Теология недостачи
Я постараюсь описать то, что я ощущаю. Теология отчаяния, нет, конечно, не отчаяния - недостатка, недостачи. Всю осень я это ощущаю, и, признаться, это новое ощущение, не старое.
Иногда бывает вполне радостно. Несмотря на то, что коронавирус живёт (бабушка заболела коронавирусом, но, почему-то, мне за неё почти не страшно: неужели я действительно его не боюсь?), мир не умер. Метро работает, и университет работает: сегодня я целый день провела в нём, сменяла аудитории, чтобы слушать пары онлайн и оффлайн, разговаривала с людьми. Моё нахождение в университете, наконец-то, напоминает младшие курсы. Но, на самом деле, это не то, совсем не то, уже не то. Что-то ушло, определённо, что-то ушло. Музыка больше не кажется открытием, дружба не кажется открытием, а с любовью вообще плохо. Новости и философия куда-то ушли. Бог спрятался.
Что-то случилось с миром, но, на самом деле, что-то случилось с моим восприятием мира. Листья, как заметила одна моя новая однокурсница, кружат. Казалось, все опали, но, ещё не все: сегодня по дороге в университет я увидела два, чуть тронутых желтизной, и совсем не тронутых отпадением, гордо возвышающихся над окружающими зданиями дерева.
Однокурсники. Мне они нравятся, я ощущаю с ними некоторую связь. Признаться, я не так много пока с ними общалась, и не так много узнала про каждого, я лишь могу наблюдать за их поведением и в общем чате. Кто-то очень сильно открыт, кто-то меньше, у кого-то есть свои застарелые комплексы, а кто-то кристально чист. Но то, как мы взаимодействуем - его не сравнить с моим девятнадцатым годом.
Что же я пытаюсь описать? Изменения. Изменения, которые мне самой пока непонятны. Мир стал расколдован, пропала разница между лицом и голосом, разговором по телефону и разговором вживую, близкими и далёкими. Гордо возвышается одиночество. Защиты работают вовсю, чтобы не сдохнуть. На лице повязка.