Чуть помедленнее, кони!!!..
Утро, и мы едем в школу. Всем составом: Ангел дрыгает ногами в своём кресле, оставить бедную дитятю не с кем. Дитятя не расстраивается: она любит коллектив. Я вывожу "керосинку" на дорогу, и ЧеГевара включает музыку на телефоне:
Дорогая передача! Во субботу, чуть не плача,
Вся Канатчикова дача к теливизору рвалась!
Вместо чтоб поесть, укрыться, уколоться и забыться -
Вся безумная больница у экранов собралась!
Владимир наш Семёнович - последнее увлечение Команданте. Че дни напролёт терзает мою старую семиструнку, привыкшую к "венгерке" и романсам. Че пытается басить, хрипеть и орать только что переломившимся голосом. Слуха и в помине нет, но кому это интересно? Вытряс из меня всё, что я знаю о величайшем поэте и актёре 20 века. Прочитал все книги о Высоцком, которые у меня сохранились. И Высоцкий теперь снова в моей жизни -почти круглосуточно. Утром вместо будильника из телефона сына гремит на весь дом:
Если вы в своей квартире - лягте на пол - три-четыре!
И в машине - те же песнопения. Младшим деться некуда - тоже облагораживаются. Симоновский вал мы пролетаем под "Ну почему аборигены съели Кука?" На Крутицкий выносимся под: "Я пил из горлышка, с устатку и не емши", на Марксистскую вкатываемся под "Не пиши мне про любовь - не поверю я...". А к школе подкатываем с открытыми окнами, и вся моя троица вопит дурными голосами, пугая опаздывающую завуча:
- Где твои семнадцать лет - на Большом Каретном!!!
Где твои семнадцать бед - на Большом Каретном!
Где твой чёр-р-р-рный пистолет - на Большом Каретном!
А где тебя сегодня нет - на Большом Каретном!
Это я всё к чему? Мы вернулись, дорогие мои, и я стираю пыль со своего ЖЖ. Мы вернулись и привезли вам осень. Мы её подобрали на обочине, возвращаясь из деревни. Она стояла зарёванная, несчастная, обманутая в лучших чувствах, до неё никому не было дела, вокруг - жара. В общем, подобрали, чоуж. Осень тоже человек, права имеет. И вот - она отоспалась, поела, погладила юбку, сказала спасибо и пошла по своим делам - золотить деревья и гнать облака с севера. А дети да, пошли в школу. Ибо ни одно доброе дело не остаётся неотомщённым. Подбираешь с обочины одинокую осень - готовься к тягомотине за партой. Это жизнь. Эх, где мои семнадцать бед...
Дорогая передача! Во субботу, чуть не плача,
Вся Канатчикова дача к теливизору рвалась!
Вместо чтоб поесть, укрыться, уколоться и забыться -
Вся безумная больница у экранов собралась!
Владимир наш Семёнович - последнее увлечение Команданте. Че дни напролёт терзает мою старую семиструнку, привыкшую к "венгерке" и романсам. Че пытается басить, хрипеть и орать только что переломившимся голосом. Слуха и в помине нет, но кому это интересно? Вытряс из меня всё, что я знаю о величайшем поэте и актёре 20 века. Прочитал все книги о Высоцком, которые у меня сохранились. И Высоцкий теперь снова в моей жизни -почти круглосуточно. Утром вместо будильника из телефона сына гремит на весь дом:
Если вы в своей квартире - лягте на пол - три-четыре!
И в машине - те же песнопения. Младшим деться некуда - тоже облагораживаются. Симоновский вал мы пролетаем под "Ну почему аборигены съели Кука?" На Крутицкий выносимся под: "Я пил из горлышка, с устатку и не емши", на Марксистскую вкатываемся под "Не пиши мне про любовь - не поверю я...". А к школе подкатываем с открытыми окнами, и вся моя троица вопит дурными голосами, пугая опаздывающую завуча:
- Где твои семнадцать лет - на Большом Каретном!!!
Где твои семнадцать бед - на Большом Каретном!
Где твой чёр-р-р-рный пистолет - на Большом Каретном!
А где тебя сегодня нет - на Большом Каретном!
Это я всё к чему? Мы вернулись, дорогие мои, и я стираю пыль со своего ЖЖ. Мы вернулись и привезли вам осень. Мы её подобрали на обочине, возвращаясь из деревни. Она стояла зарёванная, несчастная, обманутая в лучших чувствах, до неё никому не было дела, вокруг - жара. В общем, подобрали, чоуж. Осень тоже человек, права имеет. И вот - она отоспалась, поела, погладила юбку, сказала спасибо и пошла по своим делам - золотить деревья и гнать облака с севера. А дети да, пошли в школу. Ибо ни одно доброе дело не остаётся неотомщённым. Подбираешь с обочины одинокую осень - готовься к тягомотине за партой. Это жизнь. Эх, где мои семнадцать бед...