он пока еще лежит под липой один
Альберт Швейцер в 1913 году записывает в дневник: "Если бы все оставались тем, кем они были в четырнадцать лет". А, может, лучше и не надо! В начале 1913-го Бертольту Брехту четырнадцать. Читаешь его дневники и радуешься, что он стал кем-то другим, чем был в четырнадцать. На роль адепта Георге он в любом случае не тянул: слишком некрасивый, слишком вспыльчивый, слишком плаксивый.
Брехт, ученик Королевской реальной гимназии в Аугсбурге, в своей театрадке в тонкую голубую клетку причитает об "однообразии" и "блеклости" бесконечных весенних дней. Справится с ними ему помогают пешие прогулки, езда на велосипеде, игра в шахматы и - чтение. Он прилежно записывает прочитанное: Шиллер, Ницше, Лилиенкрон и Лагерлёф. А затем молодой человек жмет на газ и доверяет дневнику свою восхитительную пубертатную лирику. Луна и лес, тропинка и закат. А потом наступает 18 мая 1913 года. Он переживает - а между тем ему исполнилось пятнадцать - "скверную ночь". Точнее: "До одиннадцати часов сильно колотилось сердце. Потом я уснул, до двенадцати, и опять проснулся. Сердце колотилось так сильно, что пошел к маме. Это было ужасно". Но все быстро проходит. Уже на следующий день он принимается писать стихи. Так как май в Аугсбурге выдался теплым, он назвал свои строки "Лето":
Лежу в траве, в тени, в прохладе
под старой липой вековой,
среди залитой солнцем глади
качают травы головой.
(пер. С.Городецкого)
Стало быть, в 1913-м он пока еще лежит под липой один. Скоро он будет лежать уже не один под сливовым деревом, как мы узнаем из эпохального брехтовского стихотворения "Воспоминание о Марии А." -- свидетельства самой первой аугсбургской любви. Воспевание деревьев уже в 1913-м оказывало на Брехта крайне успокаивающий эффект. Спустя день после того, как он ночью забрался в постель к маме, то есть 20 мая, он пишет: "Сегодня мне лучше". Но уже на следующий день сообщает: "Утром совсем хорошо. Сейчас, днем, рецидив -- колющая боль в спине". В случае Брехта сложно различить свирепствующую ипохондрию от настоящей сердечной аритмии. Тем не менее, врач, к которому он обратится, диагностирует "нервный недуг". Уже в пятнадцать лет Брехт с гордостью может страдать от тех же симптомов, что Франц Кафка и Роберт Музиль.
В отношении жизненной установки также обнаруживаются неожиданные параллели с обоими нервическими страдальцами, как дает понять его стихотворение "Подруга", написанное той же весной.
Спроси, что такое любовь,
спрошу в ответ: "Ты о чем?"
Спроси, что такое дружба,
я с нею, друг, не знаком.
А вот спроси о заботе --
ее я видел не раз,
она у меня в почете
каждый день и час!
Сплошные заботы в Аугсбурге. Неужели никто не пребывает в хорошем настроении в мае 1913 года?
Флориан Иллиес. 1913. Лето целого века.
Брехт, ученик Королевской реальной гимназии в Аугсбурге, в своей театрадке в тонкую голубую клетку причитает об "однообразии" и "блеклости" бесконечных весенних дней. Справится с ними ему помогают пешие прогулки, езда на велосипеде, игра в шахматы и - чтение. Он прилежно записывает прочитанное: Шиллер, Ницше, Лилиенкрон и Лагерлёф. А затем молодой человек жмет на газ и доверяет дневнику свою восхитительную пубертатную лирику. Луна и лес, тропинка и закат. А потом наступает 18 мая 1913 года. Он переживает - а между тем ему исполнилось пятнадцать - "скверную ночь". Точнее: "До одиннадцати часов сильно колотилось сердце. Потом я уснул, до двенадцати, и опять проснулся. Сердце колотилось так сильно, что пошел к маме. Это было ужасно". Но все быстро проходит. Уже на следующий день он принимается писать стихи. Так как май в Аугсбурге выдался теплым, он назвал свои строки "Лето":
Лежу в траве, в тени, в прохладе
под старой липой вековой,
среди залитой солнцем глади
качают травы головой.
(пер. С.Городецкого)
Стало быть, в 1913-м он пока еще лежит под липой один. Скоро он будет лежать уже не один под сливовым деревом, как мы узнаем из эпохального брехтовского стихотворения "Воспоминание о Марии А." -- свидетельства самой первой аугсбургской любви. Воспевание деревьев уже в 1913-м оказывало на Брехта крайне успокаивающий эффект. Спустя день после того, как он ночью забрался в постель к маме, то есть 20 мая, он пишет: "Сегодня мне лучше". Но уже на следующий день сообщает: "Утром совсем хорошо. Сейчас, днем, рецидив -- колющая боль в спине". В случае Брехта сложно различить свирепствующую ипохондрию от настоящей сердечной аритмии. Тем не менее, врач, к которому он обратится, диагностирует "нервный недуг". Уже в пятнадцать лет Брехт с гордостью может страдать от тех же симптомов, что Франц Кафка и Роберт Музиль.
В отношении жизненной установки также обнаруживаются неожиданные параллели с обоими нервическими страдальцами, как дает понять его стихотворение "Подруга", написанное той же весной.
Спроси, что такое любовь,
спрошу в ответ: "Ты о чем?"
Спроси, что такое дружба,
я с нею, друг, не знаком.
А вот спроси о заботе --
ее я видел не раз,
она у меня в почете
каждый день и час!
Сплошные заботы в Аугсбурге. Неужели никто не пребывает в хорошем настроении в мае 1913 года?
Флориан Иллиес. 1913. Лето целого века.