Даосская притча
"Муж по прозванию Филигранщик увиделся с Лао-цзы и спросил:
- Я слышал, что Вы, учитель, мудрый человек, и поэтому пришел с Вами повидаться. Меня не удержала и дальняя дорога. Прошел мимо сотни постоялых дворов, ноги покрылись мозолями, но не смел остановиться. Ныне же я увидел, что Вы не мудрец: у мышиных нор остатки риса, бросать его как попало - не милосердно. У Вас полно и сырого и вареного, а Вы собираете и накапливаете без предела.
Лао-цзы с безразличным видом промолчал.
На другой день Филигранщик снова увиделся с Лао-цзы и сказал:
- Вчера я над Вами насмехался. Почему же сегодня мое сердце искренне от этого отказывается?
- Я сам считал, что избавился от тех, кто ловко узнает проницательных и мудрых, - ответил Лао-цзы. - Если бы Вы вчера назвали меня волом, и я назвался бы волом; назвали бы меня конем, и я назвался бы конем. Если, встретив какую-то сущность, кто-то дает ей название, то, не приняв названия, примешь от такого беду. Я покорился не оттого, что был покорен, а покорился, не изменившись.
Филигранщик пошел бочком, избегая тени учителя, вошел прямо в дом, не сняв обуви, и спросил:
- Как же мне совершенствоваться?
- Ведешь себя высокомерно, смотришь дерзко, - сказал Лао-цзы. - Лоб у тебя высокий и простой, а рычишь, словно тигр, вид неестественный. Стоишь, будто конь на привязи, умчался бы, а насильно себя удерживаешь. Кинешься - так стрелой, разбираешься - так в мелочах, прознал все хитрости, а смотришь безмятежно. Никто не найдет тебя достойным доверия. На окраинах бывают такие, и имя им - воры."
- Я слышал, что Вы, учитель, мудрый человек, и поэтому пришел с Вами повидаться. Меня не удержала и дальняя дорога. Прошел мимо сотни постоялых дворов, ноги покрылись мозолями, но не смел остановиться. Ныне же я увидел, что Вы не мудрец: у мышиных нор остатки риса, бросать его как попало - не милосердно. У Вас полно и сырого и вареного, а Вы собираете и накапливаете без предела.
Лао-цзы с безразличным видом промолчал.
На другой день Филигранщик снова увиделся с Лао-цзы и сказал:
- Вчера я над Вами насмехался. Почему же сегодня мое сердце искренне от этого отказывается?
- Я сам считал, что избавился от тех, кто ловко узнает проницательных и мудрых, - ответил Лао-цзы. - Если бы Вы вчера назвали меня волом, и я назвался бы волом; назвали бы меня конем, и я назвался бы конем. Если, встретив какую-то сущность, кто-то дает ей название, то, не приняв названия, примешь от такого беду. Я покорился не оттого, что был покорен, а покорился, не изменившись.
Филигранщик пошел бочком, избегая тени учителя, вошел прямо в дом, не сняв обуви, и спросил:
- Как же мне совершенствоваться?
- Ведешь себя высокомерно, смотришь дерзко, - сказал Лао-цзы. - Лоб у тебя высокий и простой, а рычишь, словно тигр, вид неестественный. Стоишь, будто конь на привязи, умчался бы, а насильно себя удерживаешь. Кинешься - так стрелой, разбираешься - так в мелочах, прознал все хитрости, а смотришь безмятежно. Никто не найдет тебя достойным доверия. На окраинах бывают такие, и имя им - воры."