«Духов день» Сергея Сельянова, 1990
Давно хотел посмотреть, да вот каждый раз по ящику этот фильм ставили за полночь. Для кого? Или в том какой-то внутренний глубокий смысл?
О чём этот фильм? Да так сразу и не ответишь…
Несмотря на то, что в главной роли здесь задействована культовая фигура отечественного рока, Юрий Шевчук, это совсем не то, что «Игла» или «Асса» - песен нет (то, что Шевчук исполняет в самом конце, внимания не стоит). Актёр из Шевчука более чем посредственный: подслеповатый взгляд в пол - вот и вся игра. (Зато остальные играют блестяще!) Но закадровый голос у него вполне выразительный.
А ведь и режиссёрская идея есть. Вот только как за неё ухватиться-то?
Сам по себе Духов день - праздник, народный и православный. Дух святой, податель жизни и верный защитник в час беды, разливается по земле - и она готовится разрешиться урожаем (да и вообще будущим благополучием). В этот день в человеческий мир активно вторгаются потусторонние силы, возвращаются души умерших. И в этот же день души живых очищаются от праздного разгула, а мир - от нечисти. Важно? Возможно. Но понятно это станет позже…
Итак, главный герой, Иван Христофоров, даёт интервью. В который раз… О чём? Что-то про свои мысли, ощущения, восприятие жизни - в общем, ни о чём, так, поток сознания. Но экспрессивно. Писатель, поэт, музыкант, просто «интересный человек»? Да кто ж его знает?! Богэма… Или диссидент… А, может, экстрасенс?
- А в прошлый раз ты говорил прямо противоположное, - корит героя его подруга. - Вот, у меня в дневнике записано.
И тут происходит бабах и пожар. И мир раздваивается: «Кажется, так уже было со мной. Будто на миг приоткрылся тяжёлый люк и в щель ворвалось дыхание другой жизни, с другим временем, другой музыкой. Но люк тут же захлопнулся и опять стало мутно, неразличимо…» Но на этот раз люк до конца не захлопывается…
Воспоминания о детстве? И да, и нет. Личный срез бытия, уходящий корнями в детство и во многом продолжающий детством и оставаться: жизнь моя - театр, а я - зритель, актёр и… режиссёр: «Мы сейчас, как всегда, разыграем комедию в лицах…». Необъективно? А где она, объективность-то и как её отфильтровать?
Детский мир - посёлок,.. или страна: «Народ был разный, но мне тогда казалось, что все думали одну большую общую думу…». Жили,.. ну, как могли. Только вот не проходило ощущение, что все здесь - временные: когда-то пришли и когда-то уйдут - не здешние. Однако пока как-то притёрлись и к посёлку, и друг к другу, и породнились - все здесь стали Христофоровыми.
Правда, периодически появлялись новые люди. С новыми идеями. И с новыми затеями… Прошли революция, гражданская, Отечественная, но «по-прежнему в поселке появлялись пришлые, но это был уже какой-то другой народ: звали их тунеядцами… Они называли себя шестидесятниками. И все думали, что это секта такая… Вообще, они трудились на лесоповале, а вечерами жгли костер на берегу и читали друг другу стихи…». И укореняться-то никто из них не собирался - ясно было, что уйдут, «когда выйдет их срок». В общем, пользы от них не было, а жить мешали.
Пришлые, они такие - всё норовят свою картину мира в твою голову впихнуть, не спрашивая нужно, не нужно, нравится, не нравится, правильно, не правильно. Из классовых интересов, государственных, ради тебя же, дурака…
И открылось у нашего героя в детстве странное свойство - напряжением воли устраивать взрывы. Правда, свойство это контролю поддавалось плохо. Можно сказать, что и совсем не поддавалось. И задумались тогда крепко родители, местный оперуполномоченный и дед-контрреволюционер. А в наше время задумались уже современные государственные мужи: мало ли что да и сгодиться на что может.
А сколько таких Христофоровых, со странными свойствами-то? Целый посёлок же был! Или страна?.. Пригляд же нужен. И воспитание. И перевоспитание. В государственных интересах. Ну, т.е. в общих. Нет, таких без всемерной опеки оставлять никак нельзя.
А им как быть, Христофоровым этим? Посёлку целому? Или стране?..
Напоминаю: это был 1990 год. Очередные свобода, равенство, братство. И светлое будущее, конечно, с человеческим лицом, но теперь уже с капиталистическим. А вы говорите революция, оттепель, перестройка… Как там у М. Шатрова? «Дальше… дальше… дальше!» Ну ведь совершенно без продыха!
Помните анекдот: «Фанэры бы… Была бы фанэра - сделал бы себе ероплан и улетел бы отсюда к едрене фене.» Но это для одного. А если для посёлка целого? Или страны? Если для всех? Во-о-от!
На предков и современников, на умерших и живых, кто душою не покривил, вся надежда…
