рецензии: Хегай о книге Лейбина "Сабина Шпильрейн: между молотом и наковальней"
В разделе "Рецензии и аннотации" появилась рецензия Льва Хегая на книгу Валерия Лейбина «Сабина Шпильрейн: между молотом и наковальней».
Цитата:
"Я очень уважаю Валерия Моисеевича, с которым много лет работаю вместе в Институте психоанализа. В.М. - безусловно, самый знающий историк психоанализа, самый замечательный рассказчик, самый веселый сказочник, способный мгновенно выдать анекдот, байку, ренгу про, вокруг и около психоанализа. Начав с серьезной марксисткой критики психоанализа много лет назад в мрачное советское время, теперь он радостно плодит в невероятном количестве постмодернистские «психоанализмы» - от толстых словарей и хрестоматий, которыми можно гвозди заколачивать, до полудетективных полудетских книжонок, которыми можно удачно заколачивать бабки.
Я по-настоящему завидую его неиссякаемой творческой энергии и гибкости стиля, но искренне опасаюсь, что наши студенты будут, не поняв всей тонкости его литературного замысла, станут учиться по этим виршам настоящей истории психоанализа. Вот и «Сабина» получилась не между молотом и наковальней, а между искажением и ложью, между неосознанным обманом и обманом вполне сознательным.
Структура книги несколько чудаковата, и по первому ощущению напоминает киносценарий: Сабину ведут на казнь фашисты. Она начинает вспоминать свою жизнь. Естественно, в конце книги эта казнь таки состоится, подозревает читатель, а вся книга будет про самые «пиковые» переживания, которые стоит вспомнить перед смертью. Но вместо такого драматического разворачивания, вместо раскрытия характера главного героя и перепитий его судьбы, автор, будучи все-таки, в первую очередь, историком от психоанализа, сбивается на подробное описание ситуации раннего психоаналитического движения и обстоятельств разрыва Фрейда и Юнга. Бросив художественный вымысел, автор углубляется в раскапывание фактов и популяризацию постулатов психоанализа. Покопавшись в сугубо специальных вопросах, он возвращается к своей Сабине и казнит ее. В результате упрекнуть автора в литературных недоработках сложно - вроде бы исторический труд. Равно и упрекнуть в исторических неточностях также трудно - вроде бы художественное произведение. Открывая книгу, я мечтал узнать больше про пробелы в истории Сабины, особенно про ее жизнь в советские годы. Но получил еще одну версию теперь уже старой как мир фрейдистской притчи про «гадкого» Карла Густава".
http://www.maap.ru/Reading/Rec_Hegai_Leibin.htm
Цитата:
"Я очень уважаю Валерия Моисеевича, с которым много лет работаю вместе в Институте психоанализа. В.М. - безусловно, самый знающий историк психоанализа, самый замечательный рассказчик, самый веселый сказочник, способный мгновенно выдать анекдот, байку, ренгу про, вокруг и около психоанализа. Начав с серьезной марксисткой критики психоанализа много лет назад в мрачное советское время, теперь он радостно плодит в невероятном количестве постмодернистские «психоанализмы» - от толстых словарей и хрестоматий, которыми можно гвозди заколачивать, до полудетективных полудетских книжонок, которыми можно удачно заколачивать бабки.
Я по-настоящему завидую его неиссякаемой творческой энергии и гибкости стиля, но искренне опасаюсь, что наши студенты будут, не поняв всей тонкости его литературного замысла, станут учиться по этим виршам настоящей истории психоанализа. Вот и «Сабина» получилась не между молотом и наковальней, а между искажением и ложью, между неосознанным обманом и обманом вполне сознательным.
Структура книги несколько чудаковата, и по первому ощущению напоминает киносценарий: Сабину ведут на казнь фашисты. Она начинает вспоминать свою жизнь. Естественно, в конце книги эта казнь таки состоится, подозревает читатель, а вся книга будет про самые «пиковые» переживания, которые стоит вспомнить перед смертью. Но вместо такого драматического разворачивания, вместо раскрытия характера главного героя и перепитий его судьбы, автор, будучи все-таки, в первую очередь, историком от психоанализа, сбивается на подробное описание ситуации раннего психоаналитического движения и обстоятельств разрыва Фрейда и Юнга. Бросив художественный вымысел, автор углубляется в раскапывание фактов и популяризацию постулатов психоанализа. Покопавшись в сугубо специальных вопросах, он возвращается к своей Сабине и казнит ее. В результате упрекнуть автора в литературных недоработках сложно - вроде бы исторический труд. Равно и упрекнуть в исторических неточностях также трудно - вроде бы художественное произведение. Открывая книгу, я мечтал узнать больше про пробелы в истории Сабины, особенно про ее жизнь в советские годы. Но получил еще одну версию теперь уже старой как мир фрейдистской притчи про «гадкого» Карла Густава".
http://www.maap.ru/Reading/Rec_Hegai_Leibin.htm