Баллада о справедливости. На 90-летие Клинта Иствуда
Сегодня тема справедливости востребована в кино как никогда. Снимают фильмы о терпимости, о неприятии пуританским обществом некоторых половых тенденций, о гендерных вопросах, о проблемах социального неравенства. Всегда есть о чем сказать. И всегда говорят мягко, так чтобы никого не обидеть, не спровоцировать возмущения и обвинений в том, что что-то не так изобразили. На всякий случай даже извиняются, когда им вручают награды за такое кино и косятся на коллег по цеху, мимо чьих фильмов эти награды пронесли по известным причинам. А потом все эти люди жмут друг другу руки и неловко улыбаясь оправдываются, дескать мы же цивилизованные, не то что было раньше.
А что было раньше? Какая была в этом полумифическом "тогда", для новых поколений зрителей, справедливость?
У одной из версий справедливости было лицо Клинта Иствуда, которому сегодня стукнул девяностый год. Безымянный стрелок с воспетого Серджо Леоне сказочного Дикого Запада, Грязный Гарри из тонущего в насилии Сан-Франциско семидесятых, ветеран корейской и въетнамских войн, и черти кто еще. В том или ином качестве потомок первых шотландских переселенцев Иствуд наводил по ту сторону экрана порядок железной рукой - в основном без затей простреливая бошки негодяям. В жизни, к сожалению, таких персонажей маловато. А сегодня подобным героям и вовсе опасно появляться на экране. Почему, спросите вы? И я с радостью отвечу. Потому что сегодня герой это не статный мужик со взглядом удава и револьвером наперевес, а какой-нибудь колченогий ноющий задрот. Или даже уголовник, которому режиссер предлагает нам с вами сопереживать. Вот они, герои нашего времени: бесхребетные мрази, всевозможные душевнобольные, просто маньяки или какие-нибудь девочки, у которых все получается только по причине того что они девочки. Возможно, кому-то таких персонажей действительно не хватает в своей жизни. Возможно люди, мыслящие категориями таких кино-героев, поймут и простят негодяя, который их ограбит. Извинятся перед насильником за то, что жена недостаточно красивая. По-дружески примут обезумевшего наркомана, который вломится к ним в квартиру с ножом в руке. Такому подходу вас научат с экрана все эти добрые люди, которых еще 30 лет назад, не меняя выражения лица, какой-нибудь из персонажей Клинта Иствуда отволок бы на виселицу. Так поступил бы Безымянный Стрелок да еще заработал при этом несколько долларов, да сэр.
В 1992 он поступил так в последний раз. Не вылезая из седла Клинт Иствуд заснял фильм "Непрощенный". Почему не вылезая из седла? Да потому что исполнил там главную роль, в последний раз обратившись к тематике Дикого Запада по-настоящему. Некоторые скажут, что вестерны делают и сегодня, но я с ними не соглашусь. То что снимают сегодня и обзывают "вестерном" в девяти случаях из десяти представляет собой лубочный тошнотворный бред, который к жанру ни малейшего отношения не имеет.
И хоть "Непрощенный" посвящен Серджо Леоне, он и близко не походит на "долларовую трилогию", которую в хорошем смысле можно назвать кинокомиксом. История предельно простая: сотрудница одного вайомингского борделя неудачно пошутила про размеры ствола одного из клиентов и потеряла лицо в прямом смысле - не оценивший юмора ковбой изрезал ей его ножом. Барышня лишается товарного вида и как следствие работы, а любитель играться с холодным оружием хохоча решает все миром с местным шерифом (тоже еще той скотиной) и крутит проституткам фиги. Чтобы наказание настигло негодяя, женщины скидываются своими накоплениями и кидают клич - благо на фронтире нет дефицита умельцев стрелять в людей.
Достигают слухи об этом и бандита в отставке Клинта Иствуда, то есть как его зовут в фильме, Уилла Манни. Оглядевшись и осознав в каком дерьме он нынче прозябает, Манни почти сразу принимает решение взяться за эту работу. Тряхнуть стариной он напрягает и своего чернокожего друга Логана (в исполнении Моргана Фримана). Думаю не надо пояснять как в те времена смотрели на людей, водящих дружбу с неграми. А чтобы зрителям помоложе было с кем себя ассоциировать, с двумя пенсионерами едет и молодой начинающий охотник за головами, который собственно Уилла Манни на это дело и подписал. В итоге, как легко догадаться, на орехи получат все. Под циничные шутки, плевки под ноги и первый после десятка лет трезвости стакан виски - каждая сволочь получит по давно заслуженной пуле. Такая вот справедливость и другой быть не может, потому что нельзя перевоспитать ни уголовную мразь, ни гнусного шерифа, ни его прихвостней подлецов. Их можно только убить, чтобы они не беспокоили окружающих. Как и в жизни.
Может, кому-то это сейчас не так понятно, но в девяносто втором году Клинту Иствуду было все совершенно очевидно и потому он снял такое кино да еще и получил за него четыре Оскара. Последний настоящий кино-ковбой не ускакал в закат со своей Мэри Джейн, он ушел в ночной ливень, оставив за собой горы трупов и клубы порохового дыма. И лучшего финала как для жанра, так и для главного героя вестернов, на мой взгляд, быть и не могло. Еще не раз мистер Иствуд в своем творчестве обращался к теме именно такой справедливости - "Таинственная река", "Кровавая работа", "Гран Торино". Но тему ковбоев закрыл раз и навсегда.
И думаю это было священным правом старика Клинта Иствуда. Ведь он точно знает, как это не просто - убить человека. Ты отбираешь у него все. И будущее тоже.
