет, мы говорим о Зинаиде Нейгауз, его второй жене". "А, а Ахматова была первой?" - не успокаивается женщина. "Нет, первой была Евгения Пастернак!" "Надо же, - расстраивается женщина, - а когда же тогда была Ахматова?"
Но и это не мешает мне наслаждаться местом. На веранде стол, чай и разные издания "Доктора Живаго". Можно листать и слушать ветер в соснах. А можно выписать понравившуюся цитату на большой кусок старых обоев.
Интересная идея. Что же написать? Решаю сделать, как обычно гадают по книге: первое попавшееся.
И ведь действительно.
Такой вот день в Переделкине. А ведь это могла бы быть и моя жизнь.
Каждая улица - это мемориальная тропа. Вот только наша Лермонотова - тут тебе и дом Нади Леже, жены Фернана, и невостребованные монстры Церетели, и Довженко, и Штейны, и Серебрякова. Я даже немного волнуюсь, будто у меня допуск к тайне.
Большой деревянный дом со светлыми полами и высокими потолками. Лестница на второй этаж. На этажерке книги - те, что хозяева захватили для чтения на даче. Баратынский (потрёпанный томик!), Блок, Алексей Толстой, Гиляровский, открытая работа Павла Басинского о противостоянии отца Иоанна Кронштадтского и Льва Толстого. Много детских книг. "Золотых ключика" два. Присматриваюсь - один с иллюстрациями Каневского, другой - Владимирского. Правильно, хороший выбор должен быть с детства.
До дачи Пастернака всего десять минут пешком. "У нас сегодня очень много народу, Вам придётся немножко подождать, чтобы войти" - говорит мне смотрительница. (Пожалуй, это одна из самых вдохновляющих вещей за последнее время - в эти места ещё кто-то ходит).
Старый деревянный дом похож на корабль, выплывающих из вековых сосен.
Смотрительница водит посетителей небольшими группами по дому. Со мной ещё один мужчина. В комнате Зинаиды Нейгауз нас догоняет женщина. "...и была не только его женой, но и хранительницей этого дома, его музой и подругой" - говорит смотрительница. "Вы про Ахматову?" - радостно уточняет женщина. Мы со смотрительницей обмениваемся удивлёнными взглядами. "Нет, мы говорим о Зинаиде Нейгауз, его второй жене". "А, а Ахматова была первой?" - не успокаивается женщина. "Нет, первой была Евгения Пастернак!" "Надо же, - расстраивается женщина, - а когда же тогда была Ахматова?"
Но и это не мешает мне наслаждаться местом. На веранде стол, чай и разные издания "Доктора Живаго". Можно листать и слушать ветер в соснах. А можно выписать понравившуюся цитату на большой кусок старых обоев.
Интересная идея. Что же написать? Решаю сделать, как обычно гадают по книге: первое попавшееся.
И ведь действительно.
Такой вот день в Переделкине. А ведь это могла бы быть и моя жизнь.